100 знаменитых символов советской эпохи - Андрей Хорошевский
- Дата:29.08.2024
- Категория: Справочная литература / Энциклопедии
- Название: 100 знаменитых символов советской эпохи
- Автор: Андрей Хорошевский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "100 знаменитых символов советской эпохи"
📚 "100 знаменитых символов советской эпохи" - увлекательная аудиокнига, которая расскажет вам о самых известных и значимых символах времен СССР. Вас ждет захватывающее путешествие по истории и культуре страны, где каждый предмет, каждый персонаж стал частью коллективного сознания.
Главный герой книги - сама советская эпоха, с ее яркими и противоречивыми персонажами, символами и событиями. От пионерского галстука до Ленинского мавзолея, от бабушкиной лапши до космонавтики - каждый символ несет в себе частичку истории и наследия.
Автор Андрей Хорошевский - известный историк и публицист, специализирующийся на истории СССР. Его работы пользуются популярностью у читателей благодаря увлекательному стилю изложения и глубокому анализу исторических событий.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Погрузитесь в увлекательный мир советской эпохи с аудиокнигой "100 знаменитых символов советской эпохи" и узнайте больше о тех временах, которые оставили след в истории не только одной страны, но и всего мира.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В России вкус портвейна, как и креплёных вин вообще, до конца XIX века был практически незнаком, разве что путешественники, возвращавшиеся из-за границы, привозили несколько бутылок диковинного заморского напитка. Первое русское креплёное вино «Никитское крепкое» было выпущено в 1879 году в Крыму в знаменитом Магараче — виноградно-винодельческом хозяйстве при Никитском ботаническом саде. Портвейном «Никитское крепкое» не называлось, крымчане не присваивали своим винам иностранные названия, поскольку, во-первых, уважали законы и традиции виноделия, а во-вторых, справедливо полагали, что чужое название только ухудшит оценки крымских вин на международных конкурсах. Однако первое крымское креплёное вино по своим вкусовым и иным качествам очень напоминало настоящий португальский портвейн.
«Никитское крепкое» и другие сорта креплёных вин из Магарача, а также из виноградарских хозяйств в Массандре и Ливадии вскоре завоевали большую популярность у российских потребителей. К примеру, император Николай II очень любил марочный красный портвейн «Ливадия», производимый из винограда сорта Каберне-Совиньон. С 1902 года в Магараче начали выпускать креплёные вина под различными номерами, начиная с «№ 21».
Эта традиция — присваивать номера креплёным винам — осталась и при советской власти. Однако, в отличие от дореволюционных времён, основную долю в производстве портвейна стали составлять ординарные сорта. При том что советское креплёное стало «гордо» называться портвейном, традиционная технология с целью удешевления конечного продукта была изменена. Вместо коньячного спирта в вино стали добавлять обычный зерновой спирт. В лучшем случае он был высшей степени очистки, а портвейн определённое время выдерживался в дубовых бочках. В худшем — спирт брали какой попало, а портвейн (точнее, то, что называлось этим словом) без выдержки поступал в продажу. Именно креплёные вина низкого качества — «Агдам», «Кавказ», «Золотистый» — получали в народе весьма звучные названия: «жушка», «чернила», «бормотуха», «биомицин» (в медицине используется антибиотик с таким названием, однако «биомицином» в «определённой среде» по созвучию называлось украинское «бiле мiцне»). Ординарным портвейнам качеством получше обычно присваивались двузначные или трёхзначные номера: 13, 15, 26, 33, 72 и, конечно, 777 — «три топорика», или «генеральский портвейн». И только лишь 7–8 % всего портвейна в СССР изготавливалось согласно строгим португальским традициям.
Во многом в соответствии с качеством и ценой портвейна подразделялся и контингент его потребителей. Публика попроще довольствовалась «Агдамом» и другими дешёвыми портвейнами, цена которых начиналась от одного рубля за бутылку. О «лёгком фруктовом тоне» и «коньячном оттенке» в подворотне или тесной заводской каморке не рассуждали, главное, как говорится, «дёшево и сердито». Следующая ступень — потребители номерных портвейнов. Эти портвейны называли «интеллигентскими», особо почитаемы были «номера» у творческой интеллигенции во время традиционных посиделок на кухне. «Там цензура и портвейн, здесь — свобода и коньяк», — писал Сергей Довлатов, сравнивая СССР и Америку. Другое народное название номерных портвейнов — «летний вариант», в отличие от водки — «варианта зимнего». И наконец, элита, те, кто мог позволить себе купить и, самое главное, достать хороший портвейн. За пределами Крыма и Кавказа найти в винных магазинах марочные сорта портвейна было нелегко, и поэтому курортники привозили с южных берегов на родину не только воспоминания о солнце, ласковом море и беспечном курортном романе, но и бутылочку-другую. «Портвейн белый Сурож», «Портвейн белый Южнобережный», «Портвейн красный Крымский», «Портвейн красный Массандра», «Карданахи», «Акстафа», «Алабашлы», «Айгешат», «Портвейн Эчмиадзинский» — бутылки с этими винами долго стояли на почётных местах в сервантах и открывались только в самых торжественных случаях.
Кто-то, особенно сторонники трезвого образа жизни, может сказать, что мы слишком много уделяем внимания портвейну и всему, что с ним связано. Но в СССР портвейн был не просто алкогольным напитком — он составлял, да не покажется такое утверждение преувеличенным, определённую часть культуры. В СССР о портвейне слагали песни: «Мама — анархия, папа — стакан портвейна!» — пел кумир молодёжи 80-х Виктор Цой. По стране ходило немало анекдотов об этом вине, например такой: «В СССР из всех наркотиков был легализован только портвейн. Его можно было купить в любом магазине. Однако правительство специально добавляло в портвейн ароматизаторы, которые делали невозможным принятие больше трёх, максимум пяти бутылок. Поэтому передозировки в СССР не было».
Определённое место занимал портвейн и в литературе и живописи. Портвейн упоминали в своих произведениях Сергей Довлатов, Венедикт Ерофеев и другие писатели. А известный московский художник Сергей Семёнов, иллюстрировавший повесть «Москва — Петушки» и вдохновлённый то ли произведением Ерофеева, то ли самим благородным напитком, создал полотно «Взбесившиеся портвейны», которое, по мнению очевидцев, производит просто-таки эпохальное впечатление.
Особой любовью у ценителей пользовались этикетки, среди которых попадались настоящие шедевры, например: «Азербайджанское вино. Портвейн белый 777. Цена со стоимостью посуды для 1-го пояса — 3 руб. 40 коп., 2-го пояса — 3 руб. 80 коп., 3-го пояса — 4 руб. 50 коп. Содержание спирта 18 об. Вместимость 0,7 литра. Сахара 10 %». Или: «ТаджикСадВинСовХозТрест. Портвейн красный № 8. Крепость 18 %». И не важно, что настоящий портвейн производится в долине реки Дору в Португалии, а не в Азербайджане или загадочном «ТаджикСадВинСовХозТресте». Главное ведь не этикетка и не сам портвейн. Главное — воспоминания об ушедшей молодости и об эпохе, в которую мы родились…
«Красная Москва»
В 2001 году в Москве рядом с торговым комплексом «Гостиный двор» фабрика «Новая заря» открыла единственный в России музей парфюмерии. «Экспонаты у нас подобраны так, — рассказывает директор и единственный старший научный сотрудник музея Анна Багулина, — что, рассматривая хрустальные флаконы, шёлковые футляры для духов и глицериновое мыло, вы можете проследить историю страны». Действительно, «Злато скифов», «Чёрный ларец», «Голубой ларец», «Каменный цветок», «Незнакомка» — это не просто духи, не просто безликие парфюмерные изделия, это неотъемлемая часть истории страны, символы эпохи. И конечно же, почётное место в экспозиции занимает «Красная Москва»…
В каждой шутке, как известно, есть доля истины. В послевоенные годы в СССР ходила такая шутка: «Не смогли немцы взять Москву, так хоть взяли „Красную Москву“». Действительно, в Советском Союзе не было более знаменитых духов, чем «Красная Москва». Обволакивающий пряный запах с оттенком сирени и лёгким флёром амбры был известен всему миру. А немцы, как и другие иностранцы, покупали «Красную Москву» в огромном количестве…
Рассказ о «хите» советской парфюмерной промышленности мы начнём с далёкого 1864 года. В этом году в Москве, в бывшей конюшне в Тёплом переулке, выходец из Франции Генрих Брокар (позже он принял православие и стал на русский манер именоваться Генрихом Афанасьевичем) открыл мыловарню. Производство поначалу было весьма скромным — три человека (сам Брокар, хозяин помещения Иван Бурдаков и дворовой мужик Герасим) в трёх кастрюлях варили мыло, около 100 кусков в день. В те годы производство парфюмерии в России находилось в зачаточном состоянии. Мыло и другие предметы гигиены в основном завозились из-за границы, стоили дорого и были доступны только элите общества. В этой ситуации Генрих Брокар решил воплотить в жизнь одну простую и, как всё простое, гениальную идею — мыть руки с мылом должны все, а не только богатые. Брокаровское «Народное» мыло (оно было одновременно и туалетным, и хозяйственным) стоило всего одну копейку. Если раньше рабочие и крестьяне мылись щёлоком, получаемым из печной золы, то теперь вполне могли позволить себе покупать мыло и «быть как баре».
Производство росло как на дрожжах. Фабрика постоянно расширялась. Уже через несколько месяцев она переехала в дом на Зубовском бульваре, затем, в сентябре 1866 года, — в дом Соколова на Пресне, а через три года фабрика Брокара оказалась в новом здании на углу Арсеньевского переулка и Малой Серпуховской улицы (ныне — улицы Павла Андреева и Люсиновская).
Но не только дешевизной «брал» Брокар. Его остроумные находки в оформлении продукции и точно направленная реклама позволяли завоёвывать покупателей среди всех слоёв населения. Брокар первым в России начал выпускать мыло для детей. На каждом куске была выбита буква русского алфавита (можно сказать, что это мыло стало прообразом современных «киндер−» и прочих «сюрпризов»). Мыло с оригинальным названием «Огурцом» действительно по форме напоминало огурец и пользовалось огромным спросом у покупателей. Удачно экспериментировал Брокар и с упаковкой. Именно он первым придумал помещать на обёртке стихи Пушкина и Лермонтова и отрывки из басен Крылова.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- 100 великих тайн советской эпохи - Николай Непомнящий - Прочая научная литература
- Возмездие Сандокана. Возвращение Момпрачема - Эмилио Сальгари - Исторические приключения / Морские приключения / Прочие приключения
- Гарри Поттер и Заслуженное Возмездие - Фанфикс.ру - Фанфик
- Во имя любви: Возмездие - Мануэл Карлус - Современные любовные романы