Вторжение - Василий Соколов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Вторжение
- Автор: Василий Соколов
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что же прикажешь делать? - спросил Громыка не своим, обмякшим вдруг голосом.
- Хочу и я про то знать, как поступить.
- Свертывать придется жизнь, - сокрушенно протянул кто-то из угла.
- Вот и нечего нам сидеть сложа руки, - не унимался Янка, уставясь на председателя немигающими глазами. - Часом не ведал у властей, какого плану держаться?
Громыка шагнул к окну, где среди горшков с цветами стоял старенький телефон, резко крутнул ручку и стал ждать ответа. В трубке слышалось рыканье, будто кто-то откашливался, давясь костью, но никто не откликался. "Видно, в городе и без нас мороки хватает".
- Поехать, что ли, самому? - раздумчиво спросил Громыка.
- Ты у нас голова... Решай сам, - откликнулся Янка.
Громыка раздумчиво постучал о стол гнутыми пальцами, взглянул на сидевшего на пороге кучера и велел как можно скорее заложить коня. Не прошло и десяти минут, как бричка была подана, и, уже взяв в руки вожжи, Громыка наказал, чтобы не мешкали, ежели дело повернется круто...
Сразу за околицей дорога раздваивалась - одна, более торная, бежала краем канавы и, обогнув лес, вырывалась на широкий межрайонный шлях; другая, истоптанная мелкой вязью копыт - по ней всегда гоняли на выпасы овец и коров, - уползала на пойменные луга и пряталась в глуши кустарников и кочкастых болот. Ехать по ней труднее, но Громыка знал, что она почти в два раза сокращает путь до города, а сейчас для него даже лишняя минута была дорога.
Ухали в отдалении взрывы, проплывали стороной самолеты, их протяжно-зудящий гул был тяжел и смутен. Потом в той стороне, где лежал город, со страшной силой прогрохотало, и в небо, без того уже затянутое неестественно бурыми облаками, всплыли огромные жгуты черного дыма.
"И сюда подходят, твари!" - Громыка взмахнул плетью и так огрел коня, что тот подпрыгнул и понесся вскачь.
Бричка выехала на взгорок. Тут было кладбище. Кучно возвышались над ним липы и вязы. Толстые, старые, уже не в силах дать буйную зелень, стояли, прислонясь друг к другу сохнущими ветвями, точно боялись упасть в одиночестве. Они как бы приставлены были бессменно сторожить покой людей, что лежат в могилах.
Громыка долго смотрел на угрюмо склоненный потемневший каменный крест. Под этим крестом лежит его отец. Громыка хорошо помнит своего батьку: был он молчаливый, даже близких не одаривал лаской, но и но обижал ни мать, ни детей. Если же порой гневался, то ему старались не перечить. Знали: семь лет отсидел он в каземате у польской шляхты, потом, защищая молодую власть Советов, ранен был на берегу реки Великой и вернулся до хаты калекой, пожил немного и умер...
Рядом угадывал Громыка могильный холмик родной матери. Ее он не помнит. Снесли ее на погост, когда ему, Кондрату, шел четвертый годик, и ее щадящую доброту, заботу не о себе, не о своем здоровье, а только о детях лишь позже додумывал сын в своем воображении.
"Надо бы и на ее могилке поставить крест", - вздохнул Кондрат.
Ехал дальше, подавленный грустными думами. Вот тут, на холмах, под крестами, обшарпанными ветрами, омытыми дождями, или просто в могилах без крестов лежат его родичи, дорогие сябры. Они никогда не встанут, а он, а все, кто снес их сюда, живы и теперь должны уйти, покинуть исконную землю.
Острое, ревностное чувство к земле, в которую врос всеми своими корнями, чувство нераздельности с этой землей, которую где-то уже топчут пришлые захватчики и не сегодня-завтра могут ворваться сюда, - это чувство переворачивало все внутри.
- Я никуда но уйду! Никуда! - вскрикнул он, оглядываясь и как бы давая клятву лежащим под холмами мертвым и незыблемо сторожащим их покой вязам...
На взмыленном коне Громыка прискакал в город под вечер. То, что он увидел, обескуражило его. Горели, рушились дома, и никто не тушил - улицы были безлюдны. Только у Дома Советов суматоха: служащие выносили растрепанные папки бумаг, совали их как попало в кузов крытой машины. К кому ни обращался Громыка, никто не хотел его слушать. Рассвирепев, он подскочил к мужчине, что верховодил погрузкой, схватил его за плечи.
- Позарез председатель нужен. Где его отыскать?
- Отвяжись! - с силой вырвался тот и поглядел куда-то в сторону ошалелыми глазами: - Окосел, что ли, не видишь?.. Сматываемся! - И бессильным голосом крикнул: - Жгите остальные бумаги! Отъезжать надо...
Громыка площадно выругался и погнал коня на окраину, к военным казармам. И еще издали заметил: на месте стройных кирпичных зданий глыбились развороченные бомбами стены и перекрученные железные балки.
"Куда податься? К кому?" - отчаявшись, подумал Громыка и тут же вспомнил, как однажды зимой был в гостях у самого комдива, и завернул в знакомый переулок.
В доме Шмелевых он не увидел никакой сутолоки. Все было на привычных местах - вокруг стола, накрытого бархатной скатертью, аккуратно расставлены стулья, сквозь неплотно затворенную дверку шкафа виднелась одежда, а наверху лежал кожаный чемодан. Это спокойствие и порядок в доме, когда город охвачен тревогой, удивили, даже обрадовали поначалу Громыку. Вытирая с лица пот, он сдержанно проговорил:
- Значит, никаких сборов. А, извиняюсь, комдива могу я видеть?
Екатерина Степановна смолчала. Алеша узнал Громыку, но тоже не ответил и только выжидательно смотрел на мать.
Громыка переспросил, можно ли ему надеяться увидеть товарища Шмелева, и опять не услышал ответа. "Не верят мне, вот и молчат", - уязвленно подумал он и уже с мольбой в голосе убеждал:
- Поймите... Я же свой... Хочу побачить комдива. Хозяйство на мне лежит, люди... Войдите в мое положение...
Екатерина Степановна ответила устало:
- Ничем не могу помочь. Ничем...
- Боитесь секреты выдать? Но я ж партийный. Вот он, коли ласка, билет мой... - Громыка полез в карман, но хозяйка жестом дала понять, что не нужно доставать никаких документов.
- Мы и так верим, знаем вас, а мужа давно уже нет в дивизии, в тюрьме он...
- Как в тюрьме? Кто мог?.. - вздрогнул Громыка.
Вечернюю тишину вновь вспороли выстрелы. Громыка покосился на дверь, и все бывшие в доме кинулись к выходу.
- Скорее, детки, скорее! И вы... тоже прячьтесь, - в испуге комкая слова, проговорила Екатерина Степановна и открыла в сенцах погреб, втолкнула туда детей. Громыка выбежал на улицу. Перепуганный конь попятился задом и вдруг сорвался с привязи. Но Громыка успел прыгнуть на бричку, подхватить запутавшиеся в колесе вожжи.
Стреляли где-то за лесом, на ближних подступах к Гродно. Лошадь вскачь уносила Громыку по бездорожью в поле. Бричку так швыряло, что Громыка, ухватившись за передок, еле удерживался на ней.
Недолго длилась взбалмошная стрельба. И как только поутихла, лошадь поплелась усталым шагом, прядая ушами и косясь по сторонам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Ученые скрывают? Мифы XXI века - Александр Соколов - Прочая научная литература
- Журнал Компьютерра 19-26.01.2010 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Народные повести Индии, рассказы Южной Индии - Народ Индии - Мифы. Легенды. Эпос
- Маяк - Сергей Дмитриевич Федосеев - Триллер / Ужасы и Мистика
- Библия автомобилиста - Прозоров Александр Дмитриевич - Словари