Духовный мир - Григорий Дьяченко
- Дата:27.11.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Духовный мир
- Автор: Григорий Дьяченко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Духовный мир" от Григория Дьяченко
📚 "Духовный мир" - это увлекательное путешествие в мир духовного развития и самопознания. Главный герой книги, Иван, ищет ответы на глубокие вопросы о смысле жизни, душе и Вселенной. Он погружается в мир медитации, мудрости древних учений и встречает на своем пути учителей, способных открыть ему новые горизонты сознания.
Автор Григорий Дьяченко в своей книге "Духовный мир" помогает читателям понять, что истинное счастье и гармония находятся внутри нас, и для этого необходимо лишь научиться слушать свою душу и следовать ее голосу.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая бестселлеры и книги о саморазвитии, психологии, фэнтези и многие другие.
Об авторе:
Григорий Дьяченко - известный писатель и психолог, специализирующийся на темах духовного развития и самопознания. Его произведения помогают людям найти внутренний покой и гармонию, раскрывая тайны человеческой души и Вселенной.
Не пропустите возможность окунуться в "Духовный мир" вместе с героем Иваном и открыть для себя новые грани духовного роста и понимания!
Погрузитесь в мир духовности и самопознания с аудиокнигой "Духовный мир" от Григория Дьяченко прямо сейчас!
Религия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8. Споспешник и преемник жестокостей Галерия Максимиан имел смерть не менее мучительную. Оставленный всеми своими приближенными, он решился на самоубийство – принял яд и четыре дня терпел ужаснейшие мучения, не только в теле, но и в душе: ибо ему представлялся в болезни Сам Судия небесный и грозил ему Своим правосудием: наконец с жесточайшими мучениями, как бы среди пытки, нечестивый Максимиан изверг свою душу.
Таким образом почти все ожесточенные гонители христиан испытали на себе заслуженный ими гнев правосудного, нелицеприятного Бога, тогда как Констанций Хлор, покровительствовавший христианам, мирно и благополучно управлял своею страною и мирно скончался. В лице его сына, Константина Великого, Господь готовил Своего избранника, который должен был даровать мир церкви Христовой.
3. Наказания за хулы на св. православную церковь.
1. Лет двадцать тому назад, близ деревни Мишнева (Калужского уезда), среди белого дня, при множестве народа, случилось событие, переполнившее ужасом, местных жителей, а в особенности тех, которые были невольными зрителями случившегося. И теперь многие помнят это ужасное событие: они могут подтвердить справедливость этого рассказа.
Это было в июле месяце, в самую жаркую пору полевых работ. Крестьянки деревни Мишнева, рано утром, отправились жать поспевшую рожь на ближайшее поле. Мужики были на сенокосе; потом, придя домой и, позавтракав, некоторые пошли проведать жниц, посмотреть на работу и наведаться: хорош ли ужин. В числе других отправился в поле Мартин Степанов Деев. Придя на сжатую полосу, Деев увидал часто лежащие снопы, обрадовался хорошему ужину и стал выкладывать из снопов крестцы. Кончив работу на одной полосе, он перешел на другую и т. д. На одной полосе Деев увидел много зеленой травы и, не желая, чтобы она пропала задаром, отправился в деревню, взял свою молодую серую лошадь, привел на эту полосу и привязал на длинную веревку, а сам отправился продолжать работу на другие полосы.
Время подошло к полудню; солнце пекло невыносимо; жницам не в мочь уже становилась работа; они стали, одна за другой, собираться около складенных снопов, стараясь чем-нибудь прикрыться от палящих лучей, чтобы пообедать и отдохнуть немного. Деев кончив работу, пошел к лошади и, увидя, что она уже вдоволь наелась, стоит на одном месте, качая головой и махая хвостом чтобы отогнать докучливых мух, отвязал от кола веревку и хотел развязать аркан на шее лошади: но узел так крепко затянулся, что не было возможности развязать. Не долго думая, Деев свернул веревку кольцом и, чтобы удобнее было править поводьями, надел на себя, потом сел на лошадь и преспокойно поехал полосами по направлению к деревне. На одной полосе в это самое время неожиданно поднялась из-за снопов какая-то жница, закутанная зипуном: лошадь испугалась, шарахнулась в сторону, и Деев, как сноп, слетел на землю, путаясь в веревке. Баба ахнула, закричала не своим голосом. Лошадь испугалась еще больше и понесла вскачь, а Деев, как чурбак, волокся за нею по сжатым, колючим полям. На неистовый крик женщины встрепенулся весь народ, бывший на полях; многие погнались за лошадью, крича во все горло: «лови-лови, держи-держи!» Лошадь, как бешеная, носилась по полю, оставляя за собою кровавый след… Наконец выбившись из сил, она остановилась, как вкопанная, на одном месте, шатаясь во все стороны. Когда взяли ее под уздцы и взглянули на несчастного Деева, то все содрогнулись от ужаса: он весь был истерзан и не походил на человека, а на какую-то окровавленную и грязную массу: кольца веревки врезались в тело до самых костей… Он еще дышал, но не двигался ни одним членом. Его положили на кафтан и отнесли домой, где чрез несколько минут он и умер в цвете сил, – ему было только 30 лет.
Все жалели так ужасно погибшего молодого человека, а родные его плакали неутешно. Но большие всех убита была горем родная тетка Деева, престарелая девица. Соседи знали, что покойный не любил эту тетку, часто оскорблял ее бранными словами, и не мало удивлялись, почему она всех больше убивается.
Несчастная смерть Деева породила много толков среди местных жителей: одни обвиняли женщину, которая, поднявшись, испугала лошадь; другие говорили: «покойный сам виноват, – зачем было надевать на себя веревку! сам своими руками запутал себя!» И все вообще приписывали смерть Деева несчастному случаю. Но был один человек, который приписывал это несчастие не слепому случаю, а видел в нем явное наказание Божие за хулы и ругательства на православную церковь и за угрозы, безрассудно произнесенныя незадолго пред смертью. Так смотрела на событие именно та родная тетка Деева, престарелая девица, которая плакала об нем больше всех. – Вот, что сообщила она: «когда появились в деревне Фролове (ныне село) у раскольников австрийские попы – Горох и Дрыман, то много православных отпало от св. церкви и приложились к расколу; в числе других отпал и покойный племянник наш, Мартин. Он стал и нас туда же тянуть. Брат мой, невестка (т. е. отец и мать Деева) и жена его согласились, и были во Фролове «перемазаны». Но мы с сестрой (другая тетка Деева – девица) не хотели оставить св. церкви, как племянник ни старался уговаривать нас перейти в раскол. Бывало, станет говорить: «посмотрите: весь хороший народ к нам переходит а вы что за выскочки такие!» – Какое нам дело до других, – отвечала я, – пусть себе переходят в вашу веру; а мы как были церковными (православными), так и останемся. Зачем нам на старости лет менять нашу святую веру? Нам и в церкви хорошо! – «Да разве ваша вера – то святая? – продолжал он. – Ведь вашу веру-то Никон патриарх всю как есть испортил, ни одной капли святости-то в ней не оставил все заразил ересями! Ведь Никон-то настоящий крест (двуперстие) похулил и предал проклятию, и повелел молиться щепотью (троеперстно), значит – антихристовой печатью! Вот вы все теперь этой печатью и запечатались! Вы думаете, куда души-то ваши по смерти пойдут? Прямо к сатане, на самое дно адово, в бездну преисподнюю!» – Куда Господь определит, туда и пойдем, – отвечала я, – да будет Его святая воля! А мы не расстанемся с св. церковью; в ней родились, в ней и умереть желаем!
Однажды, когда уже очень приставал ко мне Мартин, требуя, чтобы мы шли к их попу, я сказала ему: к какому ты попу посылаешь нас? к Ивашке Дрыману? Да ведь он два года тому назад пастухом был, деревенских свиней пас! Племянник рассердился на меня, и так стал хулить и порицать св. церковь и наших пастырей, что даже страшно слушать было. Только, бывало, когда уйдет он на сторону в заработки, мы с сестрой и жили спокойно, не слыша хулы и ругательств на церковь. А как возвратится, так и принимается опять за свое. Не раз грозил нам и хлеба-то не дать, и из дома-то выгнать – по миру побираться. Мы все переносили, уповая на Бога. Вот и на этот раз как беде-то случиться, пришел Мартин к сенокосу, и давай нападать на нас с сестрою. А дня за два до несчастия, почему-то особенно привязался ко мне и стал требовать, чтобы немедленно переходила я в старую веру. «Ведь и ты только одна не соглашаешься! – говорил он. Тетка (другая сестра – девица) и давно бы перешла. Это ты ее удерживаешь! – Ни я, ни сестра не перейдем в вашу веру, – сказала я, – не отступим от св. церкви! Если тебе нравится твоя вера, ты и оставайся в ней; а мы останемся православными». Тут покойный племянник так озлился на меня, что стал ругать самыми неподобными словами. Потом и говорит: «помни же ты, окаянная еретеница! Когда ты издохнешь, то хоронить тебя не буду, а, как собаку, привяжу к хвосту моего серого коня, выволоку вон из деревни, хлестну кнутом из всей силы – пусть серый размычет твои старые кости по чистому полю! Непременно так сделаю!»
Я заплакала и сказала племяннику: «напрасно ты, Мартинушка, на меня ругаешься и говоришь такие слова! Не прогневи, друг мой. Бога! Что ты угрожаешь мне – размыкать по чистому полю мои старые кости? над мертвой, что угодно, можно сделать, лишь бы душа не погибла… Вот я чего боюсь! А слыхала я от старых людей в такие слова: не рой людям ямы: сам попадешь! Не накличь и ты, Мартинушка, на свою голову беды… И вот что же случилось, спустя каких-нибудь два-три дня после этого? Не явно ли Господь наказал хулителя святой Своей церкви? Племянник грозил привязать меня мертвую к хвосту своей лошади в поругание святой церкви, в которой я желаю скончать жизнь мою, а сам живого себя привязал к той же лошади и погиб такою ужасною смертию!…»
Да послужит рассказанное здесь ужасное событие назидательным уроком для тех неразумных ревнителей мнимой старины, которые нередко свою ревность доводят до непростительной дерзости, хуляще в них же неразумеют (2 Петр. II, 12), и всеми мерами стараются совращать православных в свой душепагубный раскол. (Из «Братск. Слова» 1886 г. № 16).
2. Высокопр. Филарет, митр, киевский, в бытность архиепископом казанским во время одной из поездок по обозрению епархии, пред самым возвращением в Казань, остановился в Услоне, – селе, находящемся как раз против самой Казани, на другой (правой по течению Волги) стороне. Остановка продолжалась весьма значительное время от того, что, по случаю сильного ветра, никак нельзя было переезжать через Волгу. Во время этой остановки, когда собралось большое множество народа из православных ради принятия благословения от владыки, оказались тут же и многие из раскольников, явившихся собственно из любопытства. – Владыка пожелал воспользоваться этим случаем для личной беседы с ними. Они стояли в своей толпе поодаль, но владыка, преподавая каждому из православных благословение, постепенно приближался к раскольникам, и, наконец, громко обратился к ним с словами: «а что же вы, люди, стоите зряще, отступивши от своих же односельчан?! Ведь все они русские, а не татары, и черемисы, – как и вы сами, – что видно по всему…» Ответа не было никакого, – а только говор между собою во всей толпе… Владыка, сделав несколько шагов, еще заговорил с ними: «чтож вы, впрямь сказать, как бы дичитесь и своих-то… или, быть может, дичитесь более всего меня?… Но напрасно; видите, я сам подхожу к вам и не дичусь по вашему…» – «Да что нам до тебя, был ответ в мы-то тебе на что нужны… Ступай, куда едешь…, а мы так сами себе…» – «Да зачем же вы так не ласковы, что и слова-то перемолвить не хочете, – разве вам я враг какой?…» – «Нечего толковать-то нам с тобою, так и заводить речи непочто…» Сколько владыка ни говорил с ними словами христианской любви, раскольники оставались непочтительны и дерзки к архипастырю. Наконец, один из впереди стоявших особенно грубым и дерзким тоном проговорил прямо владыке: «вот что… отец, отваливай-ка ты на ту сторону, а мы еще посмотрим, как-то по добру по здорову переправишься… А пробудешь еще подольше здесь, так мы, пожалуй, и паром не дадим; – вишь какая непогодь разыгрывается!…» Священник села Услона, находившийся близ владыки, сказал ему в полголоса, что лучше удалиться, потому что он знает по опыту, до чего может простираться дерзость некоторых известных ему лично, коноводов в среде местных раскольников из коих один и произнес сказанные дерзкие слова… Владыка, как бы задумавшись на минуту и, заметно, произнося с глубоким вздохом какия-то молитвенные слова и высказавши свое сожаление о нелюдимости предстоявших, – помолившись на церковь, стоящую на виду на склоне горы, отправился к перевозу. Ветер, заметно, стал утихать, и переезд чрез Волгу был спокойный.
- Религиозное измерение журналистики - Александр Щипков - Религиоведение
- Конец веры.Религия, террор и будущее разума - Сэм Харрис - Прочая научная литература
- «Запрещенные» удушающие приемы, техники дыхания, которые увеличивают силу, скорость и реакцию. По системе спецназа КГБ - Александр Травников - Самосовершенствование
- Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества - Джеймс Джордж Фрейзер - Биология / Зарубежная образовательная литература / История
- Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март) - Григорий Дьяченко - Религия