Смерть в Лиссабоне - Роберт Уилсон
- Дата:24.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Смерть в Лиссабоне
- Автор: Роберт Уилсон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не знаю, — сказала она, постукивая пальцем по сигарете.
— Почему и обратились ко мне.
Она подняла на меня глубоко посаженные глаза, густо подведенные черным. Лицо ее уже не было припухшим, как утром, она смотрела серьезно, в глазах стояли слезы.
— Я не совсем понимаю вас.
— Круг проблем в этом деле уже вырисовывается, дона Оливейра, — сказал я, стесняясь высказать неприятную правду. — Ваша дочь… вела распутный образ жизни.
— Разве это так уж странно для девушки, которую растлили? — сказала она и, достав платок, промокнула глаза.
— Мы часто наблюдаем подобное поведение и у девушек, которых никто не растлевал. Но это следует из ваших же собственных слов. За один только день выяснилось, что она спала с вашим бывшим любовником, занималась групповым сексом с двумя парнями из ансамбля в пансионе на Руа-да-Глория. Хозяин заведения, где сдаются номера на час, видел ее у себя и раньше в обществе мужчин, которые, как он думает, платили ей деньги. И я только что беседовал с одним из ее учителей, связь с которым у нее длилась полгода. Катарина могла быть с кем угодно из них, и, чтобы продвинуться в расследовании и решить, кто все-таки это был, приходится лишь гадать!
— Я понимаю, — сказала она. — И пытаюсь помочь. Я пытаюсь объяснить вам, что существовали психологические…
— Я буду действовать самостоятельно, дона Оливейра, — сказал я спокойно и твердо.
Она встала, потянулась к стоявшей на столе пепельнице, раздавила сигарету, перекинула через плечо сумочку. Я проводил ее до двери. Я хотел задать ей самый животрепещущий вопрос: была ли Катарина ее дочерью? Но я был уже не в силах — слишком устал. Входная дверь щелкнула. Я тут же открыл ее вновь, чтобы окликнуть Терезу, но она была уже далеко, шла по улице, освещенная желтым светом городских фонарей, на своих высоких каблуках, спотыкаясь о камни.
25
23 августа 1961 года, Каза-ау-Фин-ду-Мунду.
Азола, 40 км к западу от Лиссабона.
Стоя на верхней веранде своего дома, Фельзен глядел вниз во двор. Там толпился незнакомый ему народ — друзья и деловые партнеры Абрантеша. Некоторые из них стояли, другие сидели за столиками, кое-кто подъедал что-то из разоренного буфета, оглядывая его с неприкрытым разочарованием хищников, опоздавших к дележу добычи.
День был жаркий и совершенно безветренный, что случалось крайне редко на открытом всем ветрам мысу Кабу-да-Рока. Море было спокойным, плоским, как тарелка, и нежилось в солнечных лучах. Фельзен курил, попивая шампанское из широкого бокала. Праздник устроили в честь его окончательного возвращения из Африки, куда он вернулся в середине июня 1955 года, прожив там целых шесть лет. Но теперь с этим было покончено: в Анголе разразилась война, и бизнес рухнул.
Фельзен перевел взгляд дальше, к обнесенному оградой саду с южной стороны дома. Очередная его любовница, Патрисия, единственная, кого он пригласил сам, стояла там рядом с Жоакином Абрантешем, Педру, старшим сыном Абрантеша, женой Абрантеша Пикой и стариками Монтейру, родителями Пики. Абрантеш одной рукой поглаживал задницу жены, другой придерживал ее за талию. Он чуть наклонился вперед, слушая Педру, который, по обыкновению, очаровывал слушателей одной из своих длинных забавных историй. Фельзен не горел желанием спускаться к ним вниз. К остроумию Педру он привык, но предпочитал его в малых дозах. Он поискал взглядом второго сына, Мануэла, — сына с его, фельзеновскими глазами. Тот тоже был в саду, поодаль, метрах в четырех. Одиноко стоял в тени бугенвиллеи. На других вечеринках, как помнилось Фельзену, Мануэл вел себя точно так же. Кое-кто из приятелей Педру тоже стоял возле бугенвиллеи, и среди них — девушка-блондинка. Протянув руку из темноты, Мануэл коснулся ее волос, чем до полусмерти напугал ее.
В отличие от Педру, высокого, самоуверенного, кареглазого блондина, хорошего футболиста, верховодившего на факультете экономики Лиссабонского университета, девятнадцатилетний Мануэл был невысок, толстоват и уже начал лысеть, причем лысеть странным образом: темные волосы его образовывали как бы пух на макушке. У него был уже второй подбородок, грудь дряблая, и, какого бы размера брюки он ни надевал, они все равно обтягивали его внушительный зад. При этом он носил пышные усы, словно компенсируя этим недостаток волос на макушке. Усы были густыми, роскошными, лоснились; казалось, вся сила его организма ушла в эти усы. И еще у него были глаза — осененные длинными ресницами, голубые, с чуть зеленоватым оттенком, который передала ему мать. Глаза были самым привлекательным в его внешности.
Мануэл был хмур и нелюдим, от отсутствия матери он страдал больше брата. Школа была для него мучением. Оценки его были самыми скверными. Он и по мячу-то не мог ударить так, чтобы в воздух не взметнулся ком грязи, а его попытки играть в хоккей на роликах даже спустя долгое время вызывали слезы у очевидцев. Его не удостаивали даже нелюбви; его просто не замечали.
Когда отец наказывал сыновей — а это нередко случалось в их школьные годы, то подзатыльники и порку всегда получал Мануэл и никогда — Педру. Но ненависти из-за этого к брату Мануэл не питал. Наоборот, как и все другие, он восхищался братом. К отцу он также не испытывал ненависти, но опасался его и хитрил, избегая ссор и столкновений. Особенно тяжело ему давалось общение с женщинами, он не умел разговаривать с ними, не знал, чем их заинтересовать. Женщинам он не нравился, но он стремился узнать о них побольше, и для этого, как ему казалось, подходило исследование ящиков с их нижним бельем.
Такая исследовательская деятельность развила в Мануэле уже в подростковом возрасте вкус к шпионству. Он находил удовольствие в том, чтобы из укромного места, будучи невидимым, разглядывать людей, исподтишка следить за ними, впитывая информацию, о которой никто, кроме него, не подозревал. Ради этого он сносил пренебрежение, он учился разбираться в людях и некоторым образом приобщался к сексу.
Начало его сексуальному образованию положили соседская горничная и отцовский шофер. Он влез в дом к соседям и шарил там по шкафам и ящикам, как вдруг услышал их шаги. Он спрятался в бельевой комнате, дожидаясь, пока они уйдут, но они шмыгнули туда вслед за ним. Поначалу он не понял, что происходит: мужчина и женщина лишь тискались, издавая звуки, которые двенадцатилетнему мальчишке казались смешными, но, когда он увидел задранные юбки девушки, ее голые ноги и рыжие волосы на лобке, его собственное волнение подсказало ему, что увиденное гораздо важнее нижнего белья Пики.
То, что делал шофер, неприятно поразило Мануэла. Мужчина спустил брюки, будто собирался какать перед девушкой, которую он взгромоздил на себя. Картина эта показалась Мануэлу отвратительной. Но когда он увидел странно изменившийся половой член мужчины и то, как он втискивал его в девушку, прямо в ее влажную промежность, когда услышал ее странные, боязливые, но полные благодарности и восторга стоны, когда движения шофера стали грубее и настойчивее, и потом, когда хлынуло, обрызгав все вокруг, семя, Мануэл понял, что перед его глазами произошло нечто особенное. Это подтверждали и его собственные штаны. Но любопытство смешивалось со страхом: была опасность, что и от него когда-нибудь потребуется то же самое.
Увиденное частично утратило свою таинственность двумя днями позже (бельевая стала теперь его постоянным укрытием), когда с той же самой горничной в бельевую вломился его отец. Мануэл прежде думал, что разбрызгивание семени присуще лишь людям низкого происхождения, а люди воспитанные оставляют его в партнерше. Потребовалось несколько лет и целая череда горничных, чтобы он понял. Но даже и тогда лишь его визит к проститутке в восемнадцатилетнем возрасте снял таинственность с этого процесса. Лишь эта проститутка объяснила ему, что умение вовремя прерывать акт не имеет никакого отношения к классовой принадлежности и в католическом обществе дело обычное и необходимое.
Фельзен подался вперед, чтобы получше разглядеть, что так сосредоточенно изучает Мануэл. Может, задницу Пики? Если так, то это естественно — он и сам часто заглядывался на эту часть ее тела. Пика сохранила фигуру. Детей у нее не было. Абрантеш предлагал отвезти ее в горы, в Бейру, к сеньоре душ Сантуш, но ответом ему было лишь скорбное молчание. Тогда он повез ее в Лондон и возил туда неоднократно, платя изрядные суммы врачам на Харли-стрит, но она только выкидывала. Вот почему ее родители, приходя в гости к Абрантешу, были с ним всегда подчеркнуто вежливы и, сидя за столом, скучали.
Фельзен опять взглянул на Мануэла, который в этот момент вытянулся, сделав стойку, словно увидел наконец то, что хотел: рука отца соскользнула с талии вниз и откровенно тискала ягодицу Патрисии, в то время как его другая рука, забравшись ей под платье, поигрывала ее подвязкой. «Вот старый кобель!» — подумал Фельзен. Пика, повернувшись, заметила под бугенвиллеей рубашку Мануэла. Она дернулась, оторвав руку мужа от своего зада. Другую руку Абрантеш отдернул сам быстрым, как у ящерицы, движением.
- Исправление прошлого и исцеление будущего с помощью практики восстановления души - Альберто Виллолдо - Эзотерика
- Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается - Джейн Фонда - Эротика, Секс
- Феникс - Элизабет Ричардс - Любовно-фантастические романы
- Волшебное облако - Патриция Уилсон - Современные любовные романы
- Шанс для чародея - Натали Якобсон - Книги магов