Форма входа
0/0
Сборник критических статей Сергея Белякова - Сергей Беляков
- Дата:19.06.2024
- Категория: Документальные книги / Критика
- Название: Сборник критических статей Сергея Белякова
- Автор: Сергей Беляков
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Сборник критических статей Сергея Белякова - Сергей Беляков. Жанр: Критика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Сборник критических статей Сергея Белякова - Сергей Беляков:
Сборник критических статей Сергея Белякова.
Читем онлайн Сборник критических статей Сергея Белякова - Сергей Беляков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
С одной группой шел пожилой безоружный красноармеец:
“— Где ваша… винтовка, товарищ боец?!
— Я воевал не винтовкой, а дивизией, лейтенант! — тоже фальцетом крикнул красноармеец и стал по команде „смирно”. — Приведите себя в порядок! Как стоите? Я генерал-майор Переверзев!”
Появление переодетого генерала без оружия и документов показалось ротному столь диким, чудовищным событием, что он даже попытался скрыть его от подчиненных, объявив, что “генерал” — просто контуженый боец. Но вскоре “мимо деревни прошло до батальона рассеянной пехоты, проехали несколько всадников и три повозки. <…> отступающие наталкивались в поле на посты курсантов, забирали вправо, и рядом с ними по полю волочились длинные четкие тени. <…> Теперь и без контуженых все было ясно…”
Эта встреча уже надломила Рюмина. Впервые он заговорил с подчиненными неуверенно, даже растерянно: “„Обстановка не ясна, Алексей Алексеевич”,- неожиданно и просто сказал капитан”. Капитан говорит “не своим” голосом и “немного невоенным тоном”, обращается к подчиненному не по уставу. “Ушел Рюмин тоже не по-своему — он не приказал, а посоветовал…”
Рюмин догадывается, что рота окружена и помощи ждать неоткуда, но от курсантов он еще скрывает правду. Ведет их исполнять несуществующий приказ. Внезапной ночной атакой выбить немцев из соседней деревни, разгромить спящего неприятеля, а потом уже на выход к своим. Все развивается как будто по плану: рота курсантов атакует немцев. Переменчивый бог войны изменил оккупантам. Война оказалась безжалостна к вчерашним победителям: “Одуревшие от страха немцы страшились каждого затемненного закоулка и бежали на свет пожаров, как бегают зайцы на освещенную фарами роковую для себя дорогу. Они словно никогда не знали или же напрочно забыли о неизъяснимом превосходстве своих игрушечно-великолепных автоматов над русской „новейшей” винтовкой и, судорожно прижимая их к животам, ошалело били куда попало”. Но через несколько часов все стало на свои места: немецкие пикировщики, танки и автоматчики издевательски легко, играючи расправляются с остатками кремлевской роты. Этот эпизод, как и все военное творчество Константина Воробьева, автобиографический. По свидетельству Веры Воробьевой, автор “Крика” не раз вспоминал немецких автоматчиков с засученными рукавами. К этому образу он вернется в повести “Друг мой Момич”: “…немцы с засученными по локоть рукавами заняли проходы между танками. Им незачем было целиться, и они стреляли, свистели и улюлюкали, уперев рукоятки автоматов в животы”.
В небе над скирдами, где еще недавно стоял отряд НКВД, идет воздушный бой: четыре “мессершмитта” последовательно уничтожают три советских истребителя. Этот бой становится для Рюмина последним шагом к гибели: “Все, — старчески сказал он. — Все… За это нас нельзя простить. Никогда!..”
Самоубийство капитана — один из важнейших эпизодов повести. Человек на войне, не сумевший приспособиться к ее кровавому абсурду, не понявший ее странных закономерностей.
В художественном пространстве военных повестей Константина Воробьева война предстает явлением не только страшным, кровавым, но и загадочным, рационально не объяснимым. Красная армия была самой многочисленной в мире, осенью 1941 года на защиту столицы стянуто немало войск, но сил все равно не хватает. Оборона растянута на много километров, рота кремлевских курсантов
углубляется в “бескрайние, чуть заснеженные дали”, как будто и не в Подмосковье, а в чужой, неведомой стране. Связь вскоре оборвется, нет у курсантов соседей ни слева, ни справа. Позади стоит заградотряд войск НКВД, экипированный почему-то немецкими автоматами (пистолетами-пулеметами МР-40), а впереди — бескрайние просторы, “угрожающе-таинственные и манящие”.
Война словно издевается над людьми, которые тщетно пытаются приспособиться к ее неверным законам: раненых, перенесенных в безопасное место, накрывает мина. Знания, приобретенные курсантами в училище, оказались как будто бесполезны. Алексей знал много приемов рукопашного боя, но в первой же рукопашной забыл о них. Даже в победном бою война будто смеется над человеком, над его волей, усилиями, знаниями. Алексей потерял власть над подчиненными, потому что “слепым ночным боем управляет инстинкт дерущихся”, а не разум, не расчет, не команда офицера.
Принципиальное отличие нормального человека, человека на войне, от человека войны — отвращение к насилию, к жестокости, к мерзости убийства. Если Лимонов романтизирует убийство, если Проханов, пусть даже глазами Литкина, любуется красотой разрушения, упивается многостраничными описаниями самого чудовищного насилия, то герой Воробьева едва сдерживает отвращение и ужас. Алексей старается не глядеть на “глянцево-сизый клубящийся моток чего-то живого”. Он даже не в состоянии оказать помощь смертельно раненному, его мутит.
Во время скоротечного ночного боя за деревню Алексей видит, как один из курсантов ведет “на винтовке, как на привязи, озаренного отсветом пожара немца”, все глубже погружая штык в его живот. Алексея охватывает отвращение и ярость — не к немцу, а к своему, к курсанту. Это инстинктивное, рефлекторное отвращение к убийству, пусть даже и к убийству врага. Сапог с оторванным обрубком ноги он видит мельком, стараясь на лишнюю долю секунды не задержать взгляд на “сахарно-белой” кости, “невинно-жутко” высовывавшейся из сапога. Сергей (“Крик”) видел разрыв мины “и в нем летящую Маринку”, но тут же зажмурился, у него “не было ни одной стройной, отчетливой мысли, кроме желания не оглядываться”.
Красоты в разрушении и смерти герои Воробьева не находят: убитый немец падает “бесформенной серой кучкой”. Алексеем овладевает не радость победы, но ужас, отвращение и тошнота. В мире, где царит смерть, живые инстинктивно стараются отгородиться от нее, поэтому даже похороны убитых товарищей вызывают в душах курсантов только отталкивающий ужас и отчуждение.
Нехватка оружия — часть страшного абсурда войны. Защитникам Москвы нечем остановить немецкие танки. Кремлевские курсанты вооружены только самозарядными винтовками Токарева, в самом деле “новейшим”, но не оправдавшим себя оружием. Еще в финскую войну солдаты старались поменять капризную СВТ на старую, надежную винтовку Мосина. Есть у курсантов еще гранаты и бутылки с горючей смесью. Ни противотанковых пушек, ни минометов, ни даже пулеметов.
Но это еще не все. Комполка, “маленький измученный подполковник”, спрашивает Рюмина, у каждого ли курсанта есть винтовка и гранаты… Очевидно, у ополченцев подполковника дела с оружием обстояли много хуже, чем у кремлевских курсантов.
С первых же шагов по прифронтовой еще полосе курсанты недоумевают: куда подевалась наша авиация? Где наши асы, поражавшие довоенный мир своими рекордами? Где наши танки? Где артиллерия?
Герои повести “Крик” вооружены лучше: есть ручные пулеметы и противотанковое ружье, заменяющее советским бойцам и противотанковую пушку, и зенитку, и даже… гаубицу: отважный сержант Васюков пытается своим ПТР подавить немецкую минометную батарею.
Как будто и не было на свете могучих советских мехкорпусов, полнокровных дивизий — стрелковых, мотострелковых и танковых. Кажется, вся Красная армия исчезла, растворилась, остались от нее лишь какие-то фрагменты. Вот вроде бы в ближнем тылу заслышали гул танковых моторов. Решили было, что это наши тяжелые КВ готовятся поддержать контратаку курсантов, но то был гул моторов немецких.
Мы до сих пор не знаем, что произошло с Красной армией в летние и осенние месяцы 1941 года. Советские танковые и воздушные армады не были фантомом. Сейчас уже ни один добросовестный историк не станет рассказывать сказки о безнадежной отсталости Красной армии, о нехватке оружия, о неготовности Советского Союза к войне. Только на войну и работал Советский Союз, страна, где военную форму носили даже литераторы. Мы не знаем, почему многочисленная и хорошо вооруженная армия была за несколько недель разбита, разгромлена и отброшена на сотни километров от западных рубежей Советского Союза, но, видимо, советские мехкорпуса, рассыпавшиеся еще до столкновения с противником, сотни брошенных танков, красноармейцы, с оружием сдававшиеся в плен десятками тысяч, — отнюдь не миф. “…Нельзя обойти молчанием и имевшиеся случаи паники, позорного бегства, дезертирства с поля боя <…> мы собрали много горе-воинов, среди которых оказалось немало и офицеров. Большинство этих людей не имели оружия.
К нашему стыду, все они, в том числе и офицеры, спороли знаки различия”. “…Пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходится останавливать и поворачивать на фронт <…> эти меры, несмотря даже на применение оружия, должного эффекта не дали <…> батальоны курсантов держались стойко, понесли большие потери, связь с ними утеряна”.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сборник критических статей Сергея Белякова - Сергей Беляков бесплатно.
Похожие на Сборник критических статей Сергея Белякова - Сергей Беляков книги
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- 25 истин YouTube-криэйтора - Токовенко Алексей - Интернет-бизнес
- История одного листа - Надежда Скорнякова - Эзотерика
- Прусское наследство (СИ) - Романов Герман Иванович - Попаданцы
- Бизар - Андрей Иванов - Контркультура
