Танковая бойня под Прохоровкой. Эсэсовцы в огне - Курт Пфёч
- Дата:20.06.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Боевик
- Название: Танковая бойня под Прохоровкой. Эсэсовцы в огне
- Автор: Курт Пфёч
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так это было в последний отпуск.
Потом первую неделю был отпуск – настоящий отпуск. Потом все уже было испорчено. Начинаешь считать дни, которые еще остались, а остальное – только тянущее чувство в желудке. А теперь я снова жду, и это будет чертовски долгое ожидание, потому что последний отпуск был после царапины, полученной под Харьковом, в апреле. Прошло всего три месяца. Надежды, что после Курска будет отпуск, нет. Еще ждать три четверти года. И снова это слово «время». Будет время – я посплю». Он закрыл глаза и стал ждать. Когда не получилось заснуть, он оперся на локти и стал смотреть на грязные мыски сапог.
– Ты должен поспать, Цыпленок, – с этими словами к нему подсел Эрнст.
– Не могу.
Эрнст сочувственно кивнул:
– Словно заколдованный. Когда есть время, чтобы поспать, – не можешь уснуть, а когда спать нельзя – глаза слипаются сами.
Блондин внимательно посмотрел на него. Не последует ли после философских рассуждений о сне что-нибудь разумное, но Эрнст молчал и деловито оглядывал округу.
Раскаленное солнце стояло в небе. И Блондину захотелось, чтобы кто-нибудь его выключил. Деревья устало и лениво свесили листву. Даже малейший ветерок не пытался развеять жар в этой духовке. Очень высоко в небе, настолько светлом, что при долгом взгляде на него болели глаза, слетались и разлетались две точки. Блондин улыбнулся – два ястреба играли в высоте. Им хорошо, они не потеют, а если им станет слишком жарко – могут сложить крылья и спикировать. Он потерял птиц из поля зрения и снова уставился на носы своих сапог, потом вдруг зевнул, пожевал, проглотил, почувствовал усталость в шее, голова стала тяжелой и откинулась назад.Эрнст растолкал его и показал наверх. Блондин посмотрел сквозь листву в раскаленное белое небо. Темные точки… Самолеты! Другие с высоты пикировали на них. Пронзительное гудение, глухие удары, треск очередей, вспышки, облачка дыма, завывание, подъем вверх – падение и гриб дыма на земле!
– Вот это бой!
– И ты при этом мог спать. Это продолжается уже довольно долго. – Солдаты стояли на опушке леса, наблюдали и оживленно разговаривали.
– Такого боя я еще не видел, – пробормотал Блондин.
– В дерьмовом деле все впервые, – прокомментировал Эрнст. – Артиллерийская подготовка, система обороны, массы танков, а сегодня – воздушный бой. Цыпленок, у меня такое нехорошее чувство, что с тобой ничего не получится.
– Со мной?
– Да, с директором школы в Обояни.
Они рассмеялись.
– Скажи честно, Эрнст, чем бы ты хотел заняться после войны?
Мюнхенец проводил глазами русский штурмовик, который с длинным хвостом дыма на бреющем полете пытался дотянуть до своих позиций.
– Я точно не знаю.
Немецкий самолет налетел сзади как стервятник. От хвоста русского самолета полетели куски. Фюзеляж вспыхнул, и остатки машины рухнули на землю.
– Наверное, чем-нибудь техническим. Что имеет отношение к автомобилям или к радио. Деньги мне безразличны. Главное, чтобы можно было поесть и выпить. – Он начертил носком сапога полукруг на лесной земле. – Тебе хорошо. Ты хочешь стать учителем. А я – я ничего не хочу. Нет у меня никакой цели. А если я чего-то и хочу – то это времени! Хочу, чтобы у меня было время для себя. Понимаешь? Кроме работы – время для чтения, время для пивного садика. Делать то, что доставляет удовольствие. Без спешки, без принуждения. Время для любимого занятия. Например, чтобы слушать пластинки. – Он поменял опорную ногу и начертил другой полукруг. – Я думаю, это все. Спокойствие и удовлетворенность. Согласие с собой и с миром. Это мне удается.
Он слегка толкнул Блондина в бок и улыбнулся:
– Ты теперь разочарован. Ты ожидал большего, не так ли?
– Нет, Эрнст. Этого достаточно. Может быть, даже много. – Он притянул верхнюю губу к носу. – В любом случае будущее вряд ли можно себе представить, если его рассматривать так, как ты. – И он, не поднимая взгляда, показал головой вверх, где побледневшие полосы дыма заменялись новыми, резко очерченными.
Пауль и Йонг сидели рядом, словно близнецы, и молча наблюдали за воздушным боем. Куно и Камбала разговаривали на повышенных тонах, в присущей им манере, которой недолго было перерасти в перепалку, едва не доходящую до драки. Петер уже в сотый раз чистил свой пулемет. Дори лежал под своей машиной и спал.
Блондин бросил взгляд на своих приятелей и продолжил размышления: «Ханнес сидел бы на корточках рядом с Паулем и Йонгом. Уни еще больше распалял бы двух упрямых спорщиков. А Петер не сидел бы один если бы Вальтер и Зепп… если бы…»
– Представление закончено, Цыпленок!
Блондин почувствовал легкий толчок руки Эрнста в плечо и от неожиданности вздрогнул.
– Пойдем, Цыпленок, нам надо разбудить Дори.Вечером на их правом фланге загремела артиллерия. Огонь был слабым и далеким. Он их не беспокоил, просто сопровождал марш – и больше ничего. Гренадерские роты в колонну отделений маршировали длинными рядами в привычном ритме. Если на пути попадался крутой овраг, так называемая балка, которая вынуждала людей ее обойти, колонны идущих смыкались, как мехи у гармони, чтобы затем автоматически снова восстановить прежние интервалы. Когда неожиданно снова загремела артиллерия, солдаты прислушались. Некоторые повернули головы, другие ненадолго остановились. Позвали идущих впереди и позади, показали направо, обменялись соображениями и продолжали идти в том же ритме, что и до этого, только более внимательно и напряженно. Многие, но не все. Потому что были еще и такие, кто, услышав раскаты, вовсе не думал, что сразу среди них появятся облака разрывов, а просто спокойно отметил, что огонь артиллерии далеко справа. Для них это значило, что нет никаких оснований для беспокойства, это – не по нам! Третья категория солдат сожалела, что что-то происходит только на правом фланге. Они горели нетерпением схватить русских за горло, идти на них в штыковую, с криком «Ура!», как это бывает только в «Вохеншау» и в книгах. Правда, Блондину в его ближайшем окружении не были известны такие охочие до войны ура-патриоты. А когда далеко на горизонте появились точки и кто-то крикнул: «Воздух!», колонны мгновенно рассыпались влево и вправо в поисках укрытия, все различия между бывалыми и новичками, трусливыми мямлями и готовыми к съемкам в кино героями совершенно исчезли. Солдаты прижались к земле, положив головы между рук, или, как это говорится на солдатском языке, спрятали морды в грязь, и ждали, пока опасность не минует, по возможности быстро и безвредно. Когда налет прошел без каких-либо потерь – землю украсили еще несколько воронок, – они встали, построились и в прежнем темпе пошли дальше.
Застрочил пулемет, затем второй, третий, четвертый. Захлопали минометы. Ханс махнул автоматом, и отделения рассыпались в цепь.
– А я думал, иван бежит! – выругался Эрнст.
– Недостаточно быстро! – ответил Блондин. – Мы постоянно его догоняем.
Когда первые разрывы перед ними вздыбили землю, Эрнст загасил свою сигарету и спрятал окурок в карман брюк:
– Такой спокойный был день, а теперь он кончился.
Блондин улыбнулся:
– Почти. Не хвали день, пока вечер не кончится.Они залегли у плоского выхода из балки и открыли огонь. Поле было пересечено оврагами, пересеченная местность не была идеальной, поэтому первые волны наступающих русских смогли подойти сравнительно близко, прежде чем они не попали под сосредоточенный огонь пулеметов и он их не скосил. Блондин оценил дальность в 200–250 метров, стрелял из своей русской снайперской винтовки спокойно и точно. Эрнст наблюдал за ним и ухмылялся:
– Как на стрельбище!
Когда после короткого перерыва в атаке появилась следующая волна, русские под скашивающие их с необыкновенной быстротой пулеметные очереди попытались прорваться дальше своих убитых товарищей. Это было ужасно и одновременно потрясающе, с каким упрямством они продолжали атаковать, чтобы с неотвратимой точностью попасть под немецкий пулемет. Картина повторилась. Вынырнула следующая волна. Наступающие пытались проскочить за ряды скошенных перед ними убитых и раненых товарищей и выиграть несколько метров пространства.
Стаккато пулеметов их останавливало, валило друг на друга и рядом друг с другом. Кучи тел перед немецкими гренадерами становились выше и шире. В перерывах между волнами Пауль и Петер доставали новые ленты, заряжали их и ждали следующей волны. Она приходила так же точно, как и «аминь» в церкви, и снова трещали пулеметные очереди. Крики раненых перед балкой становились все более многоголосыми.
– На сегодня твой долг выполнен!
Блондин не ответил. Он положил голову на винтовку. «Сумасшествие! Сумасшествие, как эти идиоты могут гнать своих людей на наши стволы! Сумасшествие, как они позволяют себя так расстреливать. Упрямо, упорно, тупо, как…» От бешенства он начал дрожать! Первые снаряды легли левее от балки на лугу. Ханс крикнул, чтобы пустили сигнальную ракету. Командир взвода пробежал мимо с криком:
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Создание, обслуживание и администрирование сетей на 100% - Александр Ватаманюк - Программное обеспечение
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- От Сталинграда по дорогам войны (06.02.1943 – 31.03.1943) - Владимир Побочный - Военное
- В сетях страсти - Линдсей Армстронг - Короткие любовные романы