Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции - Татьяна Вирта
- Дата:19.06.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции
- Автор: Татьяна Вирта
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошу прощения за это отступление.
В тот свой приезд в Германию в 1994 году мы были в гостях у Мессбауэра с Зигхартом Фишером с Хельгой и Фрицем Параком с Трауди, – обе эти пары были у них впервые. Известные ученые, профессор Фишер и профессор Парак, долгие годы являлись ближайшими сотрудниками Мессбауэра и ежедневно бок о бок с ним работали в одном институте. Но чтобы оказаться с ним в домашней обстановке, – это было для них совершенно непривычно. И они, явно польщенные столь почетным приглашением, в то же время чувствовали себя скованными в присутствии своего шефа и всеми силами старались побороть смущение и приобрести естественный и раскованный вид. Кем же он теперь будет для них – этот «профессор Мессбауэр», неужели, страшно подумать, просто Рудольфом?!
В этой связи вспоминаю один смешной эпизод, произошедший с нашим близким другом академиком Виталием Гольданским. Когда он был избран академиком, сотрудники стали одолевать его вопросами: как они теперь должны к нему обращаться – по имени-отчеству, «Виталий Иосифович», или «академик Гольданский», а может быть, как принято на Западе, «профессор Гольданский»?
На что наш драгоценный Витя им ответил:
– Называйте меня, как старшего по возрасту и по званию – Ваше Высокопревосходительство! Это будет самое правильное.
Но академик Гольданский, как всем известно, был большой шутник. Ну, а Мессбауэр? Насколько я могу судить, он тоже больше всего на свете любил комические ситуации, бесконечно их пересказывал и заливался при этом своим серебристым переливчатым смехом.
Не следует, однако, думать, что Рудольф всегда был благодушно настроен и только лишь посмеивался над всякими несуразностями нашей жизни в советскую эпоху. Он мог и огрызнуться, и очень даже зло. Что бывало на нашей памяти неоднократно.
С некоторых пор Мессбауэра стала утомлять затяжная тяжба с КГБ и другими органами, которые всеми силами старались «держать и не пущать» Ю.М. Кагана и препятствовать его сотрудничеству с немецкими учеными. Выезды моего мужа в Германию сопровождались невероятной волокитой, сроки семинаров и конференций регулярно срывались. Для положительного решения вопроса требовалось вмешательство директора Института атомной энергии А.П. Александрова, и академик, чей рабочий день был расписан по минутам, начинал писать пространные реляции, адресованные высокому начальству, в которых он давал обоснование необходимости взаимодействия моего мужа с иностранными учеными.
«Тов. Рябеву Л.Д. (Рябев Лев Дмитриевич – министр среднего машиностроения СССР.)
Как Вы знаете, в течение уже длительного срока осуществляется прямое сотрудничество между Мюнхенским техническим университетом (МТУ) и Институтом атомной энергии по гамма-резонансной спектроскопии. С немецкой стороны программой сотрудничества руководит лауреат Нобелевской премии профессор Р.Мессбауэр, с советской – академик Ю.М.Каган. Это сотрудничество оказалось очень плодотворным и эффективным и в какой-то мере может служить примером для актуальной сейчас проблемы установления прямых связей и проведения совместных исследований с учеными других стран.
…Вместе с тем немецкая сторона высказала претензии в связи с необязательным характером ведения сотрудничества советской стороной, что выражается в постоянном срыве сроков приезда специалистов, с задержкой ответов на письма или вообще их отсутствие. От себя могу добавить, что все это является следствием пассивности и незаинтересованности аппарата ведомства в поддержании такой прогрессивной и полезной формы сотрудничества.
…Особо я хочу просить Вас дать указание об оформлении поездки академика Кагана Ю.М. В значительной степени заинтересованность немецкой стороны связана с возможностью сотрудничества с нашими теоретиками, в первую очередь с Ю.М. Каганом, внесшим большой вклад в эту область физики. На его авторитете как ученого вообще держится программа сотрудничества. Имевшие место неоправданные трудности с его оформлением и оставшиеся без ответа многочисленные обращения Р.Мессбауэра с просьбой о его приезде для обсуждения результатов и детальной программы работ мешают сотрудничеству и могут внести ненужные политические оттенки. А.П.Александров».
Подобные реляции со своей стороны неутомимо писал московскому начальству и Р. Мессбауэр. Эти документы, сохранившиеся в нашем семейном архиве, как мне представляется, красноречиво свидетельствуют о той атмосфере, в которой существовали советские ученые, пока не наступила эра Горбачевской перестройки.
Привожу один из них.
«Д-8026, Гархинг, Мюнхен, 8 августа 1985 г. Физический факультет Е15, Мюнхенский технический университет, проф. Р.Л. Мессбауэр.
Проф. д-ру А.П.Александрову. Директору Института атомной энергии им.
И.В.Курчатова, 123182, Москва, СССР.
Проф. Д-ру Г.К.Скрябину, Главному ученому секретарю Академии наук СССР,
Ленинский проспект14, 117901, Москва СССР.
Проф. Д-ру А.М.Петросьянцу, Председателю Комитета по атомной энергии СССР. Государственный комитет по атомной энергии СССР, Москва, СССР.
Господа!
Уже много лет существует успешное научное сотрудничество между моим Институтом в Мюнхене и Институтом им. Курчатова в Москве… Наше сотрудничество с Институтом им. Курчатова, которое было сосредоточено на изучении когерентных явлений, включающих гамма-излучение, было довольно уникальным и давало много общих научных публикаций.
Проф. Каган, а также проф. Афанасьев специально развили теорию для этой довольно новой области физики и способствовали расширению экспериментального оборудования, например, самое последнее, – в области синхротронного излучения…
В последние годы, к сожалению, сотрудничество было менее эффективным, так как наши партнеры из Института им Курчатова, проф. Каган и проф. Афанасьев, не смогли посещать мою лабораторию в Мюнхене. Уже в конце 1984 г. я получил информацию, что проф. Каган посетит мою лабораторию, но ни один из нескольких предполагавшихся с тех пор визитов в действительности не состоялся по неизвестным мне причинам… Наш самый последний семинар только что завершился в Мюнхене, в ФРГ, но наши надежды на участие профессоров Кагана и Афанасьева опять не оправдались. Это нас особенно волнует, так как мы только что начали серию экспериментов (частично включающих синхротронное излучение), что было особенным пунктом дискуссии нашего последнего семинара. Эти эксперименты – это эксперименты нового типа, и они требуют тщательного теоретического подтверждения, которое может обеспечить именно проф. Каган…
Поэтому я бы хотел еще раз повторить мое предыдущее приглашение проф. Кагану приехать ко мне в лабораторию в Мюнхене в рамках существующего сотрудничества… Я был бы благодарен за быстрый ответ на это письмо, что обеспечит правильное планирование.
С уважением, Р. Л.Мессбауэр, профессор физики».
Если все эти воззвания не давали желаемого результата, академик Александров обращался на самый верх, в правительство, и там закладывал свою голову, ручаясь за этого Кагана, что он не сбежит и никаких секретов не выдаст – такой человек был Анатолий Петрович!
Вся эта нервотрепка мешала совместной работе моего мужа с Мессбауэром, и Рудольфа это начинало страшно злить. Как-то раз, во время очередной баталии за выезд Юры в Мюнхен, Рудольф, будучи невероятно раздраженным, устроил в Москве настоящий скандал.
В тот приезд, о котором идет речь, его поселили в трехкомнатном номере гостиницы «Россия», с роскошным роялем «Стейнвей», и Рудольф пригласил нас с небольшой компанией его московских друзей послушать в его исполнении новую музыкальную программу, которую он для нас специально подготовил.
Я уже писала о том, что за роялем Рудольф был прекрасен. Аристократической формы руки легко летали над клавишами, и он устремлял взгляд куда-то вдаль. Казалось, он открывал музыке свою душу, его лицо смягчалось и приобретало мечтательно-просветленный вид.
Тогда смиряется души моей тревога,Тогда расходятся морщины на челе, —И счастье я могу постигнуть на земле,И в небесах я вижу бога…
И я успокаивалась и думала, – вот это и есть его истинный облик. А вовсе не тот, каким он иногда бывает, когда после бурного веселья вдруг впадает в отчужденно-замкнутое состояние, уходит в себя и, казалось, никого вокруг не узнает. Боже мой, недоумевала я в такие минуты, тот ли это человек, с которым мы провели вместе столько часов в путешествиях, за столом, на выставках! И просто в разговорах.
Нет, конечно, он вот этот, вдохновенный, исполняющий своим друзьям Шопена. Таким он бывает и на кафедре, когда читает свои лекции. В любом университетском городе, куда бы мы ни приезжали, Мессбауэр обязательно давал лекции, на которые собиралась аудитория, едва вмещавшая всех желающих в зале.
На кафедре Мессбауэр, действительно, был незабываем, я уже говорила об этом. Его энтузиазм передавался слушателям, создавая иллюзию доступности его логики каждому из сидящих в зале. Лекции Мессбауэра всегда встречались с восторгом. Все осознавали: перед ними выступает выдающийся ученый, открывший эффект, названный его именем, и внесший неоценимый вклад в общемировой прогресс.
- Гуманитарное знание. Выпуск 14 - Сборник статей - Прочая научная литература
- Компьютерра PDA N143 (29.10.2011-04.11.2011) - Компьютерра - Прочая околокомпьтерная литература
- Ошибочка вышла - Ксюша Левина - Современные любовные романы
- Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей - Свечин Николай - Прочая документальная литература
- Как стать стройной и сохранить здоровье - Геннадий Малахов - Здоровье