Форма входа
0/0
Тысяча и одна ночь. Том III - Древневосточная литература
- Дата:18.11.2024
- Категория: Детская литература / Сказка
- Название: Тысяча и одна ночь. Том III
- Автор: Древневосточная литература
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Тысяча и одна ночь. Том III - Древневосточная литература. Жанр: Сказка. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Тысяча и одна ночь. Том III - Древневосточная литература:
Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.
Читем онлайн Тысяча и одна ночь. Том III - Древневосточная литература
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
А когда он окончил свои стихи, Тадж-аль-Мулук сказал ему: «Я вижу твое тяжелое состояние. Расскажи мне, отчего ты плачешь при взгляде на этот лоскут?» И, услышав упоминание о лоскуте, юноша вздохнул и сказал: «О владыка, моя история диковинна, и у меня случилось чудесное дело с этим лоскутом и его владелицей и той, что нарисовала эти рисунки и изображения». И он развернул тот лоскут, и вдруг на нем оказалось изображение газели, вышитое шелком и украшенное червонным золотом, а напротив нее – изображение другой газели, которое было вышито серебром, и на шее у нее было ожерелье из червонного золота и три продолговатых выдолбленных топаза.
И, увидев это изображение и как оно хорошо исполнено, Тадж-аль-Мулук воскликнул: «Да будет превознесен Аллах, научивший человека тому, чего он не знал!» И к сердцу его привязалось желание услышать историю этого юноши. «Расскажи мне, что у тебя случилось с обладательницей этой газели», – попросил он его, и юноша начал:
«Знай, о владыка, что мой отец был купцом и не имел ребенка, кроме меня. А у меня была двоюродная сестра, с которой я воспитывался в доме моего отца, так как ее отец умер. И перед смертью он условился с моим отцом женить меня на ней; и когда я достиг зрелости мужчин, а она зрелости женщин, ее не отделили от меня, и меня не отделили от нее. А потом отец поговорил с матерью и сказал: «В этом году мы напишем запись Азиза и Азизы»; и он сговорился с нею об этом деле и начал приготовлять припасы для свадебных пиршеств. И при всем том мы с моей двоюродной сестрой спали в одной постели и не знали, как обстоит дело, она была более рассудительна, знающа и сведуща, чем я.
И тогда мой отец собрал все необходимое для торжества, и осталось только написать брачную запись и войти к моей двоюродной сестре; он захотел написать запись после пятничной молитвы и отправился к своим друзьям из купцов и другим и уведомил их об этом, а моя мать пошла и пригласила своих подруг-женщин и позвала родственников. И когда пришел день пятницы, комнату, где должны были сидеть, помыли и вымыли в ней мраморный пол, и в нашем доме разостлали ковры и поставили там все, что было нужно, завесив сначала стены тканью, вышитой золотом; и люди сговорились прийти к нам в дом после пятничной молитвы, и мой отец пошел и приготовил халву и блюда со сластями, и осталось только написать запись.
А мать послала меня в баню и послала за мной новое платье из роскошнейших одежд; и, выйдя из бани, я надел это роскошное платье, а оно было надушено, и когда я надел его, от него повеяло благовонным ароматом, распространившимся по дороге. Я хотел пойти в мечеть, но вспомнил об одном моем товарище и вернулся поискать его, чтобы он пришел, когда будут делать запись, и я говорил себе: «Займусь этим делом, пока подойдет время молитвы».
И я вошел в переулок, в который я еще никогда не входил; а я был потный после бани из-за новой одежды, бывшей на мне, и пот тек, и от меня веяло благоуханием. Я сел в начале переулка отдохнуть и разостлал под собою платок с каемкой, который был у меня, и мне стало очень жарко, и мой лоб вспотел, и пот лился мне на лицо, но я не мог обтереть его с лица платком, так как платок был разостлан подо мной.
Я хотел взять фарджию и обтереть ею щеку, но вдруг, не знаю откуда, упал на меня сверху белый платок. А этот платок был нежнее ветерка, и вид его был приятней исцеления для больного, и я схватил его рукой и поднял голову кверху, чтобы посмотреть, откуда упал этот платок. И глаза мои встретились с глазами обладательницы этой газели…»
И Шахразаду застигло, утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто тринадцатая ночь
Когда же настала сто тринадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что юноша говорил Тадж-аль-Мулуку: «И я поднял голову кверху, чтобы посмотреть, откуда этот платок, и глаза мои встретились с глазами обладательницы этой газели. И вдруг, я вижу, высунулась она из окна с медной решеткой, и мои глаза не видали ничего прекраснее ее, и, в общем, мой язык бессилен ее описать. И, увидев, что я взглянул на нее, она положила палец в рот, а затем взяла свой средний палец и приложила его вплотную к указательному пальцу и оба пальца прижала к своему телу, между грудями, а затем она убрала голову из окна, закрыла створку окошка и ушла. И в моем сердце вспыхнул огонь, и разгорелось великое пламя, и взгляд на нее оставил после себя тысячу вздохов, и я в растерянности не слышал, что она сказала, и не понял, какие она делала знаки.
И я взглянул на окошко во второй раз, но увидел, что оно захлопнуто, и прождал до захода солнца, но не услышал ни звука и не увидал никого. И, отчаявшись увидеть ее, я встал с места и захватил платок, и когда я развернул его, от него повеяло запахом мускуса, и меня охватил от этого запаха великий восторг, так что я стал как будто в раю. А затем я расстелил платок перед собою, и оттуда выпал тонкий листок бумаги, и когда я развернул листок, оказалось, что он пропитан благовонным ароматом и на нем написаны такие стихи:
Послал я письмо к нему, на страсть его сетуя,И почерк мой тонок был, – а почерков много.Спросил он: «Мой друг, скажи, твой почерк – что сталось с ним?Так нежен и тонок он, едва его видно».Я молвил: «Затем, что сам и тонок и худ я стал:Таким-то вот почерком влюбленные пишут».
Прочитав эти стихи, я устремил взор очей на красоту платка и увидел на одной из его каемок вышитые строчки такого двустишия:
Написал пушок – о, как славен он средь писцов других –На щеках его пару тонких строк рейханом:[109]«О, смущение для обеих лун, коль он явится!А согнется он – о, позор ветвям смущенным!»
А на другой каемке были вышиты строки такого двустишия:
Написал пушок темной амброю на жемчужинеПару тонких строк, как на яблоке агатом:«Убивают нас зрачки томные, лишь взглянут на нас,Опьяняют нас щеки нежные, не вино».
И когда я увидел, какие были на платке стихи, в моем сердце вспыхнуло пламя огня и увеличились мои страсть и раздумье. И я взял платок и бумажку и принес их домой, не зная хитрости, чтобы соединиться с нею, и не мог я, в любви, говорить о подробностях.
Я добрался до дому только тогда, когда прошла часть ночи, и увидел, что дочь моего дяди сидит и плачет; и, увидав меня, она вытерла слезы и подошла ко мне и сняла с меня одежду и спросила, отчего меня не было. И она рассказала мне: «Все люди (эмиры, вельможи, купцы и другие) собрались в нашем доме, и явились судьи и свидетели, и они съели кушанья и просидели немного, ожидая твоего прихода, чтобы написать брачную запись, а когда они отчаялись, что ты придешь, то разошлись и ушли своей дорогой. Твой отец, – говорила она, – сильно рассердился, из-за этого и поклялся, что он напишет запись только в будущем году, так как он истратил на это торжество много денег. А что было с тобой сегодня, что ты задержался до этого времени и случилось то, что случилось из-за твоего отсутствия?» – спросила она потом. И я ответил: «О дочь моего дяди, не спрашивай, что со мной случилось!» – и рассказал ей про платок и все сообщил ей с начала до конца. И она взяла бумажку и платок и прочитала, что было на них написано, и слезы потекли по ее щекам, и она произнесла такие стихи:
«Коль скажет кто: «Свободна страсть вначале», –Ответь: «Ты лжешь: все в страсти – принужденье,А принужденье не несет позора».И это верно, – так гласят преданья,Что не подделаны, коль разобрать их.Захочешь, скажешь: сладостная пытка,Иль боль внутри, иль сильные побои,Иль месть, иль счастье, или вожделенье,Что души услаждает или губит, –Я спутался в противопоставленьях.А вместе с тем пора любви – как праздник,Когда уста ее смеются вечно,И веянье духов ее отменно.Любовь прогонит все, что нас испортит, –В сердца холопов низких не вселится».
Потом она спросила: «Что же она сказала тебе и какие сделала знаки?» И я отвечал: «Она не произнесла ничего, а только положила палец в рот и потом приложила к нему средний палец и прижала оба пальца к груди и показала на землю, а затем она убрала голову из окна и заперла окно. И после этого я ее не видел, но она взяла с собою мое сердце, и я просидел, пока не скрылось солнце, ожидая, что она выглянет из окна второй раз, но она этого не сделала, и, отчаявшись, я ушел из того места и пришел домой. Вот моя повесть, и я хочу от тебя, чтобы ты мне помогла в моем испытании».
И Азиза подняла голову и сказала: «О сын моего дяди, если бы ты потребовал мой глаз, я бы, право, вырвала его для тебя из века. Я непременно помогу тебе в твоей нужде, и ей помогу в ее нужде: она в тебя влюблена так, как и ты влюблен в нее». – «А как истолковать ее знаки?» – спросил я; и Азиза ответила: «То, что она положила палец в рот, указывает, что ты у нее на таком же месте, как душа в ее теле, и что она вопьется в близость к тебе зубами мудрости. Платок указывает на привет от любящих возлюбленным; бумажка обозначает, что душа ее привязалась к тебе, а прижатие двух пальцев к телу между грудями значит, что она говорит тебе: через два дня приходи сюда, чтобы от твоего появления прекратилась моя забота. И знай, о сын моего дяди, что она тебя любит и доверяет тебе, и вот какое у меня толкование ее знакам, а если бы я могла выходить и входить, я бы, наверное, свела тебя с нею в скорейшем времени и накрыла бы вас своим подолом».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тысяча и одна ночь. Том III - Древневосточная литература бесплатно.
Похожие на Тысяча и одна ночь. Том III - Древневосточная литература книги
- СЛОВО О ДИМИТРИИ КУПЦЕ ЗОВОМОМ - Аноним - Классическая проза
- Тысяча и одна ночь. Том VIII - Древневосточная литература - Сказка
- Александр III. Истоки русскости - Владимир Александрович Гречухин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III - Алексей Михайлович Величко - История
- Тысяча и одна ночь. Том XI - Эпосы - Сказка
