Монтаньяры - Николай Николаевич Молчанов
- Дата:05.07.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Монтаньяры
- Автор: Николай Николаевич Молчанов
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28 июня Робеспьер выступает в Якобинском клубе против Жака Ру, бичует его как агента Питта и Кобурга и определяет суть своей тактики по отношению к народу: «Я не могу хорошо думать о тех, кто под видимостью тесной связи с народными интересами готов продолжить бредовую брань этого бешеного священника. Меры, которые надо принять для спасения народа, не всегда одни и те же. Как и на войне… точно так же, если использование сил в борьбе с врагами бесполезно, мы должны употребить все хитрости и лукавство — оружие, которое все они использовали против нас. Если бы мы не пренебрегали хитростью и коварством, мы бы уже в течение четырех лет одерживали победы».
Пренебрегали ли? Хитрость и коварство легко обнаружить у многих, если не у всех деятелей революции. Но никто не говорил об этом вслух. Неподкупный, например, предпочитал в каждой речи рассуждать о добродетели. И вот теперь, в момент, когда выступление «бешеных» повергло его в замешательство, он оказался первым и единственным, кто не только признал, но и призвал к политическому мошенничеству. Это вырвалось у него не в частном разговоре, а публично на трибуне Якобинского клуба, когда Жак Ру привел его в бешенство! Даже легендарный Макиавелли проповедовал подобные принципы не столь громогласно.
Робеспьер беспощаден к Жаку Ру, Варле, Леклерку, к другим «бешеным». Он навязывает Клубу кордельеров, секциям, Коммуне осуждение Жака Ру. Напрасно незадачливый священник оправдывается. Ему затыкают рот, и этот простак, не обладающий ни коварством, ни хитростью, прячется в своей мансарде, утешая себя в обществе собаки игрой на любимой арфе…
Робеспьер одновременно доказывает буржуазии свою лояльность. Он выступает против жестких мер по размещению среди богатых принудительного займа в миллиард ливров, добивается отсрочки суда над жирондистами, отклоняет любые требования по ограничению разгула скупщиков и спекулянтов, вздувающих цены. Так он рассеивает старое предубеждение против него, завоевывает доверие депутатов Болота. Робеспьер всегда довольно откровенно презирал их, но теперь подобострастно превозносит их политическую мудрость. В этом ему помогает преданный молодой соратник Сен-Жюст.
«Болотные жабы», как называли депутатов Болота, становятся в его устах «благородным и умеренным большинством». 8 июля в Конвенте Сен-Жюст красноречиво рисует монтаньяров гуманными, а жирондистов — беспощадно жестокими. «Архангел террора», как его вскоре станут называть, выступал проповедником милосердия: «Только мудрость и терпенье могут создать Республику, и ее вовсе не хотели те среди нас, кто мнил успокоить анархию любым иным способом, кроме справедливости и мягкости правления».
Сен-Жюст бичевал жестокость уже изгнанных из Конвента жирондистов во время сентябрьских убийств в 1792 году. Правда, убивали не жирондисты, а другие. Тем хуже для них! И Сен-Жюст изрекает любимые им чеканные фразы: «Тот, кто без жалости смотрит на резню, более жесток, чем тот, кто убивает».
Нет, деятели Революции вовсе не были всегда прямодушными и честными. В жестокой борьбе со старым миром они одновременно боролись между собой, охваченные ненавистью, соперничеством, завистью друг к другу, тщеславием. Конечно, это были истинные герои, но со всеми человеческими слабостями и пороками. Возвышенное благородство и низменные вожделения смешивались в их мыслях и чувствах в обостренной форме, как всегда бывает с людьми в моменты сверхчеловеческого напряжения. Прекрасное и чудовищное: здесь все соединилось.
Робеспьер — великий мастер политического маневра. Он понимает, что откровенная политика примирения с буржуазией и одновременно решительное отклонение всех требований санкюлотов могут лишить его ореола защитника народа. Опасно порывать совсем с санкюлотами, когда положение столь неустойчиво. И он использует доклад Лепелетье де Сен Фаржо о всеобщем народном просвещении. Лепелетье — монтаньяр, убитый бывшим телохранителем Людовика XVI накануне казни короля. Его единодушно провозгласили первым мучеником Революции. Лепелетье был знатным аристократом, одним из самых богатых людей Франции. Но он великодушный филантроп и, движимый самыми благородными чувствами, составил план, по которому все социальные проблемы бедняков решались путем их просвещения. Их дети обучались бы в приютах, за счет налога на богатых. 13 июня Робеспьер зачитывает план Лепелетье в Конвенте, с особым пафосом выделяя такую формулу: «Это революция бедняка… но революция мягкая и мирная, революция, которая совершается, не затрагивая собственности и не попирая справедливости. Усыновите детей неимущих граждан, и нищета исчезнет для них».
Именно таков социальный идеал Робеспьера. Он говорил об этом замысле: «Это изумительно, это — первое творение, отвечающее величию Республики». В то время выдвигалось множество социальных проектов, вплоть до коммунистических. Однако Неподкупный отдавал предпочтение филантропической утопии Лепелетье, утопии «мягкой и мирной революции», возмущенно отвергая любые замыслы о принудительном перераспределении собственности.
Поведение Робеспьера можно объяснить двойственностью его натуры. Ученик Руссо, склонный к возвышенно-туманным утопиям, он воспринял у Жан-Жака и ожесточенный характер, сделавший из него честолюбца с маниакальной подозрительностью к соперникам, со слепой ненавистью к ним. Иное дело Марат, человек более открытый и цельный. Но и Марат неожиданно для многих, с несколько странным запозданием, 4 июля выступил против Жака Ру.
Что же побудило Друга народа сурово осудить человека, трогательно заботившегося о Марате, прятавшего его от полицейских агентов и горячо прославлявшего его как великого защитника угнетенных?
Увы, он стал жертвой интриги. Колло д'Эрбуа, этот бывший актер, игравший теперь роль крайнего революционера, которому всегда не хватало искренности и убежденности, явился к нему. Перед этим он вместе с Робеспьером занимался развенчанием Жака Ру в Клубе кордельеров. Колло принес Марату фальшивый документ, свидетельствующий, что Жак Ру — это преступник, самозванец по имени Реноди, присвоивший чужое имя. Кроме Колло, к нему приходили и другие люди, близкие к Робеспьеру, и тоже сообщали компрометирующие «сведения». Ему внушили, что Ру, так же как Варле
- Модеста Миньон - Оноре Бальзак - Классическая проза
- Миражи на стене - Антон Булавин - Русская современная проза
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Историки без принципов - Николай Страхов - Критика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив