Форма входа
0/0
Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки
- Дата:03.07.2024
- Категория: Древневосточная литература / Прочее
- Название: Тысяча и одна ночь. В 12 томах
- Автор: Автор Неизвестен -- Народные сказки
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки. Жанр: Древневосточная литература / Прочее. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки:
Первый полный русский перевод самой популярной в мире версии арабских сказок «Тысячи и одной ночи» под редакцией Жозеф-Шарля Мардрюса, отличающейся наиболее пикантным изложением. В издание включены все иллюстрации французского художника Леона Карре, дышащие негой и чувственностью, и причудливые восточные орнаменты Мохаммеда Расима. Оформление полностью повторяет ставшее библиофильской редкостью: 12-томное парижское издание L’Edition d’Art H. Piazza 1926–1932 годов.
Читем онлайн Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
из глаз аль-Рашида упала слеза. И он приказал вымыть тело мертвой девушки и положить его в могилу аль-Хади. И он сказал:
— Да изольет Аллах милость Свою на аль-Хади, ее любимца, и на всех мусульман!
И, рассказав таким образом эту историю несчастной юницы, богатый молодой человек сказал своим слушателям:
— Послушайте же теперь о еще одной игре неумолимой судьбы, историю траурного ожерелья.
ТРАУРНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Однажды халиф Гарун аль-Рашид, услышав похвалы в адрес талантливого музыканта и певца Хашема ибн Сулеймана, послал за ним. И когда певца представили, Гарун заставил его сесть перед собой и стал умолять исполнить ему что-нибудь из его собственных сочинений. И Хашем спел кантилену[98], три строчки, с таким искусством и таким красивым голосом, что халиф, находясь на границе энтузиазма и восторга, воскликнул:
— Ты достоин восхищения, о сын Сулеймана! Да благословит Аллах душу отца твоего!
И, исполненный благодарности, он снял с шеи великолепное ожерелье, украшенное изумрудами размером с мускатную виноградину, и надел его на шею певца.
А Хашем при виде драгоценных камней не выказал радости и удовлетворения, — глаза его наполнились слезами. И печаль проникла в сердце его, и лицо его пожелтело.
В эту минуту Шахерезада заметила, что восходит утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.
А когда наступила
ДЕВЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ НОЧЬ,
она сказала:
И Хашем при виде драгоценных камней не выказал радости и удовлетворения, — глаза его наполнились слезами. И печаль проникла в сердце его, и лицо его пожелтело. И Гарун, совершенно не ожидавший такой реакции, был очень удивлен и счел, что его подарок не по вкусу музыканту. И он спросил его:
— Ради Всевышнего! Откуда эти слезы и эта печаль? И почему, если тебе не нравится это ожерелье, ты неловко молчишь и ничего не говоришь?
И музыкант ответил:
— Да изольет Аллах милость Свою на голову самого щедрого из царей! Но причина, которая заставляет мои слезы течь и переполняет сердце мое грустью, совсем не в том, о чем ты можешь подумать, о господин мой. И если ты позволишь, я расскажу тебе историю и объясню, почему вид этого ожерелья погрузил меня в это состояние, в котором ты меня видишь.
И Гарун ответил:
— Конечно, я позволяю тебе, потому что история этого ожерелья, которое я получил в наследство от отцов моих, должна быть в высшей степени удивительна. И мне любопытно узнать, что ты знаешь об этом, чего не знаю я.
Тогда певец и музыкант, собрав свои воспоминания, рассказал следующее:
— Знай, о эмир правоверных, что история, связанная с этим ожерельем, относится ко времени моей очень ранней юности. В то время я жил в стране Шам, я там родился.
И вот однажды вечером я гулял в сумерках по берегу озера, и я был одет в костюм арабов пустыни Шам, и лицо мое было прикрыто до глаз головным платком. И там я встретил великолепно одетого мужчину, которого сопровождали две юные девушки редкой элегантности, и, судя по музыкальным инструментам, которые они несли, это были, без сомнения, певицы и музыкантши. И внезапно я узнал в этом путешественнике халифа аль-Валида II, который покинул Дамаск, свою столицу, чтобы приехать в наши окрестности на берегу озера Табария поохотиться на газелей.
Халиф же, со своей стороны, повернулся к своим спутницам и сказал им, думая, что его поймут только они одни:
— Клянусь Аллахом! Вот араб пустыни, дикий и неумытый, но я позову его, чтобы он составил нам компанию, и мы немного повеселимся за его счет.
И он махнул мне рукой. И когда я подошел, он усадил меня рядом с собою на траву перед двумя певицами.
И вот по желанию халифа, который никогда меня не видел, одна из молодых девушек настроила свою лютню и трогательным голосом спела песню моего сочинения. Однако, несмотря на все свое мастерство, она допустила несколько небольших ошибок и даже сбилась с такта в нескольких местах. И я, несмотря на сдержанную манеру поведения, которой решил придерживаться для того, чтобы не навлечь на себя неудовольствие халифа, не мог не воскликнуть, обращаясь к певице:
— Ты ошиблась, о госпожа моя!
И молодая девушка, услышав мое замечание, насмешливо рассмеялась и сказала, обращаясь к халифу:
— Ты слышал, о эмир правоверных, что сказал нам сейчас араб-бедуин, погонщик верблюдов?! Наглец! Он не боится обвинить меня в ошибке!
И аль-Валид, посмотрев на меня с насмешкой и неодобрением, сказал мне:
— Разве в вашем племени, о бедуин, тебя учили петь и играть на музыкальных инструментах?
А я почтительно поклонился и ответил:
— Нет, клянусь своей жизнью, о эмир правоверных! Но если ты не возражаешь, я докажу этой замечательной певице, что, несмотря на все ее искусство, она допустила ошибки в исполнении.
И когда аль-Валид позволил мне это сделать, я сказал молодой девушке:
— Подтяни вторую струну на четверть, а четвертую отпусти и переходи на другой тон мелодии, и тогда ты увидишь, как это повлияет на выразительность и яркость песни, и несколько кусочков, которые ты слегка сократила, восстановятся сами собой.
И удивленная молодая певица, услыхав, что бедуин говорит в такой манере, настроила свою лютню в соответствии с тем, о чем я ей говорил, и снова запела. И это было так красиво, что она сама была одновременно глубоко тронута и удивлена. И, внезапно поднявшись, она бросилась к моим ногам, воскликнув:
— Ты Хашем ибн Сулейман, клянусь Аллахом!
И поскольку я был взволнован не меньше, чем девушка, и поскольку я не ответил, халиф спросил меня:
— Ты действительно тот, о ком она говорит?
И, открыв лицо свое, я ответил:
— О эмир правоверных, я раб твой, Хашем-табариец![99]
И халиф был чрезвычайно доволен, узнав меня, и он сказал мне:
— Слава Аллаху, Который поставил тебя на моем пути, о Хашем, сын Сулеймана. Эта девушка восхищается тобой больше, чем все музыканты своего времени, и она никогда не поет мне ничего, кроме твоих песен и твоих мелодий! — И он добавил: — Я хочу, чтобы ты с этого момента был моим другом и сотоварищем!
И я поблагодарил его и поцеловал его руку. Тогда молодая девушка, которая пела, обратилась к халифу и сказала ему:
— О эмир правоверных, в этот счастливый момент у меня есть к тебе просьба!
И халиф сказал:
— Говори!
Она же сказала:
— Я прошу тебя позволить мне отдать дань уважения моему господину и подарить ему одну вещь в знак моей благодарности.
Он же ответил:
— Конечно, позволяю!
Тогда
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки бесплатно.
Похожие на Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки книги
- Ислам и Запад - Бернард Луис - Публицистика
- Стрелки Дикого Запада — шерифы, бандиты, ковбои, «ганфайтеры» - Юрий Стукалин - Военная история
- Арабские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Прочее
- Мечи франков - Александр Владимирович Мазин - Историческая проза / Исторические приключения / Периодические издания
- Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден - Историческая проза
