Сказки темного леса - Djonny
- Дата:20.06.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Сказки темного леса
- Автор: Djonny
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Наебениться» не зря стоит в этом списке на первом месте. Бухать нравилось всем, а среди основных «Чернореченских зелий» следует назвать водку, пиво и плодово-ягодное вина «Александровское» и «Осенний Сад» (получившее между нашими братьями прозвища «красное эсторское» и «дорогое ируканское»). Это пойло стоимостью 14 рублей 50 копеек продавалось разлитым в бутылки объемом 0,5 литра, заткнутые пробкой из белого целлофана. «Дорогое ируканское» представляло собой жуткую смесь спирта, воды и чайных вторяков, использующихся в качестве красителя. Чем красили «эсторское» — боюсь даже представить. Уже с полутора бутылок эта смесь совершенно отключала голову, превращая в агрессивное животное даже опытного человека.
Насчет «повыебываться» складывалась похожая ситуация. Люди попроще приходили на Речку, чтобы приколоть товарищей приключившимися недавно историями. Фанатики тащили с собой игровое оружие, а вездесущие бабы приходили, чтобы расхаживать по парапету в пошитом собственными руками тряпье. Те, кто таскал с собой военную снасть, только и ждали повода вступить в единоборство с себе подобными, а многочисленные колдуны искали случая унизить в публичной беседе не таких «сведущих» или менее языкастых коллег. А отсюда уже и до «отьебашить» недалеко.
Драки, во всех их бесчисленных проявлениях (от вялой сорокоманской возни с мечами до кровавых побоищ, где в ход шли ножики, колья и слезоточивый газ), составляли, без сомнения, основную славу этого места. Начиная с 1997 года не было ни единого случая, чтобы на Речке кого-нибудь не отпиздили. То мы кого-нибудь, то менты нас, то придут выяснять отношения с «нефорами» местные пацаны, а то сами ролевики разгуляются и так навешают друг другу, что страшно смотреть.
Все было расписано буквально по часам и напрямую завязано на употребление общественностью алкоголя. Я не знаю ни одного случая, чтобы драка случилась до шести часов вечера, с 18.00 до 20.00 тянулось «спорное время», в девятом часу люди делались словно порох, а ближе к десяти-одиннадцати мочилово вспыхивало тут и там и длилось, не переставая.
Дрались по любому поводу и даже вовсе без него, одни и те же люди, из недели в неделю. Дрались далеко не со всеми — некоторых бросали в Неву, над другими глумились, а кое-кого пиздили просто так, не доводя дело до драки. Попадались и такие кадры, кто предпочитал унижения пиздюлям. Маклауд взял за обычай каждую среду подходить к одному хуиле, рядившемуся в черную морскую шинель, плевать тому на лоб и с размаху прилеплять поверх этого плевка десятикопеечную монету. Так продолжалось в течение нескольких месяцев — но никаких претензий так и не последовало.
С бабами на Речке тоже не было никаких проблем. Человеческое охуевание в этом вопросе лучше всего проиллюстрирует несколько более поздний случай с неким «Медведем» — невзрачным унылым толстячком, не снискавшим уважения даже между совершенно кончеными людьми. Зато Медведя ценили местные малолетки, увивавшиеся около него целыми толпами. Это были не ахти какие подруги — но Медведю, с его-то еблом, было грех жаловаться.
Как-то по зиме Королева пошла погреться в «тамбур» между стеклянными дверями метро и увидела вот что. У стены напротив притулился Медведь, кутаясь в длинный плащ из кожзама, а на коленях перед ним стояла какая-то баба, до половины спрятавшаяся под топорщащуюся полу. Эта «подруга» трудолюбиво оформляла Медведю минет, ничуть не стесняясь целой толпы спешащих к выходу пассажиров. Так что нравы на Речке царили еще те. Не каждый день увидишь, как бабе выдают в рот прямо на выходе из метро!
После Черной Речки мы отправлялись на Петроградскую, где у Королевы была своя комната в коммуналке. Забившись в эту крошечную каморку, мы пили, бывало, со среды до воскресенья, а то и дольше. Атмосферу этих собраний хорошо иллюстрирует вот какая история. Однажды Барин и Фери притащили к Королеве в гости какого-то незнакомого парня. Это оказался среднего роста молодой человек в новенькой пропитке, обладатель редкого по тем временам сотового телефона. На тех, у кого своего телефона не было, незнакомец смотрел как бы свысока, из-за чего к его лицу намертво прилипла брезгливая маска самодовольного выражения. Он был уже изрядно поддатый и явно рассчитывал найти дома у Королевы ночлег — да не тут-то было.
— Кто это? — спросила Королева, которая мало сказать «недолюбливала» посторонних.
— А хуй знает, — шепнул в ответ Фери. — Барин сказал, что разведет этого кренделя на бухло! «Разводить на бухло» отправились к метро «Петроградская», где был ночной магазин. Впечатленный посулами «спонсор» купил на свои деньги литр водки, после чего товарищи отправились обратно — срезав путь через парк больницы Эрисмана. По дороге пьяный Кузьмич запел:
Мусорный ветер, дым из трубыПлач природы, смех СатаныА все оттого, что мыЛюбили ловить ветра и разбрасывать камни…[195]
На этом месте Кузьмич начал шарить глазами по земле, разыскивая подходящий камень, которым он мог бы запустить в темнеющий посреди парка заброшенный ларек. А когда не нашел никакого снаряда, то подошел к ларьку и со всей силы заехал по стеклу кулаком. В результате стекло разбилось, а один из осколков вспорол Кузьмичу вены на тыльной стороне ладони. Но в тот момент этому не было придано вообще никакого значения. Возле своего подъезда Королева посчитала миссию «спонсора» успешно выполненной.
— Этот пидор нам больше не нужен, — шепнула она Кузьмичу. — Избавьтесь от него!
— Как это — «избавьтесь»? — не сразу въехал Кузьмич. — Чего сделать-то?
— Ну… — задумалась Королева. — Отпиздите его, что ли!
— А! — обрадовался такому решению Кузьмич. — Это я мигом!
Идущий следом за Кузьмичом «спонсор» не успел опомниться, как Барин развернулся на месте и принялся пиздить его ногами. Окровавленную руку Кузьмич прижимал к груди, но «спонсору» это нисколько не помогло — несколькими сильными ударами Барин сбил его с ног. Вынув у поверженного «спонсора» из кармана литр водки, друзья нырнули в парадную и скрылись из глаз. Уже дома, глядя на тянущийся за Барином кровавый след, Королева потребовала:
— А ну покажи, что с рукой?
— Хуйня! — отмахнулся Барин, но его не стали слушать. — Дай сюда!
— Вены перерезало, — осмотрев руку, заявила Королева. — Надо жгут накладывать или шить. Вот только жгута у меня нет!
— Тогда шей! — спокойно ответил Барин, к разного рода мучениям относившийся более чем спокойно. — Не люблю кровоточить!
Через пять минут Королева принесла таз, толстенную иглу и зеленые шелковые нитки. Фери за это время разлил водку по стопкам.
— Так, это Кузе для анестезии, вот это доктору, а это — мне! — заявил он. — Ну, вздрогнули! Так повторялось еще несколько раз, так что когда дело дошло до шитья — кривые в доску были не только Барин и Фери. Королева тоже уже мало чего соображала. Впоследствии она рассказала об этом вот что:
— Хуй ли вы думаете, легко швейной иглой руку зашить? Когда кровь хлещет так, что почти ни хуя не видно! Фери едва успевал на рану воду из чайника лить. Целый таз кровищи бавленной натекло! Да и как тут шить? Я всю кожу в комок собрала и обметала по краю, как меня в детстве учили, еще на «мягкой игрушке». Ниток извела чуть не полмотка, а получилось не очень. И, что обидно — крови меньше не стало, скорее наоборот!
Пришлось плюнуть на все и тащить Кузьмича в травму при «1-м Мединституте», рискуя напороться там на недавнего «спонсора». Местный врач, как только увидел руку Кузьмича, которую Королева в исступлении проколола иголкой свыше тридцати раз — побледнел и вытаращил глаза.
— Что у вас с рукой? — спросил он, подцепляя пинцетом торчащие из стянутой в комок кожи концы некогда зеленых ниток. — ЧТО ЭТО ЗА ХУЙНЯ?
— Это мне друзья руку зашивали, — спокойно ответил Кузьмич. — А ниток другого цвета у них не нашлось.
— Не нашлось ниток, говорите? — спросил врач, удивленно качая головой. — А вы уверены, что эти люди ваши друзья?
Как-то по зиме мне позвонил один знакомый и заявил, что у него дома сидит какой-то москвич, вроде бы знакомый Дурмана. Этот тип только что дезертировал с военной службы, а из одежды у него есть только тапочки, футболка и спортивные штаны. Так вот, поинтересовался знакомый — не хочу ли я принять участие в судьбе этого человека?
— Ясное дело, хочу! — ответил я. — Мы его у тебя забираем!
Через пару часов Крыса Московский[196] уже сидел дома у Кримсона и пил чай. Это оказался человек среднего роста, плотной комплекции, с непримечательным круглым лицом. Он был обрит практически налысо и немало избит, что объяснил конфликтом с бывшими сослуживцами. Крыса рассказал нам печальную историю о том, как тяжело ему приходилось в части и как он бежал, отчаявшись выжить среди нескольких сотен озлобленных на весь мир дагестанцев. Так как он сказался едва ли не братом Дурману, то мы вмиг раздобыли для него одежду, обувь и устроили к Крейзи на постой. Отправлять его в Москву «на собаках» мы побоялись, так как дезертира наверняка объявили в розыск. Поэтому Крыса завис у нас и за неделю неплохо прижился.
- Диковины - Григорий Диков - Сказка
- Река времени. Фантастическая новелла - Олег Бунтарев - Русское фэнтези
- Принц-лягушка - Гримм братья Якоб и Вильгельм - Сказка
- Разведенная осень. Как я ее люблю… - Михаил Казаков - Поэзия
- Ночь, когда Серебряная Река стала Красной - Кристин Морган - Ужасы и Мистика