Вторжение - Василий Соколов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Вторжение
- Автор: Василий Соколов
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воздух накалился до предела. Все тело, казалось, невыносимо жгло. А пожар распространялся. Задыхаясь, Алексой шарил по спальным комнатам, забирался под койки. Отвалилось еще несколько досок потолка, посыпались объятые пламенем головешки. Колющая боль пробежала по спине, Алексей вздрогнул и тотчас отдернул руку: в складках гимнастерки застрял горящий уголек. И некогда было гасить. Из томного, задымленного угла послышался плач. Ребята сбились в кучу, прижались друг к другу. Алексей бросился туда, выбил ногой раму и вывел наружу еле стоявших на ногах - одного, второго, третьего...
- Товарищ сержант... - Постпиков, черный и опаленный, схватил Кострова за руку. - Гимнастерка горит... - Он потянул его к бочке, стоявшей под окном, окатил водой.
Разбушевавшееся пламя закрыло окно. Теперь невозможно было проникнуть в дом.
- Где комиссар? - крикнул Костров.
- Не знаю, - растерянно ответил Постников, глядя, как стремительно огонь расползается по всему дому.
В это время из-за угла появился Гребенников, неся на руках ребенка.
- Все... - тяжело дыша, проговорил он. - Больше там нет...
На стежке под ветвистым орешником сгрудились дети. Они боязливо озирались, некоторые были ранены, обожжены и плакали.
Каждую минуту бомбежка могла повториться. Надо было отправить детей в безопасное место. К тому же огонь угрожал охватить весь лес; деревья стояли сухие, и пламя безудержно металось но верхушкам.
- Алексей, жми на дорогу... - крикнул Гребенников. - Может, попутную машину перехватишь.
Костров скрылся в чаще леса.
В конце лагеря мелькнула чья-то фигура и скрылась в нелени кустарника. Постников бросился туда и вскоре привел мальчишку, которого комиссар приказал посадить в машину. На руках у него сидела белка с жалостливыми темными бусинками глаз. Мальчишка прижимал ее к груди и приговаривал:
- Не бойся. Я ведь тебя уже спас... Она там в клетке сидела, пояснил он, подойдя к Ивану Мартыновичу.
- Как звать тебя? - спросил Гребенников.
- Федя.
- Скажи, Федюшка, где взрослые... где вожатые?
Тот угрюмо кивнул на горящий дом. Комиссар понял без слов: рядом с домом стояла палатка, в которой, наверное, жили вожатые. Бомбовый взрыв разворотил все. Битый красный кирпич кровенел среди раскиданных бревен. "Тут их и накрыло", - мрачно подумал Гребенников и, подойдя к ребятам, начал успокаивать их. Они испуганно жались друг к другу.
- Больше не прилетят. Мы их но пустим, - говорил Иван Мартынович, а про себя тревожно думал: "Только бы не повторился налет..." - и с нетерпением ждал возвращения Кострова. - Сейчас придет машина, и вы уедете отсюда.
- А куда мы уедем? - несмело спросила девочка.
- Домой поедете.
Ребята заметно оживились, услышав, что скоро они будут дома.
Из леса донесся гул мотора. Гребенников вгляделся: меж деревьев, подминая кустарник, двигался грузовик, на подножке которого стоял Костров. В кузове были женщины.
- Детки! Родненькие! Ой, горе-то какое!.. - заголосили они, как только машина остановилась.
- Перестаньте кричать!.. - оборвал Гребенников.
- Мам! Я тебя ждала. Мамуля! - закричала девочка и бросилась в объятия матери.
Дети облепили машину, висли на бортах, лезли в кузов. Ребят с увечьями и ожогами переносили на руках.
Костров подошел к девочке с оторванной рукой, чтобы взять ее и перенести в машину, наклонился, коснулся ее тельца и отпрянул. Она была мертва. Пепельная бледность растекалась по лицу, и только в глазах еще не успела потухнуть доверчивая живая голубизна, будто не хотели они расставаться с землей, залитой утренним светом.
Костров подошел к Гребенникову, шепнул ему на ухо:
- Она умерла.
- Тише...
Взревел в это мгновение мотор. Грузовик увозил детей на ближайшую станцию.
Тем временем Гребенников и Костров, похоронив девочку и присыпав могильный холмик кленовыми листьями и ельником, поехали в дальний полк.
Костров прижался грудью к спинке переднего сиденья - обожженная спина сильно болела, а пережитое стояло перед глазами. Внезапно бронемашину так подбросило на ухабе, что Алексей ударился грудью о железный обод сиденья. Что-то остро кольнуло. Костров машинально провел рукой по груди и нащупал в кармане гимнастерки медальон.
Повременив, он попросил остановить машину. В голосе слышалась такая настойчивая мольба, что Иван Мартынович, недоумевая, тотчас дал знак водителю.
Костров спрыгнул на землю, поднял увесистый камень, положил на придорожный валун черный граненый медальон и стал крошить его. Удивленный комиссар хотел было отругать сержанта, но сдержался и спросил, когда машина тронулась:
- Зачем это? Мнительности поддался?
Костров молча опустил голову, будто подставляя ее удару. Чувствуя, что на самого молчание действует угнетающе, обратил на комиссара прямой и суровый взгляд.
- После того, что увидел, не хочу свою смерть носить в кармане. Не хочу!
Слова его прозвучали как заклинание.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Затяжные, ухающие вздохи канонады пластались по-над лесом, все громче будоражили болотную непролазь, вызванивали мелкой скулящей дрожью в окнах Малой Речицы.
С утра, когда еще брезжил ленивый рассвет, председатель Громыка был спешно вызван в правление. По телефону из райкома партии сообщили о начавшейся войне. Пошатываясь, Громыка прошел к столу, стиснул пальцами голову и долго сидел неподвижно. И хотя канонада погромыхивала далеко, нужно было что-то немедленно предпринять, а как поступить - не ясно; в сознании не укладывалось, что отныне нарушено привычное течение жизни.
По измызганным ступенькам медленно входили в здание правления люди и, говоря шепотом, боясь кашлянуть, рассаживались на лавках вдоль стен. Обычно в такую пору деловитой суетой и голосами полнилось правление, дым стоял коромыслом, а сейчас глохли комнаты, горе леденило каждое сердце...
Громыка чувствовал, как давящим комом подступала к горлу обида. Житное стояло лето. Ведрено. Только бы косить сено, и уже звенела спелым колосом рожь, и вот тебе - война... Он покачал головой, вздохнул и опять склонился в задумчивости, будто никого не хотел видеть, и прятал от других горечью затуманенные глаза.
- Да-а... накрыла нас беда, - но выдержал тишины старый Янка Корж, лишь на этот раз в такую рань пришедший в контору. - Чуете, грохает! Как нечистые духи на колеснице скачут. Чего доброго, и в ворота постучатся.
- Куда? - насторожась, покосился на него Громыка.
- Ясное дело, чего германец захотел. Вломится, тогда, считай, жизнь загубленная, - ответил Янка Корж. - Помню, в гражданскую, как пришли германцы, просто спасу не было. Тут пожитки тянут, там стреляют... Бежали кто куда. И жито ховали. А теперь? Прикинь умом: куда артельное добро денешь? Скотину? Зерно? Инвентарь?.. Гибнуть всему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Ученые скрывают? Мифы XXI века - Александр Соколов - Прочая научная литература
- Журнал Компьютерра 19-26.01.2010 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Народные повести Индии, рассказы Южной Индии - Народ Индии - Мифы. Легенды. Эпос
- Маяк - Сергей Дмитриевич Федосеев - Триллер / Ужасы и Мистика
- Библия автомобилиста - Прозоров Александр Дмитриевич - Словари