Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев - Виктор Владимирович Бронштейн
- Дата:12.12.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Название: Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев
- Автор: Виктор Владимирович Бронштейн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Дошла информация о замысле Берия и до Маленкова. Он вызвал Хрущёва и Булганина к себе в кабинет (по телефону говорить не стал, опасаясь подслушивания) и прямо им заявил, что знает и о заговоре Берия, и об их в нем участии. Хрущёв и Булганин думали, что они теперь из кабинета Маленкова не выйдут, а их выведет охрана, которая подготовлена в приемной. Но Маленков в смутное время после смерти Сталина не хотел осложнять обстановку в руководстве партии. Главное было обезвредить Берия. И он заявил Хрущёву и Булганину, — что они могут искупить свою вину перед партией и жизнь свою сохранить только активным участием в аресте Берия».
По версии Суханова, на президиуме не Хрущёв поднял вопрос о Берии, который хотел совершить государственный переворот, а Маленков, и он же поставил вопрос ареста на голосование: «— Кто за арест Берия?
Голосовали «за» — Первухин и Сабуров. Против — Молотов, Ворошилов, Каганович. Воздержались — Хрущёв, Булганин, Микоян.
Молотов обрушился на Маленкова с обвинениями в произволе. Вот в этот момент Маленков нажал кнопку вызова. И вошли военные во главе с Жуковым…
Маленков повторил предложение об аресте Берия. Теперь, при военных, все проголосовали «за». Маленков приказал Жукову арестовать Берия, что маршал и выполнил, подняв Берия с кресла и завернув ему руки за спину.
Прежде чем увести Берия в комнату отдыха, чтобы ничего не узнала его охрана, ожидавшая в приемной, Жуков спросил Маленкова: «Может быть, арестовать и членов Президиума ЦК, бывших в сговоре с Берия? Маленков не принял предложение маршала Жукова, не хотел, чтобы его обвинили в диктаторстве. Это был крупный политический просчёт Маленкова, за который он позднее поплатился. А маршал Г.К. Жуков обрел врага в лице Н.С. Хрущёва.
Вскоре после ареста Берия Маленкову доложили, что в кабинете Берия, на рабочем столе при обыске был обнаружен лист голубой бумаги, на котором троекратно было красным карандашом написано слово «Тревога!» На следствии Берия признался, что это было предупреждение Хрущёва и Булганина о провале заговора. Если бы Берия перед заседанием заехал в свой кабинет, то он был бы спасен, и все могло кончиться большой кровью. На бланке Совмина с повесткой дня рукой Берия тоже было написано троекратно «Тревога!» Видно он хотел как-нибудь передать этот лист охране, но не удалось. Этот бланк принесли мне»[327].
Этот лихо закрученный сюжет годится только для второразрядного политического детектива. Видно, что Суханов, с одной стороны, приписывает своему шефу лавры главного организатора преступления, а с другой стороны, сразу же оправдывает главу правительства. При этом он доказывает, что арест и последующее убийство маршала — это контртеррористическая операция.
Многие годы по свету гуляет байка, что Берия в день ареста якобы вернулся из Германии, не подтверждённая ни одним источником, даже его сыном. Скорее всего, она была запущена самим Хрущёвым. Безусловно, готовить захват власти намного проще во время отсутствия главного разведчика страны. А если Берия никуда не уезжал, то о решительном дне и часе могло знать не более двух-трёх надёжных, а главное, лично заинтересованных участников, но никак не все члены Политбюро. Вероятная утечка информации была для Хрущёва смертельно опасна. Существование этой расхожей выдумки ещё раз доказывает, что безудержное враньё «непосредственных свидетелей» всегда многолико, а правда одна.
Но какие же мотивы всех этих грубейших несостыковок в воспоминаниях? Возможная причина — проблемы с памятью, но не могут ведь они быть такими острыми у всех участников событий. Скорее всего, дело в другом. В глазах истории лучше выглядеть подневольными «сказочниками», сочинившими небылицы, чем пособниками убийства маршала, второго человека в государстве. Но не все участники событий опустились до «сказок», а очевидно, только те, кому действительно было, что скрывать в осуществлении преступного сговора, приведшего к государственному перевороту в пользу Хрущёва.
Так, в подробных мемуарах члена Политбюро Лазаря Кагановича нет ни одного слова про судьбоносное заседание, фактически резко перевернувшее конфигурацию власти в СССР. При этом показательны оговорки Кагановича. Вот некоторые фрагменты его выступления: «Конечно, товарищи, нам могут с законным правом поставить вопрос — хорошо, что вы действовали решительно и покончили с авантюристическими замыслами Берия и с ним лично, а где вы были раньше, почему вы допустили в самое сердце руководства такого человека? Этот вопрос естественно возникает и у присутствующих, и у каждого из нас, кто хочет честно сам себе дать ответ на этот вопрос, разобраться и правдиво ответить на него. Этот вопрос возникнет и у членов партии»[328]. В новом правительстве, в Политбюро и даже в партии вскоре не нашлось места и самому Кагановичу, так же, как Маленкову и Молотову. Всю власть в стране захватил Хрущёв, а значит, до глубины души оскорбленный Лазарь Моисеевич никак бы не прошёл в мемуарах мимо этого криминального эпизода, если бы он был в реальности.
Подобный же вывод, но уже о суде над Берией, можно сделать по воспоминаниям маршала Конева, который был председателем на данном, судьбоносном для Берии и власти в СССР, процессе. Но и в них нет ни слова об этом весьма примечательном факте его биографии. Думаю, что это обстоятельство также подтверждает гипотезу о том, что решение суда и нескольких судей подготовил Руденко. Документы были подписаны председателем суда и подшиты к делу, при этом их часть, в том числе приговор, подлинник которого не обнаружен до сих пор, были заверены в копиях и также отправлены в секретный архив на хранение.
Организовывать противозаконный, убийственный арест руководителя спецслужб в Кремле, где все стены ещё со сталинских времён наверняка «имели уши», — чистое безумие. Совершенно не факт, что не прослушивался кем-то из оперативных дежурных тот роковой кабинет Сталина, в котором обосновался Маленков. Они в считаные минуты или даже секунды могли начать действовать и, если не расстрелять, то обезоружить десяток, а то и сотню неповоротливых генералов. Пусть вероятность кремлёвской тревоги составляет и не 100 %, но исключить её и смертельно рисковать тёртые сталинские подельники, конечно же, не могли. Не факт также, что
- Мой отец – нарком Берия - Серго Берия - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Никита Хрущев - Жорес Медведев - Биографии и Мемуары
- Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря - Петер Швейцер - Публицистика
- Маршал Блюхер - Николай Кондратьев - Военное