Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вчера Литфонд решил отправить Вам продуктовую посылку. К сожалению, у Фонда очень трудные дела. Вы едва ли и представляете, как много горя теперь среди ди-пи[723] и какие вопли приходят оттуда. А средств у Фонда очень мало. Мы достали много вещей и отправили уже главным образом туда свыше 100 больших посылок»[724].
Даже во время поездок в Европу по научно-политическим делам (а может быть, именно в связи с этими поездками, во время которых он встречался с крайне нуждавшимися русскими эмигрантами) Николаевский занимался организацией помощи. Он просил супругу А.Д. Далина Лилию (Лолу, Лелю Эстрину) напомнить в Литфонде о списке нуждающихся из числа перемещенных лиц и сделать это как можно скорее, ибо положение людей критическое. В свою очередь, Лилия Далина, находившаяся в Германии, требовательно напоминала Борису Ивановичу 14 марта 1951 г.: «Устроил ли ты через Литфонд помощь тем людям, адреса которых я тебе послала из Гамбурга? Я забыла еще упомянуть, что один из них – Карпович – белорусский композитор, не имеет возможности работать, так как ему нужно марок 20 в месяц, чтобы играть на рояле у каких-то немцев. Это прямо входит в задачи Литфонда помогать художникам, музыкантам и артистам, не так ли?»[725]
Наряду с Литфондом вскоре после войны была образована еще одна благотворительная организация, созданная в основном меньшевиками, которые, однако, не высказывали прямых предпочтений в предоставлении помощи. Более того, Николаевский, входивший в правление этого фонда и одно время являвшийся его президентом (в состав совета директоров входили также Зензинов в качестве вице-президента, Алданов, Авксентьев, Карпович, Бургина и др.), настаивал на том, чтобы направлять скудные продуктовые посылки и вещи абсолютно всем нуждающимся советским эмигрантам и перемещенным лицам, независимо от их политических взглядов и убеждений.
В Париже посылки получали Гуль и Церетели и проводили дальнейшее распределение. Позже оба они также перебрались в США, но это произошло после прекращения помощи эмигрантам, которые постепенно, в основном благополучно, обустраивали свою жизнь на Западе.
Правда, Церетели высказывал опасение, что среди получателей есть немало провокаторов и даже шпионов, однако Николаевский призывал не преувеличивать опасность и не проявлять излишней подозрительности[726]. Церетели также получал продуктовые посылки, одежду и другие жизненно необходимые вещи непосредственно от Бургиной и Николаевского[727].
Многие меньшевики и другие политические деятели были против сотрудничества с перемещенными лицами, прошедшими проверку со стороны американских спецслужб и затем оказавшимися в США.
Речь шла о бывших участниках антисоветских военных формирований, созданных при помощи нацистской Германии, прежде всего о так называемых власовцах. Николаевский занял несколько иную позицию. Он решительно осуждал сотрудничество с гитлеровцами, а тем более формирование ими боевых частей с целью ведения военных действий против СССР, но не отказывал в поддержке тем бывшим власовцам, которые получили разрешение на въезд в США.
Николаевский был, пожалуй, единственным меньшевиком, который смог осознать трагедию власовского движения в годы Второй мировой войны и даже частично оправдать его, в то же время приложив все силы, чтобы рассказать об этой трагедии широкому кругу читателей.
Интересуясь русскими антикоммунистическими формированиями в годы Второй мировой войны, Николаевский просто не мог не попытаться проанализировать их с научно-исторической точки зрения. Так появилась его интересная, но, к сожалению, не оконченная работа «Пораженчество 1941–1945 годов и ген. A.A. Власов (Материалы для истории)»[728]. Автор отмечал грубейшие фальсификации истории советской пропагандой, прессой, официальными органами и лицами, в том числе Сталиным:
«Если мы хотим правильно понимать обстановку военных лет, то мы должны прежде всего усвоить одну непреложную истину: на всем протяжении многовековой истории России не было войны, во время которой встретилась бы такая степень отсутствия внутреннего единства страны, как это было в войну 1941–1945 годов. Показателем отсутствия этого внутреннего единства было пораженческое движение в стране»[729].
Основываясь на сравнительно-историческом подходе, Николаевский сопоставлял пораженчество во время последней войны с аналогичными явлениями предыдущих эпох, рассматривая его как показатель глубинных социальных процессов. При всей сложности, неоднозначности пораженчества, при учете того, что пораженцы так или иначе должны были идти на службу к агрессору, служить бесчеловечным нацистским планам, их звериному курсу геноцида евреев и цыган, превращения народов СССР в рабов Германии, Николаевский исходил из того, что большевизм, убив демократию, убил и порождаемые ею формы гражданственности.
Звериная борьба советской власти против народа вызывала ответную злобную реакцию со стороны масс, так или иначе ущемленных, лишенных собственности, обездоленных, не говоря уже о тех, кто ненавидел коммунизм по идейным, моральным и другим соображениям. Понятно, что были и всевозможные маргинальные группы, жаждавшие поживиться на страданиях и гибели угоняемых в гетто и лишенных права на существование евреев.
В основе работы лежали главным образом сообщения участников событий, которые Николаевский исправно собирал в лагерях для перемещенных лиц в Германии, а затем и в других европейских странах, да и в самих США. Автор отлично сознавал пороки, присущие воспоминаниям, тем более записываемым со слов, и стремился к перекрестной проверке доносимых ими сведений, к многократному повторению одних и тех же вопросов, задаваемых респондентам. Кроме того, ему удалось использовать комплекты русских газет, которые выпускались в нацистской Германии («Новое слово», «Воля народа») и Франции («Парижский вестник»), а также отдельные номера целого ряда других периодических органов, разного рода листовки, одноразовые газеты и т. п. Разумеется, исследователь не преминул воспользоваться различными чисто германскими источниками, как официальными, так и прессой и мемуарами.
Автор показал, что уже зимой 1941/42 г., когда в германском плену оказалось от 4 до 5 миллионов красноармейцев и командиров, в их среде возникла идея создания антисоветких воинских формирований. Нацистские политики и военные, однако, с полным основанием опасались давать оружие в руки русским военнопленным – оно вполне могло быть обращено против самих немцев. В нацистских верхах возникли, как показал Николаевский, серьезные разногласия по поводу использования пленных в войне против СССР. Ведомство министра оккупированных восточных территорий А. Розенберга, взяв курс на раздробление России, поддержало создание сепаратистских группировок со своими небольшими воинскими формированиями, в частности казачьих частей, но выступало против образования воинских отрядов, состоявших из русского населения. В то же время главное военное командование стояло на иной позиции – за формирование небольших русских воинских подразделений из состава пленных, которые носили бы вспомогательный характер. Эту идею поддержал фельдмаршал Вальтер фон Браухич, являвшийся в 1938–1941 гг. главнокомандующим сухопутными войсками Германии. Он
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза