Форма входа
0/0
Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин
- Дата:19.06.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Автобиография большевизма: между спасением и падением
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин. Жанр: Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин:
Большевизм как квазирелигиозное мессианское движение ставил своей целью радикально преобразовать общество и создать рай на земле. Чтобы стать «новым человеком», каждый из его участников должен был перековать себя с помощью коммунистической этики, разобраться в своих изъянах и преодолеть свои сомнения. Ключевой практикой большевизма стал анализ собственного «я» – то, что Мишель Фуко называл «коммунистической герменевтикой». Разговоры о своих мыслях и намерениях, написание автобиографий, писем и дневников – все это призвано было дать нужную интерпретацию душевной жизни человека, скрытой от внешнего взора. Халфин прослеживает поэтику большевистских эго-документов, показывая, как последние воплощали в себе нарратив движения от тьмы к свету и обращения в новую веру. Со временем товарищеские суды и дискуссии о «прегрешениях» членов партии сменились реальными политическими процессами, в которых «неправильные» коммунисты, в особенности троцкисты, были объявлены контрреволюционерами. Соединяя в своем исследовании анализ автобиографий с изучением коммунистической психологии и социологии, а также политики большевистского самосовершенствования, автор убедительно показывает, как складывались предпосылки для последующего Большого террора.
Читем онлайн Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
обстоятельства смотрели как на помеху? О Наталии Дроздовой, например, было сказано, что она страдает отсутствием «пролетарской психологии». Винили ее «буржуазное происхождение» и отсутствие производственного стажа. У Мальцевой Варвары Леонидовны наблюдалось «заискивание» по отношению к руководителям. «Считаем, что причина является воспитание ее в детстве у дяди ксендза, а также замужнее сожительство с офицером – сыном помещика»[878]. Каган Давид Юдович «из интеллигентской семьи» характеризовался как идеологически неустойчивый. «Долголетнее изучение Талмуда оставило на нем большой налет индивидуализма»[879].
Никто не удивлялся, что Ометти Арсений Константинович проявил себя в комвузе как «пассивный партиец… с интеллигентской психологией». У этого лектора был «самостоятельный интерес к истории научного мировоззрения», выступал он «часто и дельно, читал много». Но по социальному положению он был «выходец далеко не из пролетарской среды». Вспомнилось, что Ометти когда-то учился в кадетском корпусе, а теперь живет с матерью «и в домашнем быту вращается в обществе чуждом». У Ометти образовался «идеологический, в сторону дворянства, уклон»[880].
В характере Лускиной четко просматривался отпечаток мелкобуржуазной среды. «Основное, – отметил Козлов, – это некоторое попугайство. Какие бы вопросы мы ни обсуждали, ничего не скажет, пока не глянет в сторону [парторганизатора] Машинского. <…> При прениях наблюдает за руководителем и, как только заметит, что он поддакнул кому-нибудь из выступающих ребят, она схватывается, берет слово и повторяет ту точку зрения, что тот парень сказал. Или ее выражения, „ну я же знала“, „я так говорила“, „так должно быть“, „я так же полагала“». «К более слабым ребятам относится насмешливо». Недостатки Лускиной были легко «объяснимы»: «Она выходец из мелкобуржуазной среды – на ней лежит некий отпечаток этой среды. Возьмите какого угодно старосту, разве у ней не наблюдается стремление „вильнуть хвостиком“»[881].
Классовое происхождение определяло экономическую мотивацию, о чем комвузовцы читали у основоположников марксизма. Чаще, однако, класс понимался как психологический тип. Крестьянам приписывались зашоренность и эгоизм, интеллигенции – высокомерность и отчужденность, и только истинные рабочие умели преодолеть свои индивидуальные пристрастия и посмотреть на мир объективным, научным взглядом.
В университете учились крестьяне, и их мышление считалось отсталым. Выходцу из деревни Савинову напоминали на каждом шагу о его классовом происхождении («крестьянин-середняк»). По поводу «широкой демократии» Савинов выступал хорошо: «Независимое обсуждение и решение вопросов нельзя допустить ни в экономике, ни в политике. В первом случае это приведет к анархизму – к захвату управления фабрик непосредственно данными рабочими, а в другом к анархизму, хотя и в другом смысле». Но вот в экономической дискуссии Савинов наломал много дров своими требованиями поблажек селу. Товарищи из 3‐го кружка 2‐го созыва видели в его невыдержанности явный признак «крестьянского уклона». На самом деле по вопросу об экономической политике он выступал как «ярый оппозиционер». «Он имел в виду при выступлении экономическую выгоду крестьян, отбрасывая политический момент», – сетовал Горохов.
Назидательная притча, рассказанная первым большевиком Петрограда товарищем Зиновьевым, объясняла, почему крестьяне типа Савинова были нужны партии, а вот крестьянская политическая направленность – нет:
Возьмем, скажем, двух видных товарищей (скажем, т. А и т. Б). Оба товарища дисциплинированные и прекраснейшие товарищи. Но т. А пришел к большевизму в иное время и иными путями, чем т. Б. А вырос из крестьянского движения, разбившегося широкой волной в годы войны после Октябрьского переворота. Тов. Б вырос из рабочего движения, примкнул к большевикам больше 20 лет тому назад. И тот и другой нужны, ценны нашей партии. Только в известном сочетании тех элементов, которые представлены тем и другим, – залог полной победы революции. Но если бы, скажем, т. А стал оформлять внутри партии то, что зачастую отличает крестьянина-коммуниста от коммуниста-рабочего, если бы он стал требовать, чтобы политика партии ориентировалась не на рабочих, а на крестьян, или если бы он стал требовать, чтобы генеральный штаб партии превратился в блок различных групп, что скажет в этом случае наша партия т. А? Нечто подобное приведенному вымышленному примеру, но в гораздо худшем виде, делает теперь тов. Троцкий[882].
Савинов явно представлял собой товарища А. «Вместо борьбы с кулаком, – заметили в кружке, – Савинов уходит в деревню. Ребята идут на фронт, а он на комкурсы». Как можно было называть «политику ЦК в крестьянском вопросе „политиканством ЦК“»? Савинов защищался как мог: «Крестьянского уклона у меня не было и нет. Оппозиция выставляла то положение, что вопросы хозяйственного строительства разрешены, но, вследствие бесплановости, приведение их в жизнь не происходит. Кризис тому свидетель. С этим я соглашался. В экономической политике должны быть и политические вопросы. Экономические вопросы и их разрешение считал правильным путем математических расчетов».
По товарищеской части к Савинову было не меньше претензий. Крестьянин едва умел жить в коллективе: «Есть некоторая замкнутость и насмешливость». У Савинова была хорошая «теоретическая подготовка», но это, со слов Фадеева, только возвысило его в своих глазах – отсюда «тяжеловесное мнение». Шкляровская натерпелась от Савинова, иронизировавшего на кружке, что она «чрезвычайно огорчена», что «Зиновьев обидел Троцкого». Шкляровская отметила «насмешливое отношение», хвастовство. «Это я отношу к особенности его характера», – заключила она.
Нашелся и защитник в лице Воронова: «Савинов любит пошутить, но никогда не имеет в виду выставлять свои знания и смотреть на других свысока». Он предложил записать в характеристику: «Очень хороший товарищ, общителен, занимается коллективно», но явно был в меньшинстве (за – 2, против – 12, воздержавшиеся – 5). Савинова отчислили[883].
А вот когда Малышева Ивана Васильевича с сильным «крестьянским уклоном» оставили в университете, члены 2‐го кружка запротестовали, так как при чистке кружок не успел осветить его отрицательные стороны. Вспомнилось, что Малышев требовал предоставления крестьянству политических прав наравне с пролетариями, «тем самым сознательно сводя на нет основное условие переходного периода диктатуры пролетариата». Отмечалось, что «это есть оформление влияния мелкобуржуазной стихии. <…> Письма, полученные из деревни, оставили большое влияние на крестьянина коммуниста, даже изменили его психологию». Федулаев, и не он один, считал, что «экономические взгляды Малышева на крестьянство… неприемлемы»[884].
Оппозиционер из крестьян Шипилькевич Иван Андреевич был старше Малышева и Савинова лет на десять, и отношение к нему было еще строже. Родившись в 1888 году в середняцкой семье, Шипилькевич успел послужить на царя, побыть в старой армии в саперных войсках, получить чин ефрейтора. На военной службе находился с осени 1909 года до весны 1913-го. Офицерство и военную муштру презирал: «В день трехсотлетия Романовых был очень доволен, так как по амнистии получил освобождение от стояния 25 часов под ружьем. Я по своей душевной натуре никогда не
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин книги
- Левые коммунисты в России. 1918-1930-е гг. - И. Рисмухамедова - Политика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Гимн Лейбовичу (С иллюстрациями) - Уолтер Миллер - Альтернативная история
- Акафист "Слава Богу за всё" - Трифон Туркестанов - Религия
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
