История русской литературы XX века (20–90–е годы). Основные имена. - С Кормилов
- Дата:22.07.2024
- Категория: Документальные книги / Критика
- Название: История русской литературы XX века (20–90–е годы). Основные имена.
- Автор: С Кормилов
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "История русской литературы XX века (20–90–е годы). Основные имена."
📚 Эта аудиокнига погружает вас в увлекательный мир русской литературы XX века, рассказывая о ее основных именах и ярких творческих личностях. Вы узнаете о великих писателях и поэтах, о их произведениях и влиянии на литературное развитие.
🎧 Слушая эту аудиокнигу, вы окунетесь в атмосферу творчества и станете свидетелем великих литературных событий XX века. Каждая глава книги раскрывает новые факты и аспекты литературной жизни того времени.
🖋️ Главный герой аудиокниги – история русской литературы XX века. Ее развитие, основные тенденции, влияние именитых писателей на формирование литературного канона – все это вы найдете в этой увлекательной книге.
Об авторе:
С Кормилов – известный литературовед, исследователь и публицист. Его работы посвящены русской литературе разных эпох, их влиянию на культуру и искусство. Автор прославлен множеством книг и статей, которые пользуются популярностью у читателей.
🔊 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
📖 Погрузитесь в мир книг вместе с нами! Слушайте аудиокниги, расширяйте свой кругозор и наслаждайтесь литературными шедеврами в любое удобное время. Книги – это удивительный источник знаний и вдохновения, который всегда доступен каждому.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1958 и 1961 годах Ахматова выпустила книжки избранных стихов, а в 1965 — во многом итоговую книгу «Бег времени», правда, в задуманном автором виде, со стихами 30–х годов и отрывками из «Реквиема», напечатать ее не дали. «Бег времени» первоначально мыслился как седьмая книга стихов. В 1946 г. после постановления ЦК была пущена под нож только что набранная книга Ахматовой «Нечет». Через шесть лет автору вернули рукопись, и впоследствии, продолжая работу над ней, Ахматова вновь начала формировать седьмую книгу. Число «семь» не случайно и в «Полночных стихах». Оно «означает совершенную, заключенную в себе полноту и носит печать библейской сакральной символики — от семи дней творения до многократного использования этого образа в «Откровении» Иоанна Богослова… Ахматова подводила итог своей судьбе и творчеству через это число: «Седьмая книга» непомерно разрослась по сравнению с предыдущими, потому что Ахматова не хотела допустить образования восьмой; не состоявшийся в полном объеме цикл «Северные элегии» задумывался как седмеричный: «Их будет семь, я так решила“». В конце концов под названием «Бег времени» вышла не новая книга, а сборник из всех семи книг, в том числе двух отдельно не выходивших.
Поздние стихи Ахматовой, собранные ею в несколько циклов, тематически весьма разнообразны. Тут и философская, афористическая «Вереница четверостиший», и «Венок мертвым» (от «учителя» И. Анненского до Н. Пунина), и упомянутые «Северные элегии», начатые еще в 1921 г., и «Античная страничка» («Смерть Софокла», «Александр у Фив», 1958–1961) с мыслью о глубочайшем уважении, которое в древности питали к поэтам, и «Тайны ремесла» 40–50–х годов, открывающиеся знаменитым «Творчеством» (1936), и стихи о Царском Селе, и три стихотворения о Блоке, и фольклоризированный цикл «Песенки», и многое другое. «Приморский сонет» (1958) пронизан умиротворенным чувством удовлетворения прожитой жизнью перед лицом уже близкой смерти. «Родная земля» (1961) - стихотворение и о смерти, и о подлинном, не казенном патриотизме, и о прахе и грязи под ногами, которые вдруг превращаются в «ни в чем не замешанный прах», в критерий этической оценки.
Последним в ряду своих стихотворений, стоящим «после всего», Ахматова по первоначальному плану «Бега времени» хотела видеть стихотворение 1945 г. «Кого когда–то называли люди…» — о Христе и тех, кто его казнил, затем исчезнув. При жизни Ахматовой было напечатано (в 1963 г.) лишь его отдельное заключительное четверостишие, впрочем, вполне самодостаточное и действительно итоговое:
Ржавеет золото, и истлевает сталь,
Крошится мрамор — к смерти все готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней — царственное Слово.
Поздние стихи А. Ахматовой являют собой образец вдумчивого и торжественного, поистине царственного слова, то предельно четкого, то многозначного, переливающегося оттенками смысла. Драматических сценок, как в ранней лирике, теперь нет, психологическое действие сменилось эмоционально–интеллектуальным напряжением. Нет и прежней многоликости лирического субъекта. Героиня Ахматовой в поздних стихах более автобиографична и более автопсихологична, хотя часто и выступает от лица многих, почти всех. Поскольку с 1940 г. создается ряд крупных произведений, «по контрасту короче становятся маленькие лирические произведения: у ранней Ахматовой длина их — 13 строк, у поздней — 10. Монументальности это не вредит, подчеркнутая отрывочность заставляет их казаться как бы осколками монументов». Иногда такая монументальная осколочность подчеркивается обрывами (без рифмы) заключительного стиха, как в посвященном подруге детства стихотворении 1964г. «Памяти В.С. Срезневской»: «Но звонкий голос твой зовет меня оттуда / И просит не грустить и смерти ждать, как чуда. / Ну что ж! попробую» (у Цветаевой подобные «довески» — от лирических «перехлестов», от невозможности удержаться в каких бы то ни было рамках; у Ахматовой — от весомости и самодостаточности сказанного). Более классичны в поздней лирике Ахматовой метрика и рифма. Из предпочитавшихся классических размеров «почти окончательно исчезает 4–стопный хорей: видимо, он слишком мелок для той величавости, которой требует от себя Ахматова». Эволюция ее стиха вполне отвечает эволюции стиля. «Ранние периоды соответствуют «простому», «вещному» стилю акмеистической Ахматовой, поздние — «темному», «книжному» стилю старой Ахматовой, ощущающей себя наследницей миновавшей эпохи и чуждой литературной среде».
Среди крупнейших поэтов–постсимволистов Ахматова наиболее «классична», так как наиболее ориентирована на другого человека, другую личность. «Есть поэты, которые общаются с культурой, с природой, с Богом — не обязательно через посредство другого. Ахматова же всегда через «ты». «Ты» ей необходимо для выделения гармонии, для осуществления связи с миром. Мандельштам преимущественно, Пастернак исключительно — космоцентричны. У Мандельштама человек присутствует через его дела, культуру. У Пастернака, как отмечала Ахматова, человек начисто отсутствует. В этом отношении Ахматова — полная противоположность Пастернаку, она целиком антропоцентрична…».
В толпе участвовавших 2 июня 1960г. в похоронах Б.Л. Пастернака чей–то «голос негромко сказал:
— Вот и умер последний великий русский поэт.
— Нет, еще один остался.
Я ждала, холодея, не оборачиваясь, — записывает Л.К. Чуковская.
— Анна Ахматова».
А в 1966 г. Н.А. Струве откликнулся на смерть Ахматовой так: «Не только «умолк неповторимый голос», до последних дней вносивший в мир… тайную силу гармонии, с ним завершила свой круг и вся неповторимая русская культура, просуществовав от первых песен Пушкина до последних песен Ахматовой ровно полтораста лет».
Подобной оценки впоследствии, тридцать лет спустя, удостоится лишь один поэт, в молодости поддержанный и благословленный Ахматовой, — И.А. Бродский.
В.В. Набоков
Владимир Владимирович Набоков (10/22.IV. 1899, Петербург — 2.VII.1977, Монтре, Швейцария) оставил Россию в 1919 г., совсем еще молодым человеком. Для семьи будущего писателя, принадлежащей к древнему дворянскому роду и высшему петербургскому обществу, представлявшей цвет русской аристократии, жизнь в большевистской России была просто невозможна. Его отец Владимир Дмитриевич, юрист по образованию, человек, занимавший важные государственные посты, либерал по политическим убеждениям, даже прослывший «красным» среди особых консерваторов, один из лидеров конституционно–демократической партии, погиб уже позже, в эмиграции, в 1922 г., заслонив собой лидера кадетов Милюкова от пули убийцы, тоже русского эмигранта, монархиста. Отец на всю жизнь остался для Набокова идеалом — воплощением всех лучших черт, вообще мыслимых в человеческой личности. Он был единственным из всех живших или живущих, о котором писатель отзывался без иронии или снисхождения.
Эмиграция, вероятно, не была для Набокова такой страшной трагедией, как для большинства русских, — сказалось его космополитическое воспитание, европейское образование, свободное владение несколькими языками — и отсутствие глубокой внутренней связи с родиной, которую несли в себе старшие писатели–эмигранты — Бунин, Шмелев, Зайцев — или же ровесники, как Г. Газданов. Благодаря англоманству Владимира Дмитриевича английский Набоков знал как свой родной язык. Он вспоминал, как отец с ужасом выяснил однажды, что его маленький сын не знает некоторых русских слов, но свободно обходится их английским эквивалентом, — тут же была нанята русская гувернантка, обучавшая русского мальчика, живущего в России, русскому языку!
Сразу после эмиграции Набоков учился в Кембридже, штудировал французскую литературу и энтомологию — увлечение бабочками, доставшееся от отца, прошло через всю жизнь и переросло в серьезную научную деятельность.
В 1922 г. Набоков переезжает в Берлин, где пишет и переводит. В 20–е годы в берлинской газете «Руль» помещаются его стихотворения, а в 1923 и 1930 годах выходят сборники стихов. В 1937 г. Набоков эмигрирует вторично — на сей раз из гитлеровской Германии — в Париж. К этому времени он уже хорошо известен как романист, автор романов «Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Защита Лужина» (1929–1930), «Камера обскура» (1932–1933), «Соглядатай» (1930), «Подвиг» (1932), «Отчаяние» (1934), «Приглашение на казнь» (1935&nbso; – 1937). «Дар» (1937–1938) и сборника рассказов «Возвращение Чорба» (1930). С Парижем у писателя были давние литературные связи: все его романы с 1929 г. публиковались в одном из самых заметных журналов русской эмиграции — «Современных записках». Но литературная деятельность не давала возможности содержать себя и семью — жену с сыном, поэтому Набоков занимается переводами, дает уроки языков и тенниса. Но и из Парижа он уезжает изгнанником после немецкой оккупации. Стечением обстоятельств этот год — 1940 — оказывается последним годом русского писателя Набокова. Покинув Европу и переселившись в США, он перестал писать по–русски, став писателем американским. Мужественный и сильный человек, Набоков вынужден жить случайными заработками, порой бедствовать, но он точно знает перспективу своего литературного пути. В Америке, как и многим писателям–эмигрантам первой волны, ему пришлось начинать все с начала. Он заводит знакомства в литературной среде Нью–Йорка — но не унижаясь и не заискивая, не идя ни на какие литературные компромиссы, твердо настаивая на своих эстетических и жизненных принципах. Мировая известность приходит к нему достаточно парадоксальным образом — с романом «Лолита» (1955), который был воспринят американскими гиперморалистами как порнографический. В 1957 г. выходит роман «Пнин», который рассказывает о злоключениях неустроенного и неуверенного в себе русского эмигранта профессора Пнина — ему Набоков как бы передает те качества характера, обусловленные жизнью в чужой среде, с которыми сам сумел прекрасно справиться — вероятно, не без основательной внутренней борьбы с собой. В 1948 г. он становится профессором Карнельского Университета, читает интереснейший цикл лекций по русской литературе, переводит на английский Гоголя, Лермонтова, Пушкина. К этому периоду относится его эссе «Николай Гоголь» (1944), предисловие к «Герою нашего времени» (1958).
- Очень средний кризис. Не очень среднего возраста - Ирина Дорфман - Русская современная проза
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Средний танк Т-34 - Михаил Барятинский - Техническая литература
- Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи - Фрэнсис Вейнс - Исторические приключения
- Наш современник — Чехов - Юрий Нагибин - Критика