Брант "Корабль дураков"; Эразм "Похвала глупости" "Разговоры запросто"; "Письма темных людей"; Гуттен "Диалоги" - Себастиан Брант
- Дата:19.06.2024
- Категория: Старинная литература / Европейская старинная литература
- Название: Брант "Корабль дураков"; Эразм "Похвала глупости" "Разговоры запросто"; "Письма темных людей"; Гуттен "Диалоги"
- Автор: Себастиан Брант
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Франциск Гуселапий магистру Ортуину Грацию
Желаю вам столь премногого здравия, что и тыще талантов{579} не перевесить. Достойнейший господин магистр, надобно вам ведать, что идет здесь об вас великая молва, и богословы воздают вам хвалы, что вы, ни на кого не взирая, сочинительствуете в защиту веры и супротив доктора Рейхлина. Но некоторые здешние скудоумные школяры, а иже с ними законники, не осененные верой Христовой, многие ведут против вас речи, однако не могут взять верх, ибо богословский факультет держит вашу сторону. А недавно, когда доставились сюда книги, именуемые «Парижские определения»{580}, все магистры их купили и вельми радовались; я тоже купил и послал в Гейдельберг для прочтения. Пребываю в надежде, что когда гейдельбергцы их узрят, то сей же час раскаются, что не споспешествовали благословенному Кельнскому университету супротив доктора Рейхлина. И еще слышу, что Кельнский университет принял статут во веки веков не допускать к испытательному диспуту ни единого, кто обучался на бакалавра или магистра в Гейдельберге; и распрекрасное дело, пускай знают, каков есть Кельнский университет, и наперед будут с ним заодно. Не худо бы подобное же учинить и над прочими, но полагаю, что прочие университеты не знали сего, и можно простить ихнее неведение. А еще один мой друг дал мне превеликолепное ваше стихотворение, каковое вы, надо быть, пожелали возвестить Кельнскому университету, я же, показуя его магистрам и магистрам нашим, слышал, что они зело его похваляли. И послал я его во многие города, ко славе вашей, ибо вы мне любезны. А вот и стихотворение сие, дабы ведали вы, об чем речь:
«Аще кто ересь читать восхощет нынеИ учиться при сем классической латыни,Должон «Парижские определения» добытиС изложением недавних парижских событий,О том, яко Рейхлин заблуждался в вере,Что магистр наш Тонгрский доказал в полной мере.Магистр Ортуин хощет читать писанья этиВ сем благодатном университете,И тако и сяко тексты толковати,И кой-что существенное в них выделяти,И все «за» и «против» досконально оспорить,В том желая парижским богословам вторить,Егда «Глазное зеркало» они изучилиИ оного Рейхлина наставительно осудили,Яко ведают о том братья кармелиты,А такожде те, что зовутся иаковиты{581}»[195].
Воистину дивлюсь, сколь много имеете прозорливости; и столь преискусственно сочинительствуете, что я, читаючи сладостные писания ваши, возвеселяюсь и желаю вам многая лета и преумножения славы, ибо велика польза от ваших трудов. Господь да сохранит вас, и сбережет вам жизнь, и не отдаст вас на волю врагов ваших; и да будет по слову Псалмопевца{582}: «Да даст тебе Господь по сердцу твоему и все намерения твои да исполнит». И опричь того отпишите мне об своих делах, ибо уповаю слышать и видеть, что делаете и творите: а засим пребывайте во здравии. Писано из Фрейбурга.
9Магистр Конрад из Цвикау желает здравствовать магистру Ортуину Грацию
Зане писано у Екклесиаста, XI: «Веселись, юноша, в юности твоей», то я и возвеселился душой и, да будет вам ведомо, зело преуспел по части женска пола и со многими сотворил блуд. Сказано бо у Иезекииля{583}: «Теперь кончатся блудодеяния ее вместе с нею». Так почему мне нельзя при случае произвесть очищение почек? Ибо я не ангел, но человек, человеку же свойственно ошибаться. Ведь вы и сами иной раз не прочь с кем ни то переспать, ибо не можно человеку завсегда почивать одному, по слову Екклесиастову, III: «Если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?» Когда же отпишете мне, как поживает ваша полюбовница? Мне сказывал один человек, что при бытности его в Кельне вы с нею рассорились и прибили ее за то, что она яко бы смела вам перечить. Удивляюсь я, как поднялась у вас рука бить такую красотку: я не мог бы сие лицезреть без слез; лучше было бы вам ей сказать, чтоб она больше такого не смела, и она бы исправилась и стала бы с вами ласковей по ночам. Ведь вы, когда читали нам Овидия, сами говорили, что женщин не можно бить ни под каким видом, и подкрепляли сие даже цитатами из Писания. Я же радуюсь, что моя зазноба весела и не ссорится со мною; и сам я, когда прихожу, беру с нее пример, и мы возвеселяемся и пьем пиво и вино, ибо вино веселит сердце человеческое, унылый же дух сушит кости. Бывает, правда, я на нее рассержусь, но тогда она целует меня, и мы миримся, и она говорит: «Достойный магистр, возвеселитесь духом». А недавно, когда вздумалось мне прийти, в дверях столкнулся я с каким-то молодым торговцем, и штаны у него были враспояску, и на лбу пот, и я решил, что она ему дала, и весьма прогневался; однако ж она мне поклялась, что оный торговец до нее и не коснулся, а предложил только купить полотна на рубашку; тогда я сказал: «Сие похвально, но когдаже вы сошьете мне рубашку?» — и тут она выпросила у меня два флорина на полотно, дабы было из чего сшить. А денег у меня как раз не было, и я попросил взаймы у одного приятеля и отдал ей. И хвалю я веселие. Да и врачи говорят, что кто всегда весел, тот здоров. Есть тут у нас один магистр наш, он завсегда бывает сердит и никогда не весел, а оттого и хвор. Он завсегда меня попрекает и говорит, что я не должен любить женщин, ибо они суть диаволы, и погибель для мужеска пола, и нечисты, и нет средь них ни одной непорочной; и ежели кто бывает с женщиной, сие все едино что с диаволом, потому как покоя уж не видать. Тогда я сказал: «Прощенья просим, господин магистр наш, но ведь и ваша родительница тоже была женщина», — и с тем пошел от него. А еще он недавно говорил за проповедью, что священники ни под каким видом не должны иметь сожительниц, и епископы совершают смертный грех, когда берут молочную десятину{584} и позволяют священникам держать служанок, и что их надо бы выгнать всех до единой. Однако так ли, эдак ли, а должны же мы иной раз возвеселяться; и с женщиной можно спать, чтобы только никто не видел; засим, конечное дело, потребно покаяться: господь бог есть бог милосердый, и должно нам уповать на прощение. При сем посылаю вам сочинение в защиту Александра Галла, старого и многоученого грамматика, хотя нынешние поэты и норовят его охулить; но они не ведают, что говорят, ибо Александр зело превосходен, о чем вы много говорили мне в Девентере. Сочинение сие дал мне один здешний магистр, а откуда его достал, об том я неизвестен. Уповаю, что вы его напечатаете к великому досаждению оных поэтов, ибо таковой сочинитель им поистине что кость в горле; однако писано у него столь поэтически, что я не уразумел ни слова, ибо писавший, опричь всего, хороший поэт; и присем он богослов и не знается со светскими поэтами наподобие доктора Рейхлина, Буша{585} и иных прочих. Когда сие сочинение было мне преподнесено, я тотчас сказал, что пошлю его вам для прочтения. А ежели имеете какие новости, немедля мне отписывайте и здравствуйте в нелицемерной любви. Писано из Лейпцига.
10Иоанн Арнольди желает здравствовать на множество лет магистру Ортуину Грацию
Зане и поелику имеете вы всенепременное желание слышать новости — в согласии с Аристотелем, каковой глаголет{586}: «Все люди от природы стремятся к знанию», — посему я, Иоанн Арнольди, ученик ваш и покорный слуга, посылаю вашему владычеству и достопочтенству сию книжицу, каковая сочинена одним охальником{587} и исполнена срамных речей на достойнейшего Иоанна Пфефферкорна из Кельна, — мужа сугубо беспорочного, и я, хоть и возмущался, однако не мог учинить препятствия ее печатанию, ибо он имеет тут во множестве покровителей, и в оном числе — больших благородиев, кои разгуливают по улицам, как шуты, препоясанные длинными мечами. Но все равно я сказал, что сие не праведно, ибо надобно памятовать, что сии светские поэты станут и впредь смущать людей своими стишками, ежели магистры наши не станут бодрствовать и не притянут их через магистра нашего Якова Гохштрата к ответу пред римской курией. А опричь того опасаюсь, что учинится великое шатание в католической вере. И посему молю вас написать книгу супротив сего срамника и как следует его проучить, дабы не было ему наперед повадно бесчестить магистров наших, будучи самому простым школяром и не имея степени ни в законоведении, ни в свободных искусствах, хоть он и побывал в Болонье, где также много светских поэтов, что не имут ни рвения, ни чистоты веры. А еще он недавно говорил за столом, что магистры наши в Кельне и в Париже учинили не по справедливости над доктором Рейхлином, и я стал делать ему возражения; он же забросал меня соромными и поносными словами, и я до того стал сердит, что вскочил из-за стола и всех звал в свидетели, что мне чинят обиду, и после того кусок лез у меня из горла. Теперь же испрашиваю от вас совета, как мне при сем случае его тягать в суд, ибо вы ведь еще до некоторой степени юрист. А еще посылаю стихи, кои я сочинил и написал:
- Книга 1. Западный миф («Античный» Рим и «немецкие» Габсбурги — это отражения Русско-Ордынской истории XIV–XVII веков. Наследие Великой Империи в культуре Евразии и Америки) - Анатолий Фоменко - Публицистика
- Диалоги. Размышления старого психолога - Сергей Кравченко - Психология
- Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942 - Альфред Тёрни - Биографии и Мемуары
- История балтийских славян - Александр Гильфердинг - История
- Скажи волкам, что я дома - Кэрол Брант - Современная проза