Сказки темного леса - Djonny
- Дата:20.06.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Сказки темного леса
- Автор: Djonny
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего я не люблю попадать в милицию вместе с пьяным Строри. Потому что он тут же начинает бредить, будто бы он «в отрицалове», а вокруг сгрудились «волки позорные», «бляди в погонах» и «пидоры-мусора». Ведет он себя при этом соответственно: орет матом, беснуется, лезет в драку и называет дежурного по отделу «пидорской шлюхой». Вот классический образец Строриной речи, адресованной к сотрудникам правоохранительных органов, имевшим несчастье его задержать:
— Эй ты, — орет Строри, повиснув всем телом на прутьях решетки. — Пидор-дежурный, я тебе это говорю! Тебя завтра будут в жопу ебать! Слышите меня, мусора?! Пиздец вам! У-у-у, суки! В таком духе Строри может продолжать бесконечно, стойко перенося самые жестокие побои. Как-то раз его били (с небольшими перерывами) почти двадцать часов. В тот раз нас задержали по подозрению в том, что мы с целью наживы забили одиннадцать старух арматурными прутьями, а по меньшей мере странное поведение Костяна лишь укрепило эти подозрения. Я сидел запертый в комнате, где по утрам происходит выдача оружия, и слушал доносящийся сквозь стены Строрин вой:
— Пидоры-мусора! Суки! Ничего не скажу…
Его нисколько не смущало, что говорить ему было особенно нечего: никаких старух мы не убивали, а взяли нас только потому, что я имел в те годы привычку носить вместо зимней шапки штурмовую маску, закатанную надо лбом. Каждое свое пребывание в милиции Строри начинает с одного и того же: превращается в чрезвычайно агрессивного кретина, ориентированного на стойкое перенесение побоев и на бесконечный конфликт. Хуже того, он стремительно вписывает в это дело всех, кого задерживают вместе с ним, элегантно фехтуя местоимениями множественного числа:
— Эй, дежурный! Заходи сюда, получишь ОТ НАС С БРАТЬЯМИ такой пизды, что мама родная не узнает! Чё вылупился, сейчас МЫ тебе глаза на жопу натянем. Эй, пидор, иди к НАМ! Множество раз мы терпели из-за этого великие беды: изнывали под ударами дубинок, сидели с почерневшими от туго затянутых наручников руками, рыдали в три ручья в едком облаке слезоточивого газа. Но Строри от всего этого лишь укреплялся в собственных взглядах: мусора — «позорные волки», а он пострадал ни за что. Это было словно замкнутый круг, вечное колесо, которое в это раз опять наехало на нас и только чудом не раздавило.
Оказалось, что сотрудникам правоохранительных органов недавнюю историю представили вот как. Трое пьяных подонков напали на двух женщин и попытались отобрать у них сумочки и шубы. Двое их кавалеров стали их защищать, но потерпели неудачу и с тяжелыми травмами были доставлены в дежурную больницу. Этому есть свидетель, тот самый здоровенный мужик. Менты сейчас как раз принимают от женщин «заяву», содержащую признаки преступления, предусмотренного статьей № 162.2 УК РФ.[239] А Строри, невзирая на прискорбные обстоятельства, висит на решетке и орет:
— Пидор-дежурный, тебе пиздец! Сейчас мы…
На самом же деле пиздец наступал нам. Я, словно во сне, наблюдал через решетку, как суетятся возле столика «заявители» и как довольно потирают руки менты, только что задержавшие целую «разбойничью банду». Еще немного, и дежурный сделает запись в книге учета проишествий, после чего дороги назад уже не будет. А учитывая характер вменяемого нам преступления и идиотское поведение Строри, «на подписку» нас могут и не выпустить. Так что этот Новый Год мы будем встречать в тюрьме, и вполне возможно, не только этот: нам светило от пяти таких «Новых Годов» и до десяти. Именно это и называется — «прилипнуть с ровного места».
В самый разгар «праздника» дверь в отдел приоткрылась, и в помещение вошла Королева. Выглядела она так, что поначалу я её даже не узнал. Все лицо и часть куртки у неё были в крови, она шаталась, с трудом обводя помещение сильно расфокусированным взглядом. Войдя, она оперлась о стену рукой и некоторое время стояла, не в силах сделать следующий шаг.
— Что с вами, девушка? — бросились к ней на помощь сразу несколько ментов. — Что случилось? Кое-как ее подвели к стене и усадили на лавку, заставили выпить воды. Уставившись в одну точку, Королева принялась рассказывать свою историю — мертвым, безжизненным тоном, цедя информацию едва ли не по слову в минуту. Однако по ходу рассказа она стала постепенно «оттаивать», плечи её задрожали, в голосе появились истерические, визгливые нотки. Под конец то, что она говорила, стало почти невозможно понять из-за рыданий, сотрясающего буквально все её тело.
— На углу Загородного и Разьезжей стояла, ждала друзей… Тут выходят из-за угла три мужика и две бабы: один здоровый в меховой шапке, один лысый и с ними еще один… Ни слова ни говоря схватили меня за руки, попытались затащить в подъезд. Я сопротивлялась, и тогда они меня начали бить. Ногами били, а бабы ихние смеялись, говорили: «Лежи, сука! Сейчас мы тебе покажем!» Зуб мне почти выбили, он у меня шатается теперь! Если бы друзья не подоспели, они бы меня убили…
В этот момент Королева подняла заплаканное лицо, скользнула взглядом по помещению и неожиданно застыла, глядя на присевших у стола «заявителей».
— Вот они! — закричала она, стряхивая с себя руку милиционера и делая вид, будто собирается забиться под лавку. — Уберите их отсюда-а-а!
После этого надо было видеть, какими глазами смотрели на так называемых «заявителей» менты. Началось глобальное «разбиралово», в ходе которого сотрудники милиции допросили мужика и обеих баб отдельно, рассадив их по разным комнатам. Не знаю уж, на чем прокололись наши недоброжелатели, но принимать у них заявление менты отказались, едва не закрыв их самих по встречному заявлению Королевы.
Приняв в расчет Строрино поведение и вскрывшуюся связь между Королевой и нами, менты выгнали из отдела всех — охуевших «заявителей», Королеву, меня, Панаева и хрипящего от ярости Строри. Ничего еще толком не понимая, мы высыпали на улицу и принялись выяснять: что случилось с Королевой, откуда кровь, и как ей удалось нас вызволить?
Оказалось, что когда нас забрали, Королева сразу же догадалась, что в милиции дело обернется не в нашу пользу. Тогда она прокусила губу, нацедила полные ладони крови и измазала ею лицо и часть куртки. После этого она сочинила приводящуюся выше жуткую историю, немного порепетировала в скверике возле ТЮЗа, растрепала волосы и отправилась в местный отдел. Благодаря её беспримерному подвигу мы вчистую соскочили с «разбоя группой лиц» и встречали Новый Год не с цириками и урлой, а со своими товарищами.
Елочный Террор (часть 2)
Чемоданчик Кримсона
«Кто срубил сосну?
Кто насрал в лесу?
Запрещает этот грех
Навсегда — КОАП РФ!»
Если кто-то и мог сравниться с «Елкинскими» по размаху своей преступной деятельности, так это брат Кримсон. Отработав половину кампании на должности дежурного оперативника, Кримсон посвятил оставшееся время созданию собственной моторизированной группы, получившей в народе броское название «Crimsonmobile».
В эту группу входили: сам Кримсон, временно расквартированный в Питере боец Кировско-Апатитского ОМОНа по имени Олег (ему принадлежала «главная» автомашина группы, ВАЗ 21–06 темно-красного цвета), и давние знакомые Кримсона — два Андрея, в то время работавшие участковыми. Один из них сумел раздобыть для группы машину «скорой помощи» с действующей «мигалкой», на которой друзья без всякого риска вывозили «конфискованные» ели. У этой машины было еще одно назначение: временами она превращалась в передвижной елочный базар.
Начал Кримсон с того, что купил великолепный кожаный дипломат и продублировал в нем содержимое «инспекторского чемодана», создав «альтернативный центр Кампании» прямо у себя в руках. После этого он заказал печати, аналогичные печатям Госкомэкологии и Комитета по Лесу, и принялся в массовом порядке штамповать собственные «приказы» и «постановления». Приказывал Кримсон, в основном, одно и тоже: «изъять с нелегального базара по адресу такому-то весь товар и немедленно доставить его на перевалочный пункт в Городском Штабе Кампании для последующей передачи в детские дома и медицинские учреждения…» Для наилучшей транспортировки груза Кримсон выписывал от лица Комитета всевозможные ведомости и накладные, по которым груз «елей новогодних» можно было не только беспрепятственно перевозить, но и без всякого «палева» сдавать на реализацию на другие елочные базары. Эта его деятельность оказалась настолько успешной, что подчас к городскому штабу подъезжали грузовики с елями, водители которых (запуганные чудовищными «постановлениями» Кримсона и удостоверениями его друзей) сами доставляли в штаб «незаконно добытую лесопродукцию». Они делали этот в надежде избежать «огромных штрафов» и якобы наступающей за их проступки «уголовной ответственности». В один из таких разов проверяющий от Госкомэкологии, волею судеб оказавшийся перед зданием вокзала, поинтересовался:
- Диковины - Григорий Диков - Сказка
- Река времени. Фантастическая новелла - Олег Бунтарев - Русское фэнтези
- Принц-лягушка - Гримм братья Якоб и Вильгельм - Сказка
- Разведенная осень. Как я ее люблю… - Михаил Казаков - Поэзия
- Ночь, когда Серебряная Река стала Красной - Кристин Морган - Ужасы и Мистика