100 великих монастырей - Надежда Ионина
- Дата:19.08.2024
- Категория: Справочная литература / Энциклопедии
- Название: 100 великих монастырей
- Автор: Надежда Ионина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лама (священник) был призван помочь скотоводу-кочевнику праведно жить на земле, и лама был не просто духовным наставником, а настоящим распорядителем жизни монгола — от рождения до смерти. Высшие ламы приравнивались к божествам — бурханам, наделенным божественной силой. Этих «живых богов» монголы должны были почитать наравне с Буддой.
Древние монголы-кочевники, подъезжая к монастырю, за полверсты слезали с коня и далее следовали пешком. Они останавливались против главных монастырских ворот и три раза кланялись до земли, затем три раза по солнцу обходили вокруг монастырской ограды и при этом старались повернуть каждое хурдэ. Только совершив все эти обряды, они могли войти в монастырскую ограду. На монастырской земле нельзя было убивать животных, сюда нельзя было вносить вино и приводить женщин. Лама, нарушивший эти запреты, должен был положить 1000 поклонов в кумирне.
Распространение ламаизма в Монголии впоследствии во многом определило пути развития национальной культуры страны, ее искусства и зодчества. Еще в начале XVIII в. император Канси обнародовал свод законов, в которых утверждались типы архитектурных сооружений, нормировались высота зданий, количество их в ансамбле, цвет черепицы на крыше и т. д. Но сложные и фигурные формы, бывшие классическими в Китае, для Монголии с ее совершенно другим природным ландшафтом, образом жизни и обычаями оказались чуждыми. Монгольское зодчество не захотело расставаться с юртой — привычной и дорогой сердцу каждого кочевника. Юрта — основа национального зодчества монголов; своей формой она словно повторяет шатер неба, распахнутого над головой кочевника.
С середины XVI в. украшением монгольской столицы была знаменитая юрта Абатай-хана, легендарного основателя самого первого ламаистского монастыря в Халхе, вмещавшая более 300 человек. А потом его внук, упоминавшийся выше Ундэр-гэгэн, сделал ее храмом, и она повсюду кочевала с монастырем Их-Хурэ.
Сооруженные из местной лиственницы юртообразные (позднее квадратные) храмы Их-Хурэ имели фахверховые стены, а кровля их завершалась тоно, как в традиционном жилище кочевников. Тоно венчало здание и самого первого соборного храма столицы — цогчина, по легенде сооруженного Ундэр-гэгэном Дзанабадзаром. Это была огромная постройка, напоминающая шатер со 108 колоннами. В нем одновременно помещались почти 2500 лам.
Постепенно монастырь Их-Хурэ разрастался, увеличивалось в столице число аймаков (приходов), возводились все новые и новые здания. Монгольские зодчие переосмыслили архитектурные формы буддийского зодчества с учетом своих возможностей и потребностей и сообразуясь с целесообразностью. Наряду со скромными храмами в долине Толы поднялись поистине уникальные сооружения, а самой красивой постройкой монастыря считался Дэчинкалбынсум — Храм Великого Спокойствия Калбы[63]. Этот храм, являвшийся личной кумирней богдо-гэгэна, был выстроен рядом с его дворцом и обнесен общей с ним желтой оградой. Он расположился в самом центре, на главной площади города, сверкая позолотой двухъярусной крыши. А вокруг него стояли звенящие на ветру металлические колокольчики.
Самым большим и величественным храмом был Майдари-сум, который завершался крышей с ярко выраженным, подчеркнуто монгольским куполом, расцвеченным орнаментом «халзан», как у степных юрт. Стены храма, сложенные из деревянных брусьев, имитировали кладку тибетских монастырей.
Фигуру бурхана Майдари (высотой в 40 локтей) отливали в Долоноре (Северная Монголия). Считалось, что именно туда в свое время перенес мастерскую Ундэр-гэгэн, талант которого проявлялся разносторонне — в литературе, живописи, архитектуре, скульптуре. Когда бурхана Майдари привезли из Долонора и установили в приготовленном для него деревянном храме, здание стало разрушаться. Тогда ламы высказали догадку, а Банчен-богдо в Тибете подтвердил ее монгольской депутации: «Майдари не желает жить в кумирне китайской архитектуры, для него нужно построить новую кумирню тибетской архитектуры, причем он будто бы сам начертал план и фасад здания»[64]. Но монголы, вернувшись из Тибета, по проекту ургинского настоятеля Хайдава-хамбо украсили храм оригинальной юртообразной крышей, хоть и покрыта она была окрашенной листовой медью.
Внутри этого высокого храма, над четырьмя ярусами галерей, не было потолка, а в крышу купола почти упиралась голова бурхана Майдари (монгольское название Майтреи — Будды грядущего).
«По буддийским верованиям, тысячи Будд, имеющих особую кармическую связь с нашим миром, решили поочередно воплощаться на земле, чтобы нести всем живым существам Свет Учения. Человечество существует миллионы лет и будет существовать еще миллионы. Каждый раз, когда Свет Учения будет гаснуть, а люди погружаться во тьму неведения, в мир будет являться новый Будда, чтобы вновь осветить им путь. Будда Шакьямуни был четвертым в этой цепи, а пятым будет Майтрея, имя которого означает „Связанный с любовью“. Появление Майтреи принесет всем истинно верующим буддистам долгие, счастливые годы жизни, не омраченные страданием и печалью».
Каждую весну в честь явления Будды Майтреи вокруг города совершалось грандиозное шествие. Специально только для этого праздника сооружалась дорога, по которой ламы проносили колесницу, запряженную зелеными плюшевыми конями, с позолоченным бурханом в ней. Праздник, называвшийся «Круговращение Майдари», символизировал явление Будды всем людям на земле. В торжествах участвовал весь город; по опоясывающей его дороге двигались ламы в желтых одеяниях с красными накидками через плечо и в высоких шапках, напоминающих единорогов. Ламы несли множество хоругвей с изображениями различных бурханов, а также священные белые зонты, фигуры белых коней и другие буддийские символы. За монахами шли толпы горожан и тех, кто специально приехал на праздник с далеких кочевий.
В 1911 г. монголы изгнали ненавистных чужеземных наместников, и восьмой богдо-гэгэн Монголии короновался уже как хан самостоятельного государства. А Их-Хурэ, разросшийся в целый город, стал называться Нийснэл-Хурэ — Столица; вокруг него впоследствии вырос город Урга — будущий Улан-Батор.
НЯМЕЦКАЯ ЛАВРА
XVII в. — первая половина XVIII в. были периодом ослабления иноческой жизни, а старчество было забыто не только на Руси, но и на Святом Афоне. И возродилось оно только в небольших скитских общинах, существовавших в Молдавии. Для возрождения его нужен был деятель, который бы примером личного аскетизма, своим словом, энергией и влиянием ввел старчество в общежительную жизнь русских монастырей. Таким деятелем явился преподобный Паисий Величковский (в миру Петр Иванович Величковский), прошедший жизненный путь от полтавского подростка до игумена Нямецкой лавры. В течение своей более чем 70-лет ней жизни, преодолевая внутренние колебания на пути исканий, он подвизался в различных местах.
Паисий Величковский
Нямецкая икона Божией Матери
Некоторое время он подвизался в молдавском монастыре Святого Николая, располагавшемся посреди острова на реке Тясьмин. Здесь он выполнял различные работы с таким усердием, что через некоторое время игумен монастыря постриг 19-летнего юношу в рясофор с именем Платон. Но вскоре православие стало подвергаться гонениям со стороны униатов: церкви закрывались, братию изгоняли из монастырей, и тогда Платон вернулся в Киев. Приют он нашел в типографии Киево-Печерской лавры, где овладел искусством чеканки икон на меди.
Много потом пришлось странствовать ему по России, югу Украины, Молдавии; долго жил на Святой горе Афон, где постигал тайны исихазма[65]. На Святом Афоне ему разрешили поселиться в маленькой келье, вокруг него в нищете жили монахи, погруженные в безмолвие. Он посещал их всех, но не нашел среди них опытных старцев, и больше научался от книг, которые брал у болгарских монахов. Видимо, Богу неугодно было, чтобы преподобный здесь обрел желаемое, и тогда рясофорный монах Платон отдал себя в руки Провидения и остался один.
В отшельнических трудах и молчании он провел три года, а потом его постригли в мантию с именем Паисий. Из-за огромного недостатка на Афоне в священниках и исповедниках и после неоднократных просьб со стороны других монахов преподобного Паисия посвятили в иеромонаха. Он поселился в старой пустой келье, посвященной пророку Илии, построил церковь, трапезную и 16 келий, но скоро и их не стало хватать.
Оказавшись наставником этой братии, преподобный Паисий встал перед необходимостью «поучать» ее, но поучать следовало не собственному разумению (уже одна претензия на это считалась ересью), а от «богодухновенных писаний» и от «святых отцов». Поэтому преподобный Паисий и его ученики стали активно собирать и переписывать славянские книги.
- Православный советчик. Обрести телесную бодрость и уврачевать душу христианской молитвой - Евдокия Агафонова - Религия
- Монахи истории. Маленькие боги (Мелкие боги) - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- О мысленной в нас брани - Преподобный Нил Сорский - Религия
- 100 великих людей - Майкл Харт - Энциклопедии
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив