Хроника воскрешения царей - Малик Шах-Хусайн Систани
- Дата:20.06.2024
- Категория: Старинная литература / Древневосточная литература
- Название: Хроника воскрешения царей
- Автор: Малик Шах-Хусайн Систани
- Просмотров:7
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время, которое было расцветом юности и началом наслаждения жизнью, обольстительный свидетель дома красоты, искусный наездник на арене красоты и неги, сладкоречивый Хосрой, Маджнун с улыбкой Лайли, [обладающий] похвальными качествами и достоинствами Мухаммад-Шариф-бек Бадахши{616}, который появился словно рубин из бадахшанской жилы, недавно попал в Индию, так как ‘Абд ал-Му’мин-хан, правитель Балха, услыхав рассказы о красоте и привлекательности той только что распустившейся розы юности, пожелал увидеть его. Его отец, когда [‘Абд ал-Му’мин-хан] прислал приказ с вызовом [сына], уклонился [от исполнения его] и отправил сына в Индию к Бабур-бахадуру{617}, дяде матери. ‘Абд ал-Му’мин-хан послал [вдогонку] 300 всадников. Настигнув их, стали сражаться и были разбиты. Потерпев поражение, вернулись назад. Мухаммад-Шариф попал в Индию. Его дядя по матери был нукаром императора [Индии]. Между тем Бабур-бахадур скончался, и его должность пожаловали Мухаммад-Шариф-беку. Он был удостоен [также] должности стольника. Шахбек-хан заботился о той единственной жемчужине, как о собственном сыне. Поскольку его дом находился вблизи дома Раиса ‘Али, когда мы приезжали в город, оказывались его соседями. После знакомства [внешнего] состоялось знакомство духовное. Бедное сердце попалось в благовонные сети той газели. Тихие напевы [в ладу] ‘ушшак на кануне{618} любви стали столь громкими, что исполнители мелодии рахави{619} четвертого макама /397/ напевали в уши влюбленных возбуждающие страсть газели на мотив плача и рыдания. Мой рассказ — притча для влюбленных, для возлюбленных легенда моей любви стала [рассказываемой] в ночное время сказкой. Со временем эта мелодия достигла ушей хана. Джаты из Мавераннахра обливались потом зависти. Поскольку навваб [хан] знал мое состояние, то он удержал приближенных [от каких-либо действий]. Из-за лицемерного отказа от всего мирского я вступил в обитель суфиев, приняв из рук того дающего отраду возлюбленного чашу с красным вином. Большей частью он приходил в мой дом. Я же был более склонен ходить к нему домой. Поскольку в соответствии с чагатайским обычаем у меня были [длинные] волосы, то я ежедневно приглаживал их и смазывал небольшим количеством жира, чтобы от них пахло так же приятно, как от его волос. [Масло] делало мои волосы жирными. От масла улучшалось мое настроение, а веселящее лекарство ярко-красного цвета придавало моему темпераменту живость. Он подавал мне несколько пиал огненной водки и вина цвета расплавленного рубина. Оно так разжигало румянцем щеки на лице моих надежд и мечтаний, что я мог бы состязаться [по их яркости] с солнцем. Так проводил я ночь, чернота которой крепко опоясывала мою жизнь поясом любви. [Сей] раб напевал следующие стихи:
Вчера вечером предавался я удовольствиям и наслаждению.
От веселья не ложился спать до [наступления] дня.
Судьба склонялась [предоставить] господство,
Однако я предпочел ему рабство.
Поскольку ежедневно он бывал один-два часа на приеме у хана и прислуживал ему, то большей частью я встречался с ним в собраниях хана. Когда же маджлис заканчивался, он приходил домой и [там] завершал тот день. Конец дня мы проводили в прогулках по саду. Когда наступала ночь, он проводил ее в соответствии с написанным указом. Так текла жизнь в течение восьми месяцев. С места ночной молитвы, совершаемой наедине, я пришел на улицу [суфийской] обители и избежал лицемерия и отречения от мира. Меня терзал страх. Любовь разбудила в разбитом сердце сильную страсть и залечила душу павшего духом. Действительно:
/398/ Любовь делает и много делала подобного,
Обратила рубище в зуннар{620} и обращает [до сих пор].
В то время эти самые дни составляли сущность моего бытия, время расходовалось столь расточительно, что, сколько ни окидываю беспристрастным взором течение скоротечного времени и [свои] дела за прожитую мной жизнь, лучших дней для меня не было. Исключением является поездка в Хиджаз, постижение [смысла] ритуального хождения вокруг [восточного] угла [Ка’бы] и мест, обязательных для почитания.
Великий малик и мы шесть месяцев оставались в Кандахаре вместе со [своими] почтенными родственниками в нерешительности. Несколько раз, когда [великий] малик особенно настаивал на поездке в Индию и посылал [своих] людей [к хану], высокого достоинства могущественный хан не соглашался на отъезд малика в Индию и говорил: «Сегодня путь служения сему императору происходит иначе, чем...{621}. Принцы, приехавшие [ко двору императора] со всех сторон [света], подобно низким [людям], стоят на солнцепеке с утра до вечера и служат мне. Я слышал это от людей, которые ранее побывали на службе императора Хумайуна и видели [воочию] его дружеское обхождение с Маликом Султан-Махмудом, правителем Нимруза. Я вообще не одобряю поездку великого малика в Индию. Слышал я [также], каким образом преуспевающий светлейший наместник обошелся с верховным правителем [Систана]{622}. Принимая во внимание все сказанное, я не соглашусь на поездку [великого малика] в Индию. Другим маликам, желающим получить чины, поездка в Индию и служение ее императору уместны». Те малики,
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1 - Виталий Захаров - Прочая научная литература
- Хроника - Закарий Канакерци - Древневосточная литература