Смерть в Лиссабоне - Роберт Уилсон
- Дата:24.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Смерть в Лиссабоне
- Автор: Роберт Уилсон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что же? — спросила она с некоторым раздражением.
— Мне она понравилась.
— Понравилась? В каком смысле?
— Меня потянуло к ней.
Молчание.
— Впервые я встретил женщину, которую мне так…
— Можно без подробностей, Зе?
— Я вовсе не хотел…
— Вот и не надо.
— Я собирался только…
— Зе!
Отражение ее дрогнуло, порыв ветра ударил в стекло, непрочно державшееся в раме. Звякнула лампа на столе. Крепчавший ветер гремел черепицей на крыше. Гром, казалось, разорвал что-то у меня в груди. Меня бросило вперед, фотография упала, оконное стекло почернело, лампа опрокинулась.
Я лежал в темноте на полу и задыхался. Доктор решил бы, что у меня сердечный приступ; в каком-то смысле так оно и было. Прошло время, показавшееся мне вечностью. Я кое-как взгромоздился на стул, потом встал, добрался до двери и, то и дело оступаясь, спустился вниз.
Я яростно сдирал с себя одежду, которая липла к телу, как назойливая любовница; содрав, упал в постель, утонув в уютной яме матраса. Слезы текли у меня по щекам.
27
24 декабря 1961 года, Монте-Эшторил, под Лиссабоном.
Фельзен сидел на краю деревянного сундука спиной к окну, в которое бил дождь. Днем из этого окна открывался вид на океан и форт Кашкайш справа — приземистое квадратное строение, омываемое волнами. Он наблюдал, как прощаются с хозяевами дома родственники Пики после ужина в сочельник. Педру, старший сын Жоакина, был с гостями. Он жал руки и целовался. Мануэл стоял прислонившись к стене, сунув руки в карманы. Он тоже наблюдал. Наблюдал внимательно, как эксперт.
Компания разошлась. Пика поднялась наверх, Педру и Мануэл скрылись в доме. Абрантеш и Фельзен налили себе довоенного арманьяка и закурили штучные кубинские сигары. Абрантеш уселся на свое излюбленное место — в кожаное кресло с высокой спинкой и козырьком. Он любил тихонько и рассеянно постукивать по ручке этого кресла, и ладонь его уже оставила там темное лоснящееся пятно.
— Ты скверно выглядишь, — сказал Абрантеш. — И ничего не ешь.
Он был прав. Фельзену вот уже которую неделю не хотелось есть. Его обуревало предчувствие чего-то грозного, что надвигалось на него, и он хотел встретить это, будучи в форме — голодный, собранный, предусмотрительный. Он взглянул в черное стекло окна — там отражался Абрантеш.
— Ты пьешь на голодный желудок, это тебя до добра не доведет, — сказал Абрантеш, демонстрируя познания в медицине, будто визиты на Харли-стрит, куда он сопровождал Пику, сделали его знатоком и по этой части.
Фельзен попыхивал сигарой, и красный огонек на ее кончике мигал, будто посылая ему сигналы азбуки Морзе.
— И курить натощак вредно, — добавил Абрантеш. — Вот когда ешь хорошо, можно многое себе позволить.
Фельзен мерил шагами комнату, глядя в окно.
— И нервничаешь ты что-то, — продолжал Абрантеш. — На месте усидеть не можешь. Работу запустил. Слишком много времени и сил отнимают у тебя бабы. Тебе угомониться надо, жениться…
— Жоакин?
— Что? — Он вскинул на него глаза с невинным видом, слегка озадаченно. — Я ведь только помочь хочу. С того времени, как ты вернулся из Африки, ты сам не свой. Был бы ты женат, я не так бы о тебе беспокоился… Беспокоиться — это уж по их, бабской, части.
— Не хочу я жениться, — сказал Фельзен.
— Но ведь тебе же надо детьми обзавестись или… или…
— Или что?
— Или род прервется. Ты же не хочешь быть последним в роду.
— Я не Габсбург, чтобы заботиться о наследнике, Жоакин.
Не зная, что такое «Габсбург», Абрантеш промолчал. Они выпили. Фельзен налил по новой и опять вернулся к окну. Он видел, что и Абрантеш тоже вытянул шею, пытаясь понять, что интересного нашел за окном Фельзен.
— Мануэл делает большие успехи в МПЗГ, — сказал Абрантеш.
— Да, ты говорил.
— Они утверждают, что у него большие способности к этой работе.
— Может быть, природная подозрительность?
— Нет, скорее любознательный ум, — сказал Абрантеш. — Они говорят, что ему нравится… узнавать. Собираются сделать его агентом первого класса.
— Это значительное повышение?
— После шести-то месяцев службы? Думаю, что да.
— А что он там делает?
— Ну… знаешь ли… наблюдает, проверяет подозрительных людей, беседует с информаторами, ищет гнильцу там, где она есть.
Фельзен кивнул, слушая вполуха. Абрантеш заерзал в своем любимом кресле, так и не сумев устроиться удобно.
— Я вот что хотел спросить тебя, — сказал он. — Давно хотел, еще несколько месяцев назад.
— Что? — Фельзен, отведя взгляд от окна, впервые за этот вечер проявил интерес.
— Ты говорил с сеньорой душ Сантуш по поводу того случая летом?
— Конечно говорил.
Абрантеш с видимым облегчением откинулся в кресле.
— Я волновался, — сказал он, — что ты не воспримешь это всерьез. А это ведь дело серьезное.
— Она ничего не сделала, — сказал Фельзен. — Сказала, что это какое-то колдовство, которым она не владеет.
Абрантеш вылез из кресла, как будто что-то толкнуло его в спину. Он взял Фельзена за локоть и крепко сжал, как бы подчеркивая всю серьезность дела.
— Теперь я знаю, — сказал он, глядя пристально и сурово. — Знаю, почему ты так странно стал себя вести. Тебе надо обратиться к кому-то. И не откладывая.
Фельзен высвободил локоть из железных тисков Абрантеша. Вылил обратно в бутылку коньяк из своей рюмки и уехал.
Было половина одиннадцатого. Он был пьян, но не настолько, чтобы не суметь выбраться из Кабу-да-Рока. Ехал по молчаливым, погруженным во мрак улицам, блестевшим под дождем. Раза два притормозив возле заведений в Кашкайше, он все-таки продолжил путь: не хотелось вести беседы.
Он курил остаток сигары, задумчиво стиснув руль. В эту ветреную ночь на шоссе Гиншу, когда сгустившиеся над морем грозовые тучи вот-вот готовы были пролиться ливнем, ему вдруг пришло в голову, что Мария в приступе бешенства вполне могла сказать Абрантешу, что Мануэл — не его ребенок. Не потому ли ее отослали назад в Бейру? Не в этом ли причина всех этих разговоров, которые заводит Абрантеш насчет продолжения рода, то и дело возвращаясь к тому, как успешно служит в МПЗГ Мануэл? И эти странные слова, вырвавшиеся у него тогда летом на вечеринке насчет того, что трудно поверить в то, что у Педру и Мануэла общие родители…
Фельзен неодобрительно покачал головой, глядя, как медленно работают «дворники», потому что дождь хлестал уже вовсю, заливая шоссе и не позволяя ехать быстро. Подозрения волновали его, не давали покоя. Его мучило какое-то странное чувство неловкости между лопатками и в затылке, будто сзади кто-то сидел.
«Опять напился», — вздохнув, подумал он.
Впереди на длинном прямом участке шоссе показалась встречная машина. Когда она приблизилась, Фельзен обернулся, чтобы в свете ее фар поглядеть в зеркальце заднего вида, не едет ли кто за ним. Никого. Он сунул руку за спину и пошарил на сиденье. Пусто. Вот пьяный идиот.
Красные огоньки, удаляясь, растаяли во тьме. Шоссе забирало вверх и теперь шло между темными соснами; за Малвейра-да-Серрой дорога начала сильно петлять, и он так усердно крутил руль, что покрылся испариной — выпитое за ужином капельками пота выступило над верхней губой.
Машина въехала на перевал, потом дорога круто пошла вниз через Азолу и дальше, к маяку, возле которого назло всем ветрам притулился его дом с садом. Он вылез открыть ворота и задохнулся от ветра. Подвел машину к гаражу и опять вылез. Он оставил фонарь гореть на углу, и в его свете увидел на размокшей глине отчетливые следы, шедшие к дому.
Он сравнил следы со своими собственными, поставив в след ногу. Его были меньше. Он сжал челюсти, сглотнул комок в горле. Служба безопасности предупреждала его, что на дорогах в окрестностях Серры-да-Синтра орудуют бандиты. Он поставил машину в гараж. Открыв бардачок, вытащил оттуда свой старый «вальтер», который хранил еще с войны. Проверил обойму, сунул пистолет за пояс. Его беспокоило, не повредил ли пистолету соленый морской воздух; он не мог вспомнить, когда в последний раз чистил эту чертову штуковину. Так или иначе, с пистолетом в руке было все-таки спокойнее.
Он ворвался в дом и в зеркале в прихожей увидел свое застывшее, как маска, лицо. Может быть, ничего и нет. Может быть, он просто пьян, а следы эти — от ног садовника. Да, наверное, это так. Он снял пальто, стряхнул с него капли, повесил. Нет, садовник мал ростом, едва ему по плечо, и ноги у него маленькие, точно у эльфа. Он прислушался, нет ли движения в доме, но в ушах раздавался только шум, мучивший его со времени возвращения из Африки.
Он вытер ноги и пошел по коридору. Ботинки громко скрипели на деревянных половицах. Включил свет в кухне. Пусто. Прошел в гостиную. Щелкнул выключателем. Со стены на него глядел Рембрандт. Он подошел к буфету и плеснул себе агуарденте из бутылки. Понюхал. Острый запах алкоголя прочистил мозги, липкий страх немного отступил. Фельзен закурил и, сильно затянувшись два раза, раздавил сигарету. Выхватив из-за пояса пистолет, обернулся.
- Исправление прошлого и исцеление будущего с помощью практики восстановления души - Альберто Виллолдо - Эзотерика
- Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается - Джейн Фонда - Эротика, Секс
- Феникс - Элизабет Ричардс - Любовно-фантастические романы
- Волшебное облако - Патриция Уилсон - Современные любовные романы
- Шанс для чародея - Натали Якобсон - Книги магов