Перехваченные письма - Анатолий Вишневский
- Дата:29.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Перехваченные письма
- Автор: Анатолий Вишневский
- Год: 2008
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я молюсь, молюсь, часто со слезами на глазах, перед его и моими иконами, на коленях прошу Господа Бога дать мне сил остаться достойной той миссии, которую взяла на себя по отношению к Бете. Зову и Дину на помощь, пишу — и все это для того, чтобы больше было у меня силы бороться с этими, может быть, недостойными, чувствами. Бетя, ты сильная, я знаю, приходи и помоги мне. Ведь я тебя так люблю, ценю и думаю о тебе, как никогда еще ни о какой женщине в мире. И потому что чувствую тебя сильной, чувствую в тебе голос Бога.
Бетя! Господи, мой Боже, приди помилуй меня, помоги мне, помоги мне. Ты, Дина, явися мне, помоги мне, прекрасная дорогая Дина, я верю, я знаю, что ты меня слышишь, помоги мне уметь управлять своими чувствами, быть с ним и не иметь желания броситься ему на шею. Почему меня преследуют его губы, его взгляды, почему я вижу и чувствую его руки, почему мои губы всегда шепчут: «Я люблю тебя, люблю тебя». Нет, я искренне, искренне не хочу этого. Помогите мне быть достойной моей взятой на себя обязанности.
Я иду праздновать Réveillon[271] с П. только для того, чтобы не быть с ним, но вчера, когда заметила, что он сожалеет об этом, готова была отказать всем, чтобы быть с ним и детьми.
Мы собираемся вместе встречать 1943 год. Он находит, что это необходимо. Порою я обвиняю его в том, что он не умеет думать о последствиях и только удовлетворяется настоящими приятными минутами нашей духовной близости.
Николай, наш большой ребенок. Как странно, когда я сказала «наш», мне казалось, у меня одной сила и Бети и Дины, и их любовь к нему во мне же. Да, но оне имели право ему это высказывать, с ним делить свою ношу. А я таю в себе одной любовь, это такая тяжелая ноша. Николай, как мне, как нам нести ее, эту ношу, обоим втайне друг от друга?
Я вижу, я чувствую, ты сильнее меня. Ты молишься? Тебе Бог помогает? Тебе помогают твои стихи или тебе помогает твоя прошлая счастливая любовь?
Или ты меня не любишь? Но ты говорил, односторонней любви нет. Ах, как бы мне не припасть к твоей голове, когда при прощании ты мне руку целуешь.
* * *Заметил ли он мое состояние, неужели он, как он выразился, знает, что во мне происходит? Он перекрестил меня сегодня, уходя, как ему я благодарна за это. Целый день читала его книгу «О подражании Христу» и этим лечу свои кровью истекающие раны и верю, что скоро они и совсем заживут от этого лечения.
Вчера я видела его таким, каким не представляла. Я думала, он мало времени или внимания отдает плоти, а он говорил, что это у него наоборот. Он — как все остальные в этом отношении, как бы мне от него удрать, подальше, подальше удрать, но он меня так сильно, сильно притягивает…
Я недостаточно молилась, недостаточно призывала Дину и Бетю на помощь, недостаточно углублялась в священное писание. Чувствую его взгляд, который проникает меня даже издали. Но нет у нас ничего случайно не произойдет, нет, нет и нет!
11 января 1943
В субботу 9 января я возилась с детьми, помогая им отправиться в школу. Опоздала и работать не пошла больше. Провела утро на Sadi Carnot. В одиннадцать часов стала готовиться к его встрече. Он пришел, открыл своим ключом дверь, близкий, родной мой.
После завтрака он сел на мою постель и оттуда рассматривал свои и другие картины на соседней стене. Сначала я долго не решалась сесть, но затем незаметно для себя опустилась недалеко от него. Внутренний голос кричал: «Вставай, вставай, уходи, недостойно!», но я чувствовала себя скованной и не могла подняться. Наконец, набравшись сил, оторвалась от постели и побежала на кухню спрятать свои переживания. Но когда вернулась, он сидел на том же месте и, несмотря на неотопленную комнату, ни он, ни я холода не чувствовали. Я закружилась по комнате и опять очутилась около него. Длилось долгое молчание, наконец, он посмотрел на свои часы, взял мою руку и медленно, но решительно, сильно и энергично стал тянуть меня к себе… Борьба-колебание, голова кружилась, я упала на его грудь, место столь желанное во всех моих сновидениях…
Остальное все совершилось так быстро, почти без всяких нежностей. Я долго не открывала глаз, и все происходило для меня как во сне. Мы скоро проснулись. Все, чего я так боялась, хотела и откладывала, свершилось, в душе было радостное чувство и вместе с тем глубокая печаль и боязнь… Меня голос упрекал в том, что мы, наверно, разбили, умертвили самые драгоценные светлые часы нашего прежнего духовного общения.
Что будет теперь, будем ли мы управляемы животной страстью или опять удастся нам так сильно раздуть тот духовный огонь, в котором жили до сих пор.
Следующую ночь провели почти вместе, меня и радовало и ужасало его присутствие в моей девичьей постели. Я не могла заснуть около него. И не могу себе представить это возможным.
На следующий день, в воскресенье 10 января, не пошла работать, легла в постель с детьми, где опять не могла заснуть, но любовалась им, прижимала к себе детей и долго находилась в опьянении этого тихого, спокойного, мирного счастья. Когда он встал, я полезла в его постель, которая до сих пор в его отсутствие говорила со мной, как он сам. Я заснула счастливым сном, полным чудесных видений и ощущений. Дети и он меня ждали с особой нежностью, целовали и обнимали. Я стала равным членом его семьи, и день этот, любовь его и детей, останутся со мной навсегда. Мне кажется, я, в благодарность за этот день, могла бы уйти, опять уйти и уединиться.
Мы пришли праздновать елку на Петель[272] и я вспоминала, какой одинокой чувствовала себя тут же, на этом же месте. Вкушала с особенной сладостью эту теплоту всех трех окружающих меня любимых существ. Вечером я читала ему до конца свои записки последних дней, затем улеглись спать. К 12 1/2 пошел в свою постель, и я заснула. Проснулась счастливая и вместе с тем тревожная: удастся ли нам восстановить наш прежний тихий духовный мир? Не хочу тупеть, не хочу неметь, желаю дать телу минимум, но не все. Думает, ощущает ли и он так? Ведь самое красивое в человеке это борьба, а мы эту борьбу отстранили ли теперь совершенно?
Хочу сегодня пойти на Sadi Carnot, чтобы оттуда попытаться увидеть, что произошло и как идти дальше…
Глава 4
ВОСПОМИНАНИЯ И СНЫ
Из воспоминаний Мишеля КарскогоВ 1943 году мы обосновались в деревушке Кастельно-ле-Лез недалеко от Монпелье. Мои родители сняли большой дом с садом, казавшимся мне огромным, с сосной pin parasol в глубине сада. Там я ходил в школу (учитель бил линейкой по пальцам, когда мы не слушались; однажды досталось и мне). Трамвай связывал деревню с Монпелье, где я брал уроки фортепьяно у дочери директора консерватории. У меня были хорошие музыкальные способности, в конце года я участвовал в концерте учеников разных преподавателей и заслужил аплодисменты. Но все кончилось слезами, потому что, когда я, окончив играть, подошел к родителям, сидевшим в зале, отец мне сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- История Российская. Часть 5 - Василий Татищев - Древнерусская литература
- От Батыя до Ивана Грозного. История Российская во всей ее полноте - Василий Татищев - История
- Русская канарейка. Блудный сын - Дина Рубина - Русская современная проза
- Том 17. Рассказы, очерки, воспоминания 1924-1936 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Стихотворения - Борис Пастернак - Поэзия