Персидские юмористические и сатирические рассказы - Голамхосейн Саэди
- Дата:18.07.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Персидские юмористические и сатирические рассказы
- Автор: Голамхосейн Саэди
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор, все ещё пытавшийся напустить на себя английское спокойствие и скрыться за разговорами о свободе и справедливости, вдруг выказал признаки взволнованности.
— Да, да,— сказал он,— вы меня убедили. Народ лишь тогда перестанет быть рабом, когда голод не будет довлеть над ним. В Париже на памятнике одному из вождей Великой французской революции написано: «Сначала хлеб, затем уже обучение и воспитание». Но у нас свои задачи, и поэтому мы не должны поддаваться лишь чувствам. Не следует забывать о том, ради чего нас направили сюда. Поскольку мы все трое пришли к общему выводу, я предлагаю разделить выданные нам деньги между жителями деревни и, не теряя времени, написать отчёт.
— Зачем им эти деньги? — ответил Пурдженаб.— Что они с ними будут делать? Деньгами желудок не набьёшь! Ведь в деревне нет ни магазина, ни лавки, а кругом — одна лишь пустыня. Не лучше ли нам поскорее сняться с этого места и отправиться подальше, туда, где можно смочить горло и написать отчёт…
Друзья, занятые спором, не сразу услышали грозный шум, доносившийся со стороны деревни. Было непонятно: то ли вспыхнул пожар, то ли нагрянули монгольские орды. Толпа вооружённых палками и камнями людей с воплями и руганью приближалась к ним. На борцов за народное счастье градом посыпались брань и проклятия. Безобидные существа, час назад казавшиеся такими слабосильными, лишёнными даже признаков жизни — дунь на них, и они отдадут богу душу,— выделывали какие-то странные, уму непостижимые движения, подобно эпилептикам или сумасшедшим. На их лицах, в их жестах было столько гнева, ненависти и злобы, что невольный ужас проник в сердца учёных деятелей.
— А ну-ка убирайтесь отсюда! Чтоб духу вашего здесь не было! Катитесь к черту, а не то мы за себя не ручаемся! Мигом вон отсюда!..
Несколько молодых людей, вооружённых палками, пытались броситься на них, но староста, выступив вперёд, остановил драчунов.
После двухсторонних переговоров выяснилось, что одна беременная женщина, находившаяся к тому же в дальнем родстве с пророком, видела во сне, что из чрева её выползли три чёрных рогатых змея. И старуха Хаджийе, считавшаяся в Шурабаде гадалкой и предсказательницей, с удивительной точностью определила, что рогатые змеи как раз и есть три незнакомца, прибывшие в их деревню по наущению бесноватого Зафара[29]. Появление в деревне чужестранцев принесёт чуму, проказу и прочие беды, поэтому необходимо как можно быстрей избавиться от пришельцев. Если же они не уйдут добровольно, то не будет грехом пролить их кровь…
В великой растерянности и испуге учёные мужи с грехом пополам погрузились на своих мулов и в тот же миг покинули Шурабад и его негостеприимных жителей. Только на третий день удалось им добраться до деревни, в которой можно было найти хлеб и воду. Там друзья сделали привал, написали отчёт, втроём подписали его и снова двинулись в путь.
Через одиннадцать дней с превеликим трудом и несказанными мучениями доехали они до Тегерана. Но когда друзья, чистые и бритые после бани и парикмахерской, явились в Общество борцов за народное счастье, дабы вручить свой отчёт, выяснилось, что от общества остались рожки да ножки. За время их путешествия в Шурабад в столице сменилось правительство и общество распалось.
Однако уже поступили сведения, что новый кабинет министров собирается создать новое общество, куда более солидное…
Браки бывают разные
IВ жизни нашего общества, широко подверженного новым веяниям, особняком стоит проблема женитьбы. Здесь дела порою оборачиваются самым непредвиденным образом.
У меня в Исфахане есть знакомая семья Хомреи. Предки их были красильщиками, но со временем разбогатели, и теперь это одно из самых уважаемых семейств города.
Её младший представитель Хамзе Хомреи — красивый, интеллигентный, неглупый молодой человек, которого, как говорится, перехвалить трудно.
После окончания средней школы в своём родном городе он отправился в Америку и целых десять лет изучал в одном из бесчисленных тамошних университетов психоанализ, в чем и преуспел необыкновенно.
— Американцы предлагали мне остаться и заняться преподаванием психоанализа,— рассказывал Хамзе,— но я очень тосковал по Ирану, особенно по родному своему Исфахану. Сел в самолёт и через два дня снова очутился в городе своего детства.
Не успел я прийти в себя после дороги, как родители и многочисленная родня приступили ко мне с уговорами, что пора, мол, и жениться.
— Я давно уже лелею мечту,— говорила мать со слезами на глазах,— понянчить на старости лет внуков, побаюкать их в колыбелях.
В Америке у меня, конечно, были знакомые девушки, но я головы не терял и жениться на них не собирался. Однако теперь родители настаивали, и мне пришлось уступить. «Будь что будет,— подумал я,— ведь в конце концов даже в самом важном деле зачастую все решает случай, но главное — не торопиться». Прояви я хоть малейшую слабость, меня тут же свели бы с первой попавшейся девушкой. Однако я твёрдо заявил, что мне необходимо оглядеться.
Моя мать, сестра и тётка принялись подыскивать мне подходящую невесту и вошли в тесный контакт со свахами, взяли на учёт каждый дом, где были девушки на выданье, и наконец облюбовали дюжину невест, одна другой лучше — все красивые, стройные, благовоспитанные, с хорошими манерами.
По вечерам в кругу семьи в ожидании ужина обсуждались дневные новости. Говорили только о девушках, расписывая их прелести так, что у меня слюнки текли… Сам великий Низами[30] не мог быть красноречивее. Выходило, что каждая из красавиц затмевала солнце и луну четырнадцатой ночи[31].
А что касается образования, воспитания и начитанности — это само собой разумелось. Но, как говорится, «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». И мои родители начали устраивать приёмы, пускались на всякие хитрости и уловки, чтобы я смог лично ознакомиться с результатами их розысков.
Иные из девушек ещё не успели окунуться в омут современной морали, и святые обычаи старины были им милее модной европомании. С такими трудно было завязывать знакомство и находить общий язык. В разговоре они то краснели, то бледнели и на все вопросы отвечали однозначно: «да», «нет». Женская эмансипация, отмена чадры их словно не касались. Они по-прежнему прятали лицо и даже с позволения родителей не решались снять с головы покрывало. И хотя, бесспорно, в тринадцатый день Ноуруза[32] каждая из них завязывала на траве узелки[33], мечтая поскорее выйти замуж и родить ребёнка, они страшились подать мужчине руку и ограничивались простым поклоном. Короче говоря, эти девушки ещё пребывали в оковах традиционных предрассудков. Я сразу понял, что они не для меня, человека многоопытного, повидавшего мир, и вычеркнул их из списка кандидатур, предоставив воле Аллаха.
Другие девицы, считавшие себя современными, просвещёнными и образованными, выступающими против всяческих предрассудков и суеверий (одна из них хвасталась тем, что собственноручно отрубила курице голову), с меньшим смущением (а вернее сказать — с большей бесцеремонностью) встречались с предполагаемым женихом. Они нюхом чуяли, что дело пахнет свадьбой, и являлись передо мною не только без покрывала, но частенько в вечерних туалетах с весьма откровенным декольте, непомерно накрашенные, с распущенными волосами и весьма умело и соблазнительно кокетничали. Такие с первой же встречи вели себя непринуждённо, будто мы знакомы многие годы и находимся чуть ли не в интимных отношениях. Они называли меня Хам-зе-джан и заставляли пить за дружбу из своего бокала, на котором оставались следы помады. Их взгляды и речи были полны страсти и такого откровенного признания в любви, что даже их родители от изумления разевали рты.
Теперь вы не станете отрицать, что выбор подруги жизни— дело нелёгкое. Короче говоря, я утратил сон и аппетит.
В конце концов после долгих сомнений я сделал выбор. Родители поздравили нас и стали готовиться к помолвке. Однако внутренний голос не давал мне покоя: «Смотри, парень, не оступись, не дай себя околпачить! А то ведь потом поздно будет!» Я не спал ночи напролёт, мучаясь кошмарами. «Что ни говори,— размышлял я,— я ведь совсем не знаю эту — бесспорно прелестную— девушку, которая должна стать спутницей моей жизни».
Наконец я решил прибегнуть к помощи научно-технических средств как отечественных, так и зарубежных, тем более что последние были предметом моего пристального изучения в течение долгих лет. С этой целью я отправился к местному ахунду[34] и попросил его погадать, стоит ли мне жениться. Он погадал и сказал, что ответ получился положительный. Тогда я попросил его погадать, расстанемся мы с невестой или нет. Ответ и на этот раз оказался положительный. Удивлённый и растерянный, я вернулся домой, заперся в своей комнате, взял диван Хафиза[35] и, поклявшись, как принято, что действую с «чистыми помыслами», попросил его открыть мне истину. Я зажмурился и указательным пальцем правой руки раскрыл книгу на сотой странице. Газель[36] начиналась следующим бейтом:
- Этика пыли - Джон Рёскин - Образовательная литература
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Чокнутый понарошку. Юмористические рассказы - Алексей Зубов - Прочий юмор
- Рассказы, очерки, фельетоны (1924—1932) - Евгений Петров - Классическая проза
- Английский сад. Книга 1. Виктор. - Савански Анна - Современные любовные романы