По агентурным данным - Фридрих Незнанский
- Дата:03.09.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Боевик
- Название: По агентурным данным
- Автор: Фридрих Незнанский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Молчи, дурак! — дала ему затрещину законная супруга.
— Вот, правильно твоя баба говорит: выпил, так и молчи!
— Короче, председатель! Я думаю, милицию надо вызывать! — гнул свое Шмаков.
Шум мотоцикла ворвался в людской гомон. Толпа смолкла — к сельсовету подъехал Анджей Стронский.
«Откуда у него мотоцикл? — подумал Курт. — Не иначе украл, идиот! И зачем вернулся? Сейчас бабы его в клочья порвут.»
Анджей снял шлем, блестящие на солнце светлые волосы рассыпались, обрамляя красивое лицо, которое ничуть не портили мелкие веснушки.
— Что случилось? — он удивленно оглядывал толпу.
Увидел телегу, подошел. Люди молча расступились, давая ему дорогу, и, казалось, были готовы тотчас сомкнуться вокруг него железным кольцом, из которого живым не выйти.
— Оксана! — ахнул Анджей. — Господи, девонька, как же это? Кто ж тебя?. — и столько в его голосе было неподдельного удивления, ужаса, что бабы, которые минуту назад готовы были вцепиться в него, жалостливо всхлипнули и заревели.
— Где ты был, Анджей? — спросил с крыльца председатель.
— В город ездил. Вот, купил мотоцикл, думал всех покатать, праздник на все село устроить, а тут горе такое. — упавшим голосом ответил тот.
Шмаков не спускал глаз с красивого лица. Он понял, что Анджей знал о смерти Оксаны еще до того, как увидел ее. Уже когда шел к телеге, знал, что увидит труп девушки.
И Анджей, почувствовав его взгляд и будто прочитав мысли, ощерился в его сторону таким злобным волчьим оскалом, что Кузьма поспешил опустить глаза.
— А где Марья? — спросил он исподлобья.
— Марья? А где она? — удивился Анджей.
— Тоже пропала! Опосля того, как ты ее чуть не забил до смерти.
— Хватит, Кузьма Федорович! — резко оборвал его председатель. — Понятно, что Стронский никого не убивал! Иначе чего бы ему возвращаться сюда? Сами-то подумайте!
— И то верно…
— Правильно Мирослав Иваныч говорит.
— Что? — вскричал Анджей. — Вы что, меня подозревали? Думали, я могу убить? Оксанку? Да вы что? Сами-то вы кто тогда?.
Он махнул рукой, намереваясь уйти.
— Анджей! Иди в мой кабинет, у меня дело до тебя, — рявкнул председатель. — И вот что. Хватит искать виноватого. Я власть — это моя забота. И я вам обещаю, что найду убийцу Оксаны. А сейчас надо к похоронам готовиться. Займитесь этим. Могилу надо выкопать. Шмаков, это я вам поручаю. Женщины, займитесь телом. Чтобы мать ее такой не видела. Пусть до погребения в часовне лежит. Продуктами я Таисии помогу. Похороним девушку достойно. Всем разойтись! Стронский, зайди! — повелительно повторил он.
Толпа растаяла, каждый занялся своим делом. Председатель скрылся в сельсовете, Анджей последовал за ним.
Едва они остались наедине, послышалась злобная, тихая немецкая речь:
— Это ты сделал, подонок? Ты убил девчонку?
— Господин майор, я только.
Удары сыпались на Рудольфа один за другим. Домб-ровски бил умело, не оставляя следов, но так, что Зингер едва не потерял сознание.
— А Марья? Где она? Отвечай, ублюдок!
— Господин майор. Дайте же мне сказать. У меня не было выхода. Марья собиралась донести на меня в Львовский НКВД. И проболталась Оксане. Я не мог оставить свидетелей.
— Донести? О чем? О чем ты проболтался ей, похотливый уголовник?
— Но-но. Не надо так. Мы в одной упряжке. если бы меня взяли, то и вы. не надо! Не бейте меня больше! Из того, что получилось, есть неплохой выход! Вы понимаете, что Шмаков опасен для нас? Смерть Марьи поможет.
И Зингер зашептал что-то совсем тихо.
АВГУСТ 1945, Львов— Внимание! Радиорубка, дайте музыку под номером пять! Внимание, всем уйти с беговой дорожки! Платформа по-о-шла! Пошла платформочка! — надрывался в рупор маленький толстенький человечек.
На беговую дорожку выехал задрапированный алыми полотнищами грузовик, кузов которого представлял сейчас платформу из досок, настланных на борта. На ней, изображая живую скульптурную композицию, стояли юноши и девушки в белых спортивных костюмах. Короткие юбки девушек колыхались на ветру, обвивая крепкие, загорелые ноги. Но внимание Орлова было приковано не к ним, этим широкоплечим спортсменкам с мускулистыми икрами. В передней части группы несколько молодых людей держали на вытянутых руках женскую фигуру в белой тунике. Стройная, тонкая девушка стояла на живом постаменте, уверенно и свободно. В руке ее развевался длинный белый шарф. Высоко поднята изящная головка, каштановые пряди удерживает от порывов ветра золотистый обруч. Это была она, Виктория, Вита, богиня Победы, женщина, в которую он влюбился безоглядно и безудержно.
Он сидел на скамейке уже три часа, платформа выезжала на стадион не то пятый, не то шестой раз — худруку все что-то не нравилось. И он, Максим, был даже рад этому — он все не мог налюбоваться на стройную девушку в белой тунике.
А потом она подозвала его, они вместе на том же грузовике доехали до клуба, и она сама, сама назначила ему свидание.
Вечером в клубе были танцы.
Они кружили по начищенному дощатому полу под патефонные пластинки. Она была в легком, очень красивом шифоновом платье, на высоких каблучках, которые делали их почти одного роста. Все вокруг любовались ими, то есть, конечно, ею! Он это видел и гордился неимоверно. Потом, устав от танцев, она потащила его за руку куда-то вверх по лестнице, и они оказались в большом зале, заставленном гипсовыми бюстами.
— Здесь занимается изостудия, — сказала она.
— Рояль? — он увидел в глубине зала черный концертный рояль.
— Да, но на нем почти никто не играет. Никак не наберем музыкантов для оркестра.
— Почти никто? Кто-то все-таки играет?
— Ну… Я иногда, — смутилась она.
— Правда? — обрадовался Максим. — Я тоже немножко играю. Вернее, играл до войны.
Он сел к инструменту, бережно открыл крышку, коснулся клавиш и отдернул руки, как будто испугавшись. Потом снова коснулся клавиатуры уже уверенно. И заиграл.
Женщина замерла, потрясенная. Он играл ту же сонату Бетховена… Ту же самую, которую исполнял для нее ее погибший возлюбленный пять лет тому назад, в Париже. Исполнение было другим, менее уверенным, менее профессиональным, но чистым, верным по настроению…
Он поднял на нее глаза и замер.
— Что с вами?
— Ничего, — она буквально рухнула на стул. — Это. Я просто устала. Такой суматошный день.
Он испугался не на шутку. Она была белой как мел. Глаза стали огромными, смотрели куда-то мимо него, в полутемное пространство зала.
— Вам нужно на воздух! Вы можете идти?
— Да. Давайте уйдем отсюда. Я хочу домой.
— Я провожу вас, можно?
Они лишь кивнула. Они молча шли по улочкам Львова, желтые фонари освещали их путь.
— Ну вот и пришли.
Некогда красивый купеческий дом выглядел обветшалым, словно сгорбленный, никому не нужный старик.
— Квартира коммунальная, разумеется, — улыбнулась Виктория. — Но думаю, соседи уже спят.
Это прозвучало как приглашение. Максим взглянул в ее бледное лицо. Она молча кивнула.
Они на цыпочках прошли длинный коридор. Комната Виктории была в самом его конце. Она оказалась большой, какой-то многоугольной, с закутками и эркером, выходящим на улицу небольшим, увитым зеленью балкончиком.
Она отдернула тяжелые портьеры, распахнула окна и балконную дверь. Огромная круглая луна осветила комнату таинственным, тревожным светом.
— Садитесь, — она указала на диван, заваленный подушками-думками, одетыми в гобеленовое шитье. Рядом примостился круглый столик, стены украшали гравюры.
И, конечно, в этой комнате было пианино. Небольшой инструмент, скорее даже клавесин.
Она, перехватив его взгляд отрицательно качнула головой, указывая на стены. Ну да, уже почти ночь. Соседи.
На крышке инструмента стояла фотография в резной деревянной рамке. Юная девушка, даже скорее девочка лет пятнадцати-шестнадцати на ступенях Парижского оперного театра. Темные волосы, перехваченные на лбу широкой лентой, спускаются до плеч, милая улыбка полных губ, ямочки на щеках. И веселое, задорное, счастливое лицо. В углу фотографии стояла дата: 29 марта 1935 года.
— Это вы, Виктория. — скорее утвердительно произнес Максим.
— Нет, — помедлив, ответила она. — Это моя сестра Вера. Ее больше нет.
Ну да, судя по дате, этой девушке с фотографии должно было бы быть сейчас двадцать шесть, а Виктория выглядит гораздо моложе. Хотя там, на вокзале, в пальто и шляпке она так и выглядела. Но не спрашивать же о возрасте… И какая, в сущности, разница…
— Сколько вам лет, Максим? — тут же спросила она.
— Двадцать пять, — солгал он и тут же покраснел.
— А если честно?
— Двадцать, но разве это важно?
— Наверное, нет, — грустно улыбнулась она. — Вряд ли ваш возраст повлияет на нашу судьбу.
- Юный техник, 2005 № 07 - Журнал «Юный техник» - Периодические издания
- Поляна, 2014 № 03 (9), август - Журнал Поляна - Периодические издания
- Элементы стиля. Принципы убедительного делового письма - Елена Борисова - ---
- Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри - Перри Мэттью - Кино
- Юный техник, 2003 № 06 - Журнал «Юный техник» - Периодические издания