Кремлевские жены - Лариса Васильева
- Дата:11.09.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Кремлевские жены
- Автор: Лариса Васильева
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очень тяжело! — эхом отозвалась она.
Мы посмотрели друг на друга. Каждая, наверно, отметила, что ее собеседница выглядит устало и немолодо. Обе — без краски на лице. Без маникюра. Каждую что-то явно сжигало.
Это были дни, когда до Раисы Максимовны впервые донеслись грубые отзывы о ней. Депутат Сухов, человек не очень культурный и, быть может, не слишком уравновешенный, на весь мир сказал, обращаясь к Горбачеву, что он плохо руководит страной, находясь под влиянием жены.
— Не понимаю, в чем провинилась, — поделилась со мной своими переживаниями Раиса Максимовна, явно желая встретить сочувствие. — Я жена своего мужа. Езжу с ним по протоколу. Помогаю ему как могу. Что вы думаете? Как я должна реагировать на такие выступления?
— Не замечать их.
— Правильно! — Она обрадовалась. — Я так и сделала. Сегодня ко мне кинулись иностранные журналисты, стали спрашивать, что я думаю о критике в мой адрес. А я сказала им, что не заметила никакой критики.
Это начало нашего разговора я запомнила. Дальнейшую беседу не берусь приводить дословно. Но содержание ее скажу. Раиса Максимовна долго говорила сама. Рассказывала, как они с Михаилом Сергеевичем учились, как поженились. У обоих была возможность остаться в Москве, в аспирантуре, но они выбрали другой путь — он пошел на комсомольскую, потом партийную работу. Она говорила, что ей было трудно работать, и готовить кандидатскую диссертацию, и заниматься домом, когда родилась дочка, что она часто плакала от трудностей, что у нее ничего не было, ни красивых платьев, ни хорошего пальто — все потом появилось…
В ее чисто женском, таком знакомом мне в поведении предшествовавших ей кремлевских жен, прибеднении был как бы привет от всех них, и, слушая ее, я увядала, понимая, что ничего не изменилось, что она такая, как все они, и мои «безумные» идеи здесь напрасны, но все же раз пришла — сказать надо.
Я слушала гладкую, как бы по-написанному грамотную и какую-то слишком партийно-правильную речь и в какой-то момент перестала вслушиваться, думая лишь об одном: время идет, вот уже, поди, полчаса пролетело. Еще немного — и она, посмотрев на часы, даст мне понять, что аудиенция окончена.
Напрасно пришла…
Невежливо, но я перебила Раису Максимовну, сказав, что у меня есть к ней важный разговор. И быстро-быстро, торопясь сказать все, стала излагать ей свою выстраданную идею о гармонии двух начал в обществе — мужского и женского. Говорила, что и с перестройкой ничего не выйдет, если мы не дадим женщине шанс проявиться. Ведь в своей естественной роли: в хозяйстве, в школьном образовании — миллионы женщин работают не по своему женскому разумению, а по спущенным из мужских министерств мужским циркулярам. Я говорила, и мне казалось, она не слушает меня, так же как и я только что не слушала ее, потому что ей не кажется интересной эта идея, она не ухватила главную мысль и вообще находится в плену тех же старых представлений о необходимости ликвидировать «женские проблемы»: больше денег на ясли, детсады, больше женщин в «эшелонах власти»…
Речь моя, пламенная, угасала, увядала, усыхала…
— Да? — вдруг перебила меня Раиса Максимовна. — Вы говорите, ничего с перестройкой может не получиться? Так нельзя говорить. Нужно верить. Ведь вот вы и в статьях пишете — без веры нельзя. Я верю. Я только боюсь, что за четыре года мы не успеем…
Так и сказала: «…боюсь, за четыре года мы не успеем…»
— Чего не успеете? — спросила я.
Она не ответила и заговорила о здоровье Михаила Сергеевича, сказав, что оно для нее дороже всего на свете, а бывает, повышается давление. От сильной нагрузки.
Едва она заговорила о Михаиле Сергеевиче, голос и лицо изменились — ушло дежурное выражение и дежурный тон. Она стала милая, домашняя, просто жена своего мужа, очень женственная и хорошенькая.
Потом мы говорили об университете. Искали общих знакомых. Не нашли. Четыре года разницы в университете имели значение.
Потом я рассказала ей о предложении Ханса Зивика сфотографироваться для книги «Женщины в Москве». И сказала: «Если вы откажетесь, я не обижусь».
Она попросила прислать проспект книги. (Я послала через помощника, и она отказалась.)
Уходя, я протянула ей несколько своих страниц на машинке:
— Там все написано. Это идея Женского Парламента и просьба помочь созданию газетно-издательского комплекса, выражающего женскую точку зрения на мир.
— Женский Парламент? — Она подняла на меня глаза: — Странно звучит. Но я скажу ему.
И положила листки в изящную сумочку.
Я вернулась домой не то чтобы окрыленная — с надеждой. Позвонила в «Правду» и сказала Любицкому, что на днях принесу ему новую статью. Не скрыла и факта своей встречи с Раисой Максимовной. Это была чистейшая спекуляция на ситуации. Мелкая. Меня оправдывало лишь ощущение своего предназначения. Если бы не уменье видеть самое себя со стороны, полученное в наследство от отца, я бы воображала себя чем-то вроде Жанны д’Арк нового типа: «Если не я, то кто же?»
24 июня 1989 года в «Правде» появилась моя статья «Первые ласточки на циркуляре». Я писала ее, стараясь как можно проще повторить свою речь перед Раисой Максимовной, думая этой статьей закрепить в ее мозгу мысль о Женском Парламенте, о новой, невиданной прежде общественной форме, которую, конечно же, нелегко будет создать, принимая во внимание нашу женскую многовековую забитость и непроявленность на общественном уровне в собственной роли. Я уже встретилась и с непониманием этой идеи самими женщинами, говорящими: «Нам еще только этого не хватало, чтобы мы вышли на общественный уровень»; и сколько ни объясняла я, что в их мужской борьбе мы не должны участвовать ни на чьей стороне, ибо это чревато лишь кровью и слезами, мало кто понимал меня.
Все же понимали. Находились, и с каждым днем все больше и больше женщин, и даже мужчин, готовых слышать эту мысль о гармонии начал в обществе. Нашлись у меня единомышленницы и на Западе, где та же идея, но на другом уровне цивилизации начинает поднимать голову.
Так, может, она придет к нам «оттуда» как откровение грядущего времени? Как пришли «оттуда» цари, Ленин, клоун Олег Попов (последний в переносном смысле), идеи современной демократии и перестройки и многое другое… Я согласна, лишь бы пришла.
Статья «Первые ласточки на циркулярах» была для меня уже прямым подходом к идее Женского Парламента.
Почта шла не слишком большая. «Правду», видимо, уже читали мало, но лишь в «Правде» оказалось возможным напечатать весь мой «бред» — демократической прессе было не до каких-то там женских тем.
* * *Спустя некоторое время после появления статьи позвонил помощник Горбачева:
— Раиса Максимовна сейчас на отдыхе в Крыму. Она изъявила желание поговорить с вами по телефону. Вам трудно дозвониться — назначьте время.
Я запылала добрыми предчувствиями и назначила час. Секунда в секунду раздался телефонный звонок. Раиса Максимовна похвалила статью «Первые ласточки на циркуляре». Я поблагодарила, но сказала: мне кажется, я говорю в пустоту, никто меня не слышит, нет никаких результатов. Она, конечно, поняла жалобу и уверила, что меня слышат и понимают.
Двадцать шестого октября в «Известиях ЦК КПСС» появилось постановление секретариата ЦК КПСС: «О статье Л. Васильевой, опубликованной в газете «Правда» 24 июня 1989 года».
Партийная машина сообщала, что «согласно поручению отделы ЦК КПСС проанализировали круг проблем, поднятых в статье Л. Васильевой, о роли и месте женщин в обществе». Партийная машина проанализировала и выдала результат: «Одна из острейших проблем — улучшение условий труда и быта женщин. Свыше 3,4 млн. женщин работают в условиях, не соответствующих правилам и нормам охраны труда, почти 3,8 млн. трудятся в ночных сменах. По уровню квалификации женщины-рабочие отстают от мужчины на один-два разряда… в связи с переходом предприятий на новые методы хозяйствования женщин стараются не брать в хозрасчетные звенья и бригады, в первую очередь увольняют при сокращении штатов, создаются препятствия для внедрения льготных режимов для матерей…
Резко увеличивается трудовая нагрузка женщин в условиях арендного подряда. Плохо решаются вопросы выдвижения женщин на руководящую работу, в том числе и в партийных органах».
Это было первое с 1924 года «Постановление», касающееся женщины. Десятилетиями считалось, что с нею все в порядке, она самая равноправная и самая счастливая в мире. Неужели я еще хочу, чтобы «Постановление» было в духе гармонии? Смешно.
Однако я хочу. И жадно ищу в нем — какой выход оно предлагает. Да все тот же, машинный: «проанализировать положение дел и провести практическую работу по дальнейшему развитию женского движения».
- Стихотворения - Борис Пастернак - Поэзия
- Железный поток - Александр Серафимович - Русская классическая проза
- Кремлевские призраки - Игорь Харичев - Русская современная проза
- История с Живаго. Лара для господина Пастернака - Анатолий Бальчев - Биографии и Мемуары
- Как Горбачев прорвался во власть - Валерий Легостаев - История