Карьера Никодима Дызмы - Тадеуш Доленга-Мостович
- Дата:26.10.2024
- Категория: Юмор / Прочий юмор
- Название: Карьера Никодима Дызмы
- Автор: Тадеуш Доленга-Мостович
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимирский застонал от боли. Собака яростно залаяла.
— У-у-у-у… дьявол! — вырвалось у Дызмы.
В дверях появились сиделка и лакей.
Вам стало хуже, ваше сиятельство? Может быть, помощь нужна? — спросила сиделка.
— К черту! Вон! — рявкнул Дызма, и те исчезли.
Он закурил, предложил закурить и Понимирскому. Тот после колебания взял папиросу.
— Вот видите, граф, со мной шутки плохи. Говорю вам, я женился на вашей сестре. Позавчера была свадьба. Что вы на это скажете?
— Позор!
— Почему позор?
— Как могла графиня Понимирская выйти за такого хама, за такого плебея, как вы! Пан… пан… ну, как ваша фамилия?
— Дызма, — подсказал Никодим.
— Смешная фамилия, — пожал плечами Понимирский.
— Значит, вы предпочитаете, чтоб ваша сестра осталась женой преступника Куника? А?
— Нет… Во всяком случае… Мне думается, что вы, хоть человек вы в высшей степени отвратительный, не окажетесь большим прохвостом, чем Куник. Для этого, впрочем, вы слишком глупы, потому что…
— Советую, ваше сиятельство, выбирать выражения, — грозно насупился Дызма.
Понимирский умолк.
— Вы бы вместо того, чтобы оскорблять меня, благодарили бога.
— Ну да?!
— Да, благодарили бога. Я не стану издеваться над вами, как ваш прежний зять. Вы переселитесь в дом и будете пользоваться полной свободой. Жить будем вместе, втроем, будем вместе пить-есть, ездить в гости и принимать гостей…
Понимирский оживился.
— Это вы серьезно?
— Вполне серьезно.
— И мне дадут верховых лошадей?
— Все, что угодно. Вы будете свободны. Получите деньги на карманные расходы. Долги ваши я уже заплатил. Но у меня свои условия.
— Какие? — обеспокоился Понимирский.
— Прежде всего — держать язык за зубами. Вы недолжны рассказывать, что Оксфорд и Курляндия — это ваши выдумки.
Жорж рассмеялся.
— Стало быть, люди верят в эту чушь?
— Почему б им не верить?
— Но ведь достаточно взглянуть на вас!
Дызма нахмурился.
— Не ваше дело. Не забывайте, вы должны молчать. А во-вторых, втихомолку, так, чтобы об этом никто не знал, вы должны учить меня английскому языку.
— Я? — возмутился Понимирский. — Я — учить хамов? Какая наглость!..
— Молчи, обезьяна! — зарычал Дызма. — Выбирай, одно из двух: или то, что я тебе предложил, или в два счета спроважу в Творки.
Понимирский закусил губу и расплакался.
— Брут, Брут, — рыдал он, гладя собаку, — слышишь? Твоего господина опять хотят запереть в сумасшедший дом… Брут!
По бледному круглому личику текли крупные слезы. Дызма даже удивился.
— Ну, — спросил он, — что выбираешь?
— Не говорите мне ты, — тотчас запротестовал Понимирский и сразу успокоился.
— А почему бы нет? Раз мы свояки… Мы должны быть на ты. Что скажут люди? Коллеги и свояки — и вдруг говорят друг другу «пан»?
— Смешно! — не без ехидства улыбнулся Понимирский. — Неужели вы не сознаете, какая между нами дистанция?
— Что значит «дистанция»? Разве только одно: я нормальный, а ты — псих! Словом, выбирай, что хочешь. Повторяю: помни, со мной шутки плохи! В морду въеду так, что зубы посыплются!
И он поднес к его носу кулак. Вопреки всем ожиданиям, Понимирский обрадовался.
— Правда? Это интересно. Я слышал, бывают такие удары, но видеть мне не приходилось. Знаете что? Я позвоню Антонию, а вы продемонстрируете на нем такой удар. Хорошо?
Он уже протянул было руку к звонку, но Дызма его остановил:
— Чего прикидываешься идиотом? Я не Антонию дам в морду, а тебе. Попробуй только. Ну что? Согласен?
Понимирский заломил руки, тяжело вздохнул.
— Какое унижение, какой позор! И я должен с этим олухом, с этим мужланом быть на ты и в довершение всего вбивать английский язык в эту тупую башку! Что за череп, ведь это ломброзовский череп!
Дызма встал и сказал, посмотрев на часы:
— Ну, будь здоров!
— Вы уходите?.. Посидите еще, а то мне скучно одному.
— Больше не будешь один. Сегодня же отправлю тебя в Творки.
Понимирский вскочил с кровати, дрожа всем телом, подбежал к Никодиму.
— Нет, нет! Я согласен на все.
— Согласен? — Да.
— Будешь держать язык за зубами?
— Да.
— Будешь учить меня?
— Буду.
— Ну, шикарно. А теперь назови меня по имени.
— Я не помню этого имени!.. Это какое-то идиотское имя.
— Никодим.
— Ну хорошо… Никодим.
— Значит, мы теперь свои ребята?
— Что? Что?
— Значит, мы заодно?
— Заодно.
— Давай, Жорж, лапу. Пока!
Они обменялись рукопожатием, и Дызма ушел. Понимирский сел на ковер, смеялся долго, сам не зная чему.
Наконец принялся кричать:
— Антоний! Антоний! Антоний!
Когда лакей открыл дверь, Понимирский бросился на него с кулаками.
— Зачем скрыл от меня?!
— Что скрыл, панич?
— Что сестра выходит замуж! Старый осел!.. Ну, скорей укладывай вещи.
— Укладывать? Зачем, панич?
— Мы переезжаем.
— Куда?
— В дом.
ГЛАВА 22
Через два дня после приезда молодоженов возвратился в Коборово и Кшепицкий — он задержался в Варшаве из-за каких-то дел своего патрона.
Кшепицкий горячо принялся за прерванную деятельность: начиналась поставка шпал, да и весенние работы в поле требовали неустанного надзора. Поэтому Никодиму и его жене он не мог посвятить много времени, о чем те, впрочем, не горевали. Дни, недели проходили у них в развлечениях: они катались на лодке, в автомобиле, ездили верхом, играли на бильярде.
Нина чувствовала себя счастливой. Иногда, правда, в душе у нее шевелилось что-то вроде сомнения, но все недостатки Никодима она приписывала его чудачествам, которые следовало простить столь выдающейся личности. Наконец у нее было немало оснований для признательности! Если днем на нее находило иногда раздумье, то наступившая ночь заставляла забыть все. Чувственность, долгое время дремавшая где-то на дне ее существа, захватила теперь Нину, стала для нее главным.
Молодожены жили припеваючи, и супружеские узы обещали быть прочными.
Лишь два месяца спустя начали они думать о визитах к окрестным помещикам, о приемах в своей усадьбе, которые были необходимы еще и потому, что на лето ожидали пани Пшеленскую и других гостей из Варшавы.
Никодим немало времени уделял самообразованию: один или с Понимирским он запирался в библиотеке и читал. Делал он это безо всякой охоты, но у него было достаточно сообразительности, чтобы понять, какие преимущества дает начитанность и знание иностранных языков.
Вечером, за ужином, он говорил порой вскользь о прочитанных книгах, распространялся о взглядах того или иного писателя, наблюдая при этом исподволь за эффектом, какой производили его слова. Не только Нина, но и Кшепицкий почтительно выслушивал Никодима. Вскоре в Коборове вошел в обиход термин для обозначения тех часов, которые он проводил в библиотеке. Это называлось: пан помещик занимается научной работой.
Изредка Дызма осматривал фольварки и фабрики. Забота о хозяйстве лежала на плечах Кшепицкого. Постоянный рост доходов был ощутительным доказательством того, что новый управляющий отлично справляется с делом.
Жорж Понимирский скоро освоился со своим новым положением и держал себя так, что не подавал Никодиму повода к неудовольствию. Бывали, правда, случаи, когда у него проскальзывал какой-нибудь намек, прорывался саркастический смех, но он умолкал и съеживался под грозным взглядом своего шурина. С сестрой он почти не разговаривал. У него сохранилась к ней давняя неприязнь. Кроме того, он отрицал за женщинами способность к мышлению. Он вовсю наслаждался своей свободой, которой долгое время его лишали: ездил верхом и даже в автомобиле. Дызма разрешил ему это в тайной надежде — авось граф свернет себе шею.
Однако Жорж, чьим чудачествам не было конца, умел быть осторожным, когда дело касалось его собственной шкуры. Его безобидное для посторонних помешательство сделалось вскоре излюбленной темой для анекдотов в округе.
С Кшепицким он обращался надменно. Подавал ему два пальца и, как правило, не отвечал на его вопросы, если тот, обращаясь к нему, не прибавлял «ваше сиятельство». Кшепицкий смеялся над этим, не принимая к сердцу кривляний Жоржа.
— Забавный малый, — говорил он, — меня всегда развлекают его выходки. В деревне это незаменимое удовольствие. Теперь я понимаю, почему в старину короли держали шутов.
— Черт бы его побрал! — ворчал Дызма.
Из Варшавы между тем приходили письма с неутешительными вестями от старых друзей.
Экономический кризис нарастал со дня на день. Вскоре это ощутилось и в Коборове.
Бумажная фабрика и лесопильня были заняты только казенными заказами. Непрекращающиеся банкротства больно ударили по интересам Дызмы. Но, к счастью, изворотливость Кшепицкого и казенные поставки обеспечивали по-прежнему немалые доходы. По сравнению с соседними помещиками, Дызма слыл крезом. Их дела все ухудшались. Дошло до того, что было объявлено о продаже с торгов тридцати имений.
- Танго нашей жизни: Пара, в которой трое - Андрей Букин - Спорт
- Из пустого в порожнее - Анна Маэкса - Любовно-фантастические романы / Попаданцы / Русское фэнтези
- Игра или Жизнь! Везунчик... ли? - Алексей Стерликов - Фэнтези
- Хозяин Города. - Кристина Жиглата - Эротика
- Хозяин Города (СИ) - Жиглата Кристина - Современные любовные романы