Кремлевские жены - Лариса Васильева
- Дата:11.09.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Кремлевские жены
- Автор: Лариса Васильева
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При аресте Екатерины Ивановны за картиной нашли ее переписку с мужем.
Кто-то знал, где лежит переписка?
Кто-то слушал разговор с Остроумовой? Подслушивающий аппарат? Или свой стукач в квартире Калинина? Или обеих женщин вынуждали к признаниям путем чистейших провокаций?
Кто скажет?
* * *Из протокола допроса Калининой Е. И. От 9.12.1938 года:
«ВОПРОС: Дадите показания о вашей правотроцкистской контрреволюционной деятельности?
КАЛИНИНА: Контрреволюционной, правотроцкистской работы я не вела, мне может быть поставлено в вину лишь общение с людьми, обвиняемыми как правотроцкисты…
ВОПРОС: Дадите показания об антисоветской деятельности Остроумовой?
КАЛИНИНА: Остроумову я знаю как члена партии, никогда никаких антисоветских высказываний я от нее не слыхала.
ВОПРОС: Она утверждает, что была связана с вами по своей контрреволюционной работе, это правда?
КАЛИНИНА: Она лжет. Никогда никакой связи контрреволюционного характера у меня с ней не было, я ничего не знаю о ее контрреволюционной деятельности.
(Калининой объявляется, что ей будет дана очная ставка с Остроумовой. Вводится Остроумова.)
ВОПРОС К ОСТРОУМОВОЙ: Что вам известно о контрреволюционной деятельности Калининой Екатерины Ивановны?
ОСТРОУМОВА: Как я уже показывала на предыдущих допросах, я в течение ряда лет вела подрывную шпионскую работу против Советского Союза. Помимо сведений чисто разведывательного характера, я собирала различные слухи и сплетни о руководителях партии и советского правительства. Одним из источников получения слухов и сплетен была для меня Калинина Екатерина Ивановна, а также ее окружение…
Квартира Калининой была своего рода салоном, где собирались враждебные линии партии люди, где открыто критиковалась политика партии, проводимая партией коллективизация. Раз или два на этих сборищах бывал Енукидзе… Калинина не может не помнить наших ярых нападок на партию, злобную ненависть к Сталину, которого мы рассматривали, как главного виновника взятого партией курса…
ВОПРОС К КАЛИНИНОЙ: Вы подтверждаете эти показания Остроумовой?
КАЛИНИНА: Это ложь — все ложь.
ОСТРОУМОВА: Калинина была очень дружна с троцкисткой Д., другом семьи Троцкого, находившейся с Троцким, до его высылки из СССР, в интимной связи.
ВОПРОС К КАЛИНИНОЙ: Вы подтверждаете свою связь с троцкистами?
КАЛИНИНА: Я подтверждаю лишь то, что у меня с Д. была личная дружба. То, что эта связь имела антисоветский характер, — отрицаю».
Протокол этого допроса напечатан на машинке, подписан Калининой и Остроумовой. Это главный допрос в крохотном — одна тонкая папка, — бездоказательном «Деле» Калининой, и к нему мне еще придется вернуться по крайней необходимости.
* * *К жиденькому «Делу» всесоюзной старостихи подшит (глагол! — Л.В.) и протокол допроса Д., которая признает себя виновной в том, что «в 1927 году два раза отдала свою квартиру для проведения нелегальных контрреволюционных собраний, на которых выступал Троцкий (событие десятилетней давности, но по тому времени сулящее зловещую расправу. — Л.В.). Д. вынуждена признать, что она даже присутствовала на одном из двух собраний, не выступала, но была.
Может быть, чай разливала?
«Я стала часто посещать их квартиру в Кремле как друг дома. В 1922–1923 годах, когда жена Троцкого Наталья Ивановна Седова уезжала лечиться за границу, я находилась в интимных отношениях с Троцким».
Боже, зачем Д. говорит такое? Ведь они ее об этом не спрашивают! Зачем? Может быть, в состоянии растерянности, забитости, разрушенности? Может быть…
И при чем тут Калинина?
Дело Екатерины Ивановны явно раздували (глагол! — Л.В.).
* * *Можно только предполагать, что происходит с Калининой между двумя допросами. После очной ставки с Остроумовой она вдруг начинает оговаривать себя: «Признаюсь, что я являюсь участницей контрреволюционной организации правых. В 1928 году меня привело к ним враждебное отношение к политике партии в сельском хозяйстве. В 1928–30 годах я считала, что крестьянин крайний индивидуалист и с его психологией в колхозника превратиться нельзя…
После очной ставки с Остроумовой я сделала заявление, что признаю себя виновной в том, что являюсь участницей контрреволюционной организации. Обвинение же в шпионаже я не признаю».
Следователь прерывает ее: «Обвинение в шпионаже с вас не снимается. Вы являетесь шпионом».
И Калинину начинают уличать в том, что, находясь в Париже на лечении, она общалась с белоэмигранткой Левинсон, которая расспрашивала Калинину о жизни в Советском Союзе.
Сам факт встречи с Левинсон — уже улика против Калининой.
И весь криминал.
А дальше — ПРИГОВОР:
«Калинину Екатерину Ивановну… к лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на пятнадцать лет с поражением в политических правах на пять лет. Срок исчислять с 29 октября 1938 года».
* * *Идут годы. Идет война. В 1944 году Калинин — глава советского государства заболевает. Близится победа — ходят разговоры об амнистии заключенных. Михаил Иванович — горячий, среди руководства страны, сторонник амнистии. Это вызывает улыбку Сталина: понятно, по жене соскучился.
Среди моих подозрений-предположений есть одно: одинокий Сталин с особым пристрастием относится к свободолюбивым, слишком эмансипированным женам — Надежду напоминают. Ворошилову, Каганович, молодую Буденную, Хрущеву — преданных мужьям, семейных женщин — он не трогал, а вертихвосток, возомнивших о своем равенстве, не жалел. Калинина, хоть и немолода, но вполне вертихвостка: то и дело сбегала от мужа, якобы на работу. Знаем мы эту работу.
И сам Калинин под ногтем. Сразу два зайца убиты.
И третий заяц лежит: вот они сталинские прозорливость и великодушие — весь Кремль очистил от внутреннего врага, но невиновных не коснулся: Калинина в тюрьме, а Калинин, можно сказать, на троне.
Что касается «трона», то есть у Лариной-Бухариной свидетельство: «В томском лагере, где содержались в заключении только жены так называемых изменников родины, в большинстве своем расстрелянных, была одна белая ворона — жена неарестованного московского профессора, по-видимому, попавшая к нам по ошибке. Профессор… добился приема у Калинина. Когда он изложил свою просьбу, Калинин ответил: «Голубчик, я нахожусь точно в таком же положении. Я, как ни старался (выделено мной. — Л.В.), не смог помочь своей собственной жене. Не имею возможности помочь и вашей».
Вот вам и мощь сидящего на троне.
* * *У Михаила Ивановича было одно преимущество перед всей страной: он первым узнавал о тех или иных своих указах и постановлениях. Первым после Сталина и еще кого-нибудь — не знаю, кого, может быть, каждый раз разных: Берии, Поскребышева?
Узнав об амнистии победного года, которую он должен будет санкционировать, Калинин собрал своих детей и продиктовал им текст письма Сталину с просьбой о помиловании их матери. В День Победы сестра Екатерины Ивановны поехала туда, где находилась Калинина, получила свидание с ней и дала на подпись прошение о помиловании.
Екатерина Ивановна отказалась подписывать прошение: «Я ни в чем не виновата — не о чем просить».
Сестра накричала на нее и заставила подписать.
И вот результат: выписка из протокола заседания Президиума Верховного Совета СССР, возглавляемого мужем Екатерины Ивановны. Датировано 14 декабря 1946 года (значит, если верить семейным воспоминаниям, то понадобилось полтора года, чтобы прошение гордой эстонки попало из лагеря на стол к Сталину и от Сталина — на стол Президиума. Или постановление о помиловании датировано задним числом? — Л.В.).
«Калинину Е. И. помиловать, досрочно освободить от отбывания наказания и снять поражение в правах и судимость.
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин».На всех бумагах Президиума всегда было две подписи: Калинин и Горкин. Это, возможно, единственная бумага без подписи Калинина. Он в это время тяжко болен, да и подписывать помилование собственной жены более чем странно.
Чего же я хотела от Буденного, если сам глава государства не мог заступиться за свою женщину? За мать своих детей.
* * *Возвращаюсь к «Делу» Калининой. В нем, как и в других делах, нет показаний мужа — типично для сталинского политического правосудия, которое как бы защищает этого великого мужа от жены-террористки и шпионки.
Есть в «Деле» написанное рукой Екатерины Ивановны письмо на имя главного прокурора СССР Руденко от 24 августа 1954 года (прошли годы, но она хочет заменить помилование полной реабилитацией):
- Стихотворения - Борис Пастернак - Поэзия
- Железный поток - Александр Серафимович - Русская классическая проза
- Кремлевские призраки - Игорь Харичев - Русская современная проза
- История с Живаго. Лара для господина Пастернака - Анатолий Бальчев - Биографии и Мемуары
- Как Горбачев прорвался во власть - Валерий Легостаев - История