Сказки темного леса - Djonny
- Дата:20.06.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Сказки темного леса
- Автор: Djonny
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, коли так… — вздохнул Фил и стал ждать, пока Барин нашарит какой-нибудь листок. — Пиши. От Москвы едете на электричке в направлении Чехова, там садитесь на автобус до Новоселок…
— От Москвы в направлении Чехова… — повторял за ним Кузьмич, спешно водя по бумаге огрызком карандаша. А когда закончил писать, произнес:
— Ага, Фил, огромное тебе спасибо! Ну все, бывай, до встречи на игре! После этого Кузьмич аккуратно опустил трубку на рычаги и повернулся к нам:
— Готово! Игра начинается шестого числа, в четверг. Думаю, что на полигоне будет лучше оказаться вечером пятого, в среду. Отдохнем с дороги, выспимся и со свежими силами примемся за игру. Я предлагаю стартовать в ночь с четвертого на пятое, вы как? Если все согласны, вот еще вопрос: кто едет и что мы с собой возьмем?
— Как это «кто»? — удивился Боря. — Ты да я, Сокол, Джонни, Влад, Фери и Эйв. Плюс твоя Ирка и Машка, которая «наша красивая». Итого девять человек! А насчет того, что с собой взять…
— Имеет смысл, — перебил его Сокол, — брать коньячный спирт в пятилитровых канистрах. Возьмем две, этого должно хватить на первое время…
— Надо взять хотя бы одну канистру обычного, — возразил Барин. — Коньячный спирт быстро приедается, да и «буренку»[247] из него не сделать.
— Решено! — резюмировал Эйв. — Берем две канистры коньячного и одну простого. Три канистры будет в самый раз!
Днем во вторник мы двинулись в путь: Фери и я. Мы выехали раньше остальных, так как вздумали добираться до Москвы электричками. Прочие же наши товарищи взяли билеты на поезд, который стартует из Питера за два часа до полуночи. Ранним утром этот поезд должен быть уже в Москве, где Кузьмич договорился встретиться с Иркой и Машкой. (Те как раз возвращались из Крыма, поэтому должны были прибыть в стольный град немного с другой стороны). Заночевали мы в Твери, рассчитывая встретить там московский поезд, на котором должны были ехать наши товарищи. Но тут нашему делу вышла неожиданная помеха: проводник нужного нам вагона встал в дверях, что называется, «намертво».
— А, так это ваши друзья? — заорал он, едва разобрав суть нашей просьбы. — Да они только что улеглись! И будить их я не позволю, сколько не просите! Давайте, валите отсюда, а то я милицию вызову!
С этими словами проводник захлопнул дверь, так что мы вынуждены были двинуться вдоль вагона, старательно заглядывая во все окна подряд. Да вот беда: по ночному времени все они оказались плотно занавешены. И пока мы метались по перрону, разыскивая нужное окно — поезд тронулся с места и укатил в ночь, пронзительно гудя и ритмично громыхая вагонами.
— Что-то тут не то, — задумчиво пробормотал Фери. — Проводник неспроста так разошелся. Видать, наши там начудили!
— Доберемся на место и все узнаем, — махнул рукой я. — А пока черт с ним, пошли лучше спать…
— Пошли, — кивнул Фери. — До утренней электрички еще полтора часа.
Когда мы прибыли в столицу и добрались на метро до станции «Парк Культуры», где находится офис московского клуба «Варяг»,[248] остальные наши товарищи были уже там. Они расположились на детской площадке перед входом в клуб и пили водку с нашими тамошними друзьями: Яковлевым, Боцманом, Тролленышем и Анархистом. Сиденьем им служила вкопанная в землю решетчатая полусфера, а закуской — привезенный девчонками с юга исполинский арбуз.
— Что вы устроили в поезде? — поинтересовались мы. — Проводник словно взбесился, едва мы про вас напомнили — тут же принялся орать! Как вам это удалось?
— Да это все Крейзина кислота, — махнул рукою Кузьмич. — Опять он ее повсюду напихал… Оказалось, что в дорогу наших товарищей собирал Крейзи. Который, помимо прочего, всучил им якобы «освященную в буддийском храме» бутылку вина, на деле крепко начиненную кислотой. Эйв с Соколом вина пить не стали, в результате чего вся кислота досталась Боре с Кузьмичом. Что не преминуло на них сказаться.
Началось с того, что Боре вздумалось сходить в туалет. Он ушел и как будто исчез, а когда товарищи отправились за ним, то увидели вот что. Дверь туалета оказалась открыта нараспашку, а сам Боря раскорячился на подоконнике возле окна и на полном ходу ссал в открытую форточку.
— Ух ты! — орал при этом он. — Эге-гей!
Затем Боря спустился вниз, встал напротив зеркала и принялся беседовать с собственным отражением. В течение получаса он что-то доказывал зеркалу на повышенных тонах, подпрыгивая на месте и ожесточенно размахивая руками. Унять его не было никакой возможности: это не получилось даже у наших товарищей, не говоря уже о взволнованном таким оборотом дела проводнике.
В конце концов проводник убедил наших товарищей перебраться в тамбур, чтобы они не мешали спать остальным пассажирам. Там Боря вновь принялся за свое: нашел взглядом окошечко межвагонной двери, уткнулся в него и принялся что-то бубнить.
Вот только Кузьмичу все это уже надоело. Подойдя сзади, Барин со всей дури врезал по стеклу кулаком — и оно лопнуло, распавшись на великое множество сверкающих осколков. При этом с десяток тонких, прозрачных игл попали прямиком Боре в рот.
— В-ы-ы, — замычал Боря, до предела раздвинув зубы и изо всех сил выпучив глаза. — В-ы-ды!
— Что? — участливо спросил Кузьмич. — Ты хочешь воды?
— А-а, — просипел Боря, распахнув рот и с остервенением тряся головой. — Айте во-ыы! Через десять минут, когда инцидент был исчерпан, товарищи уселись вдоль стен и принялись исполнять хором различные песни. Мощные, проницающие пластик облицовки и металл стен звуки будоражили сонный вагон, и ничто — ни стук колес, ни грохот встречных составов — не в силах было их заглушить.
Крутится-вертится старая мельница,Бьется о камни вода! ЛА-ЛА-ЛА!Старая мельница, все перемелется,Кромка щита — никогда!
Песни падали на мир, словно взбесившийся водопад — час за часом, пока наши товарищи не притомились и не отправились на свои места. Все, кроме Бори, которому «спать в одном одеяле показалось недостаточно уютным». Он пошел по вагону, сдергивая со спящих пассажиров одеяла, намереваясь использовать их для постройки задуманного им грандиозного «гнезда». Набрав десятка полтора одеял, Боря свалил их на полку, влез в середину этой кучи и довольно захрапел, игнорируя все попытки проводника вернуть награбленное. Так что неудивительно, что в Твери проводник отказался будить наших товарищей. Пожалуй, его вполне можно было понять.
К середине дня мы оказались на Курском вокзале, откуда стартуют электрички до Чехова. Там мы должны были встретиться с нашим московским товарищем Дурманом и с гостившим у него по случаю Маклаудом. Те который день сидели у Дурмана на хате, предаваясь пьяному безделью, но как только Барин им позвонил, вмиг похватали свои вещички и через час были уже на вокзале. Так нас стало одиннадцать: двое девчонок и девять парней, столпившихся возле кучи сваленных как попало рюкзаков.
Стоял погожий июльский денек, солнце жарило вовсю. Над асфальтом поднималось раскаленное марево, причудливо менявшее силуэты одуревших от зноя людей, нескончаемыми толпами набивавшихся в стоящие у перронов электрички. Воздух был черен от смога, в котором угадывался запах разогретого пластика и густой смрад вездесущей шавермы. Мы спасались от жары ледяным пивом, я как раз приканчивал бутылочку, когда к нам протолкался сквозь толпу незнакомый молодой человек — в квадратных очках на пол-лица и с куцей, бомжовского вида бородкой. Он был похож на обнищавшего студента, но шагал гордо, сжимая в правой руке тонкий деревянный посох. Приблизившись, он в течение нескольких секунд разглядывал замотанные тряпками рукоятки сабель, торчащие из наших рюкзаков, а затем произнес:
— На Видессу едете?
Мы переглянулись, решая, как лучше будет поступить, и незнакомец приметил эту заминку. Но истолковал ее по своему:
— Стесняетесь? А, так вы пионеры! То-то я думаю, чего это я лиц ваших не узнаю? Это его заявление навело меня на нужную мысль.
— Ты не узнаешь нас, потому что мы не местные, — принялся объяснять я. — Мы толкиенисты из Алеховщины,[249] это от Питера на восток еще километров триста. Меня зовут Нагишок, а это мои друзья: Кусака, Флакон, Куксик, Плохоежка… и остальные. И мы не пионеры, мы уже на трех играх были — на двух в Лодейном Поле и на одной в Питере.
— Хм… — усмехнулся наш собеседник, которого явно не впечатлило перечисление наших «заслуг».
— А здесь вы что делаете?
— Едем на игру командой гномов, — начал было я, но развить свою мысль не успел.
— Гномами на Видесс? — вскинулся незнакомец. — Да ты хоть знаешь, пионер, что в произведении Тертлдава никаких гномов нет?
- Диковины - Григорий Диков - Сказка
- Река времени. Фантастическая новелла - Олег Бунтарев - Русское фэнтези
- Принц-лягушка - Гримм братья Якоб и Вильгельм - Сказка
- Разведенная осень. Как я ее люблю… - Михаил Казаков - Поэзия
- Ночь, когда Серебряная Река стала Красной - Кристин Морган - Ужасы и Мистика