Искусство войны и кодекс самурая - Ямамото Цунэтомо
- Дата:19.06.2024
- Категория: Древневосточная литература / Науки: разное
- Название: Искусство войны и кодекс самурая
- Автор: Ямамото Цунэтомо
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Те, кто читают «Хагакурэ» с точки зрения общественных условностей — для знакомства с феодальной моралью, например, — не замечают в ней оптимизма. В этой книге отразилась великая свобода людей, жизнь которых жестко регламентирована социальной моралью. Эта мораль проникла в саму ткань общества, создала его экономическую систему. Без морали общество невозможно, но эта мораль не только питает общество, но и позволяет людям общества прославлять энергию и страсть.
Энергия — это добро; застой — это зло.
Это удивительное понимание мира изложено в «Хагакурэ» без малейшего намека на цинизм. Воздействие «Хагакурэ» на читателя полностью противоположно впечатлению, которое остается у него от чтения афоризмов Ларошфуко, например.
Редко встретишь книгу, которая с помощью этики пробуждает к себе уважение в такой мере, в какой это свойственно «Хагакурэ». Невозможно ценить энергию и в то же время не уважать себя. В честолюбии нельзя зайти слишком далеко. Ведь высокомерие вполне допустимо с этической точки зрения — однако «Хагакурэ» не рассматривает его отдельно от других черт характера. «Молодых самураев следует наставлять в боевых искусствах так, чтобы каждому из них казалось, что он — самый смелый воин в Японии». «Самурай должен гордиться своей доблестью. Он должен быть исполнен решимости умереть смертью фанатика». Для человека, который исполнен решимости, не существует таких понятий, как правильность или уместность.
Практической этикой «Хагакурэ» в повседневной жизни можно назвать веру человека в целесообразность своих действий. В отношении любых условностей Дзете бесстрастно заявляет: «Главное — поступать Достойно в любое время».
Целесообразность — это не что иное, как этически обоснованный отказ от любой изысканности, Нужно быть упрямым и решительным. С незапамятных времен большинство самураев были решительны, отличались силой воли и мужеством.
Художественные произведения в любое время рождаются как отрицание существующих ценностей. Подобно этому, все заповеди Дзете Ямамото появились на фоне преувеличенных, до крайности изысканных вкусов японцев, живших в эпохи Гэнроку (1688–1704) и Хоэй (1704–1709).
«Я постиг, что Путь Самурая — это смерть»
Когда Дзете говорит: «Я постиг, что Путь Самурая — это смерть», он выражает свою Утопию, свои принципы свободы и счастья. Вот почему в настоящее время мы можем читать «Хагакурэ» как сказание об идеальной стране.
Я почти уверен, что если такая идеальная страна когда-либо появится, ее жители будут намного счастливее и свободнее, чем мы сегодня. Однако пока реально существует только мечта Дзете.
Автор «Хагакурэ» изобрел средство, которого более чем достаточно для того, чтобы излечить болезни современного мира. Предчувствуя дальнейшее раздвоение человеческого духа, он предостерегает нас против мучительности такого состояния: «Не следует устремляться одновременно к двум вещам». Мы должны вернуть себе веру в чистоту. Дзете понимал также значимость подлинной страсти и прекрасно осознавал, каким законам подчиняется эта страсть
Несчастье и счастье человека действия
Не имеет значения, какую смерть мы рассматриваем в качестве завершения пути человека к совершенству — естественную или же смерть в духе «Хагакурэ», смерть от руки врага или в результате вскрытия себе живота. В любом случае, требование быть человеком действия не меняет отношения к жизни и не толкает нас на поиски легкого пути. «В ситуации «или-или» без колебаний выбирай смерть». Дзете учит нас, что, в каком бы положении мы ни оказались, самоотверженность позволяет нам проявить максимум добродетели. И, к тому же, подлинная ситуация «или-или» возникает нечасто. Интересно, что, хотя Дзете и подчеркивает необходимость быстрой смерти, он не торопится дать нам определение ситуации «или-или».
Рассуждение, в результате которого человек принимает решение умереть, приходит после многих других рассуждений и решений жить дальше. И это длительное созревание человека для принятия окончательного решения требует, чтобы он долго боролся и размышлял. Для такого человека жизнь — это круг, который может замкнуться, если к нему прибавить одну-единственную точку. Изо дня в день он отбрасывает круги, которым недостает какой-нибудь точки, и продолжает встречать последовательность таких же кругов. В противоположность этому, жизнь писателя или философа представляется ему нагромождением постепенно расширяющихся кругов, в центре которых находится он сам. Но когда наконец наступает смерть, у кого возникает большее чувство завершенности — у человека действия или у писателя? Я склонен считать, что смерть, которая завершает наш мир добавлением к нему единственной точки, дает человеку намного большее чувство завершенности.
Наибольшим несчастьем человеку действия представляется ситуация, в которой он не умрет после того, как к его жизни добавлена завершающая точка.
Ейти Насу жил еще долго после того, как поразил стрелой веер, служивший ему мишенью. Учение Дзете о смерти акцентирует наше внимание на счастье человека действия и не интересуется тем, что делает этот человек. Сам Дзете мечтал о достижения такого счастья, когда собирался совершить самоубийство в возрасте сорока двух лет после смерти своего господина Мицусигэ Набэсима (дайме второго поколения клана Набэсима), однако ему помешал запрет на подобные самоубийства. Тогда Дзете побрил себе голову и стал буддийским монахом. Он умер своей смертью в возрасте шестидесяти одного года, оставив потомкам «Хагакурэ».
«Хагакурэ» — источник моего литературного творчества
За все послевоенное время мое отношение к «Хагакурэ» почти не изменилось. Пожалуй, лучше будет сказать, что когда я писал вышеупомянутую статью, мое понимание «Хагакурэ» впервые обрело форму у меня в сознании, и с тех пор я всегда сознательно строил свою жизнь в духе «Хагакурэ» и посвящал ему свои силы и дерзания. С каждым годом «Хагакурэ» все глубже входило в мои плоть и кровь. Однако, следуя по пути писателя и любимца публики, которых «Хагакурэ» осуждает, я очень болезненно переживал несоответствие между искусством и этикой действия. Это несоответствие терзало меня много лет, потому что мне все время казалось, что за личиной литературы всегда скрывается малодушие. Фактически, своей глубокой преданностью Пути ученого и воина я обязан именно влиянию «Хагакурэ». Я отдаю себе отчет в том, что о Пути ученого и воина легко говорить, но его очень трудно претворять в жизнь.
Но я понимаю также, что только этот Путь позволяет мне оправдать свою литературную деятельность. Этим пониманием я также обязан «Хагакурэ».
Между тем, я убежден, что искусство, которое не выходит за узкие рамки искусства, вскоре приходит в упадок и умирает, и поэтому я не причисляю себя к сторонникам искусства для искусства. Ведь если искусству ничто не угрожает, если оно не подвержено влиянию чего-то внешнего по отношению к себе, оно быстро истощается.
Писательское искусство черпает свое вдохновение из жизни, и хотя жизнь тем самым может быть названа источником искусства, она является также его злейшим врагом. Жизнь присуща самому писателю, и в
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Гражданский кодекс - Бонапарт Наполеон - Биографии и Мемуары
- Путешествие на Запад. ТОМ II - У Чэн-энь - Фэнтези
- От Сталинграда по дорогам войны (06.02.1943 – 31.03.1943) - Владимир Побочный - Военное
- Корейская кухня - Автор неизвестен - Кулинария - Кулинария