Тайной владеет пеон - Рафаэль Михайлов
- Дата:02.11.2024
- Категория: Детская литература / Детские приключения
- Название: Тайной владеет пеон
- Автор: Рафаэль Михайлов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А потом кофейный король, — стиснув зубы, сказал Молина, — в кругу своих друзей назовет нас дикарями, которые не умеют ценить наследие своих же предков.
Коллекционер поспешил откланяться. Он понимает состояние дона Феликса. Он, собственно, и приехал выразить ему сочувствие в постигшем его горе. Но не стоит всех американцев мерить под одну гребенку. Среди них есть и люди, преданные искусству старины. Например, бостонский джентльмен...
Молина сидел потрясенный. Больше оставаться в бездействии он не мог. Он забросил своих клиентов, он забыл свое дело. Пусть здесь свирепствуют армасовцы и вынашивают аферы спекулянты. Он, Молина, объездит все страны Америки и найдет сокровища своей родины. Когда-нибудь Гватемала помянет его добрым словом.
Но кто выпустит его из страны? Армас закрыл все границы. Не в его интересах оповещать мир о том, что в Гватемале стреляют — слишком много и в слишком многих. Он и его американские покровители из кожи лезли вон, чтобы убедить весь свет, как счастлива Гватемала, принявшая в свои объятия Армаса, и в какую тишину и покой она погрузилась, избавившись от «красного правительства». Просьбу антиквара сочтут подозрительной. Но что-то нужно предпринять. Кого-то просить.
«Сумейте вспомнить товарищей сына...» Кто это говорил? Офицер полиции. Да. антиквар знает их. Одного во всяком случае. Славный парень. Образованный. Интересно, большой ли пост ему доверен подпольщиками. Молина не сомневался, что Андрес связан с подпольем. Встретившись со своим квартирантом, он сказал напрямик:
— Я ничего о вас не знаю, Андрес, и я не очень любопытен. Но если вы и ваши друзья поможете мне выехать из Гватемалы, я сумею вас отблагодарить делом.
— Мы у вас в долгу, сеньор Молина, — ответил Андрес. — Я наведу справки.
Андрес передал просьбу антиквара своим партийным товарищам. И, как раз в день приезда Роба, к Молина пришел неизвестный посетитель. Он попросил разговора наедине и назвался американской фамилией Кенон. Он и был похож на американца больше, чем на гватемальца, прекрасно говорил по-английски и по-испански и сообщил, что дает уроки английской фонетики. Молина перестал удивляться, — слишком много неожиданностей его постигло в последний месяц. Кенон слышал, что антиквар собирается предпринять небольшое путешествие, с научной целью. Он сам любит путешествовать и готов предоставить своему гватемальскому партнеру возможность выехать за границу. Его мог бы сопровождать кто-либо из друзей Кенона, например, Андрес.
Имя Андреса сразу подсказало антиквару, с кем он имеет дело; недоумение его рассеялось. Кенон заметил это и сказал, что они легко договорятся, если его уважаемый собеседник готов предпринять это путешествие инкогнито и на время отъезда предоставить дом своему преемнику. Им будет человек честный, порядочный и находчивый. Он не злоупотребит доверием сеньора Молины, который, в свою очередь, будет помнить, что от его скрытности зависит жизнь этого человека и, быть может, не только одного.
— Одно ваше слово — и армасовцы его повесят, — сурово сказал посетитель.
— Но одно его слово, — живо возразил Молина,— и армасовцы или их американские коллеги схватят меня. Такая взаимозависимость мне кажется гарантией скромности.
Кенон улыбнулся.
— Могу я спросить, под каким именем будет жить в моем доме мой преемник? — спросил антиквар.
— Конечно же под именем Феликса Луиса Молина. — ответил Кенон. — Кажется, здесь вас мало кто знает.
— Одна консьержка и рассыльный. Значит, я перехожу на подпольное положение?
— Как и все честные гватемальцы, — с грустью отозвался посетитель. — Поверьте мне, сеньор, я уже месяц сплю по два часа в сутки.
Они расстались.
— Андрес, я собираюсь уехать. — пытливо всматриваясь в своего жильца, произнес антиквар, встретив юношу на лестнице.
— Что ж, я буду жалеть о вас, сеньор Молина. Если я пригожусь вам в дороге, располагайте мной.
Он что-то хотел добавить и осекся.
— Почему вы недоговариваете, Андрес? — мягко спросил антиквар, поглаживая бороду. — Я могу что-нибудь сделать для вас?
— Как всегда, — засмеялся Андрес. — Мне нужно поставить третью кровать в комнату.
Молина нахмурился.
— Не слишком ли много племянников для одного дома? Впрочем, делайте, как знаете.
— Спасибо, сеньор. — обрадовался Андрес. — Я бы на вашем месте не согласился.
Они рассмеялись, довольные друг другом.
— Рассыльного нужно отпустить до отъезда, — как бы вскользь заметил Андрес. — Ваш преемник, вероятно, наймет нового.
Тореро пришел к полуночи. Увидел третью кровать и нового жильца на ней, покачал головой.
— Как в ночлежке, — брякнул Габриэль. — Знакомиться будем или так?
Андрес фыркнул:
— Лучше так. Впрочем, это дело соседа. Я его увидел сегодня впервые.
Третий жилец сел на кровати и посмотрел на вошедшего. Габриэль не сдержал возгласа:
— Роб! Это ты или приведение? Да разве тебя не уложила насмерть Черная Кошка?
— Роб думает так, — спокойно сказал негр. — У Габриэля сдали нервы.
Больше всех, конечно, был поражен Андрес.
13. В КАФЕ «ГВАТЕМАЛА»
Тропический ливень — гроза горожан. Даже в замощенном Гватемала-Сити дождем пугают малышей, а при первых же потоках воды, низвергнувшихся с неба, прохожие забиваются в подъезды и магазины, продавцы фруктов и цветов разлетаются со своими тележками в поисках укрытия, и даже водители загоняют машины под раскидистые кроны деревьев.
Могучий водопад обрушивается на столицу, зажатую в горах; по улицам несутся стремительные реки, глянцуя тротуары и мостовые; зеркально-пенистая вода, уносящая с собой весь мусор города, мутнеет и к окраине приходит коричневой. Так может продолжаться час и два, день и другой.
Счастливец, кто оказался под тенью могучей сейбы. Чудовищная колонна светло-серого ствола, которую не обхватят, взявшись за руки, и полтора десятка людей несет такой развесистый купол темной листвы, что тень его, даже когда солнце стоит в зените, покрывает площадь в три тысячи квадратных метров. За раскидистую тень, за гордые контуры, за благородное сочетание цветов, листвы и ствола гватемальские индейцы издавна полюбили это могучее дерево. Оно стало для них национальной святыней.
Группа студентов, среди которых был Андрес, забившись от ливня под свод сейбы наблюдала, как приехавшие на базар индейцы с достоинством подошли к дереву и, прежде чем вступить под крону, отвесили ему низкий поклон.
Громко расхохотался высокий щеголеватый офицер, посчитавший, видимо, забавным, что крестьяне не торопятся укрыться от дождя.
Погляди на этого франта, Андрес, — сказала курчавая девушка в темно-синем платье. — Я думаю, он притащился с армасовцами и забыл наши обычаи. Иначе он не ржал бы как мул.
— Сеньорита, — вспыхнул офицер. — Будь вы мужчиной, я отвесил бы вам звонкую оплеуху.
— Тогда отвесьте мне, — вмешался Андрес — Я тоже думаю, что вы мул.
Офицер ответил набором ругательств; в группе раздался громкий смех. Студенты, оставив взбешенного офицера под сейбой, перебежали плошадь и скрылись за углом. В районе двенадцатой авениды им полюбилось кафе, вывеской которому служил огромный куст кофе, выросший прямо в витрине. Это была не бутафория, а настоящий куст, высаженный в мягком замаскированном грунте, своеобразное карликовое деревцо с темнозелеными заостренными листьями и похожими на жасмин цветами. Деревцо плодоносило, но его вишнеобразные плоды еше не налились кармином.
За отсутствием другой вывески, разные люди называли кафе по-своему. Жители ближних кварталов, мелкие чиновники, ремесленники, лавочники приглашали друзей запросто: «Посидим у кафето» (у кофейного дерева). Соседи-художники, часто спорившие в кафе до поздней ночи об искусстве, шутливо называли его кафе-чачарой — кафе-болтовней. Армасовские офицеры, приходившие сюда слушать маримбу и банджо — хозяин держал всего двух, но отличных музыкантов. — прозвали этот уютный уголок «Мемориа», как бы отдавая дань воспоминаниям молодости, со времени которой они были оторваны от страны. Но в студенческой среде прочно привилось название «Гватемала», а с приходом армасовиев иначе кафе и не называли.
Сюда и прибежали спасаться от дождя промокшие, смеющиеся Андрес, девушка в синем платье, которую все звали Риной, их друзья. Сдвинув два столика вместе, студенты расселись и попросили совсем молоденькую официантку принести им маисовые блинчики.
— Под каким соусом желаете? — вежливо спросила девочка.
— Новенькая! — закричала Рина. — Откуда ты? Как тебя зовут, сеньорита?
— Меня назвали Росита, — чинно присела официантка — Я из провинции.
— Ну, так знай, Росита, — сказала Рина, — нам подойлет любой соус кроме подливки а ла Армас.
- Тревожный берег - Владислав Шурыгин - Советская классическая проза
- Дворец памяти. 70 задач для развития памяти - Гарет Мур - Менеджмент и кадры
- Курсант: Назад в СССР 13 - Рафаэль Дамиров - Альтернативная история / Прочее
- Идет зеленый шум (сборник) - Алексей Смирнов - Русская современная проза
- Желание под солнцем - Карен Робардс - Исторические любовные романы