Хроника воскрешения царей - Малик Шах-Хусайн Систани
- Дата:20.06.2024
- Категория: Старинная литература / Древневосточная литература
- Название: Хроника воскрешения царей
- Автор: Малик Шах-Хусайн Систани
- Просмотров:7
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двадцать седьмого ша’бана, в конце (так!) 1018 (25 ноября 1609) г., [сей раб] уехал в Фарах. Защита власти Исма’ил-хан афшар, правитель той местности, встретил и отвез [сего] раба в крепость Фараха, поселил в доме Мустафы-бека сына Наджм-и сани, выражая искренность и дружелюбие. В то время как [внешне] он выказывал [мне свою] любовь, тайно он подстрекал Малика Шах-султана Хусайна Фарахи, который /487/ неправильно оценивал и воспринимал последствия [всех] дел, к тяжбе из-за земельных владений и отрицанию наследства. Когда я увидел это, вызвал к себе Ходжу Камал ад-Дина Хусайна, Ходжу Абу-л-Хасана и Ходжу Йуниса Фарахи и всю остальную местную знать и завел [с ними] разговор о земельных владениях. Все они были тверды во [мнении] наладить отношения. На следующий день высокостепенный хан, кази, эмиры-афшары и калантары собрали маджлис. В конечном итоге эти люди, прежде всего те, кто был упомянут выше, показали правду о наследственных владениях Малика Гийас ад-Дина Мухаммеда и Малика Джалал ад-Дина Фарахи. Были составлены солидные документы. В тот же день были определены семена, землепашцы, пары волов. [Было решено], что знать Фараха дружно возьмется за дело и в течение 10 дней засеет все земли, а [сей раб] спокойно выедет в Систан. На следующий день прибыло письмо, написанное благословенной рукой малика: «Мы приехали в Пеласи для подготовки вашей поездки в Ирак. Бросьте все дела и выезжайте сюда!» Прочитав письмо, [сей раб] бросил наводить там порядок. На пятьдесят пар волов, переданных в ту неделю сева местному правителю, взял назад расписку в получении и быстрее ветра прискакал в Систан. В селении Пеласи в доме Абу-л-Фатх-мирзы удостоился встречи [с маликом]. В конце того дня выяснилось, что злобные жалобщики и безмозглые завистники, невзирая на интересы малика, разукрасили свое дело в глазах того обладающего проницательностью разными красками. Свои отвергнутые замыслы и непохвальные намерения они представили в его глазах таким образом, что в его памяти не осталось и следа от сказанного в начале той недели. Чего ждать от [обладающего] природной забывчивостью, растоптавшего вместе с надеждами такого друга, как я, тысячи своих желаний ради удовлетворения нескольких клеветников, тайные намерения которых хорошо видимы. Под каким-то предлогом я уехал оттуда в Зийаратгах. Из Фараха я привез с собой лихорадку. Болезнь эта длилась шесть месяцев. Вдобавок к недомоганию и обидам с каждым днем все более становилась очевидной необходимость расставания. Мой организм, сломленный сильным недугом, был не в состоянии защититься от боли разлуки. Несмотря на /488/ бессилие, [сей раб] приложил много стараний. Опытный врач, в руках которого находилось лекарство от этой боли, явил скупость в ее снятии. Клянусь властелином Ка’бы, что со [времени] этого события до сегодняшнего дня, шестого числа благословенного месяца рамазан 1028 (17 августа 1619) г., когда я занят описанием этих событий в стольном городе Исфахане, прошло десять лет. Я не пишу о делах, которых не было, и не отступаю от правды ни на шаг. В те несколько дней старший рода совершил по отношению к вашему покорному, домогающемуся милости слуге несколько поступков, каждый их которых может стать поводом для обиды. Сколько я ни оказывал давления на свой терпеливый характер, возможности оставаться не было — арена стала [слишком] тесной. В конце концов [сей раб] поступил в соответствии с выражением: «Бегство от того, чего нельзя терпеть, — в обычае посланников».
Время поездки в Фарах составило два месяца, пройдено расстояние в 80 фарсахов.
ПУТЕШЕСТВИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Отъезд из Систана в Хорасан вместе с гаремом и остальными родственниками. Аллах — тот, кто помогает и споспешествует
Не будь хиджра{931} у верующих святым делом,
Разве Пророк переехал бы из Мекки в Йасриб?{932}
Поскольку в «Хронике»{933} и в рассказе о путешествиях немного сказано о причинах [возникновения] обид, то в моих интересах разъяснить некоторые дела и дать подробное описание тому, что послужило поводом для разлуки друзей и кто этому способствовал.
Причиной первого огорчения, омрачившего сердце сего бескорыстного друга послужило следующее. Когда много времени прошло в страданиях в Кал’а-йи Тракун, великий малик сам пришел к мысли о том, что «каждый из нас должен обратиться за помощью к какому-нибудь государю и что всем ехать в одну сторону не следует. Быть может, кто-нибудь из великодушных [государей] окажет помощь, а мы избавимся от боязни [нападения] узбеков, а женская половина [семьи] благополучно уедет из этой крепости. Поскольку мы один раз уже съездили в Ирак и вернулись оттуда ни с чем, то [на сей раз] намерены отправиться к государю Индии. Вы же поезжайте в Ирак».
[Сей] раб соответственно приказу [малика] с течением времени /489/ отослал в Бам подвластный Кирману, свои пожитки, старых слуг и свою молочную сестру, а затем собрался ехать и сам. Верховный малик в тот вечер, когда [сей раб] уезжал, стал возражать: «Мы выедем в один день! Вы поедете по дороге на Ирак, мы же направимся в Кандагар!»
В условленный вечер, когда настало время расстаться, он сказал: «Малик Шах-Хусайн сын Малика Касима вот уже шесть месяцев как Перевез свой дом в Кандахар. Малик Мухаммад, мой двоюродный брат, которого я намеревался сделать хранителем{934} крепости и защитником женской половины семьи, [тоже] уехал в сопровождении большого числа родственников. Теперь для защиты крепости должен остаться Малик Махмуди, вы же будете нашим попутчиков» в это время у [сего] бедняка из постельных принадлежностей и подстилок осталось не более четырех-пяти войлоков, и он без особой охоты направил поводья в сторону Кандахара, блюдя законы товарищества и дружбы. В конце того самого дня, когда [малик] увидел Малика Шах-Хусайна сына Малика Касима, он сделал клеветнические измышления в отношении [сего] бедняка, сказав мне в лицо: «Вы говорили, что ваше имущество, отправленное в Ирак, составит крупную сумму». Клянусь Богом всего сущего, не говорил я этих слов. Это был повод к немилости. Вместо ласки он так поступил. Это был [его] первый недостойный поступок.
Во-вторых, поскольку [сей] бедняк во [время] поездки в священный Мешхед заболел и не смог сопровождать ни высокую ставку, ни [малика], то при [сем] рабе оставили Муллу ‘Абд ал-’Азиза: «Как только мне станет лучше, я [непременно] последую за высоким лагерем». Двадцать дней спустя, когда я собрался отправиться в высокую ставку, Будак-хан Чигини, правитель священного Мешхеда, возвращавшийся в Мешхед после облавы на зверя, привез от высочайшего наместника приказ,
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1 - Виталий Захаров - Прочая научная литература
- Хроника - Закарий Канакерци - Древневосточная литература