Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох - Маркус Борг
- Дата:11.08.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох
- Автор: Маркус Борг
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такие метафоры, наполняющие речения Иисуса, носят провокативный (и быть может, это еще слишком мягко сказано) характер. Широкий путь, то есть наш обычный путь жизни, означает, что мы слепы, хотя и видим, мертвы, хотя и живем, находимся в изгнании, даже если живем у себя на родине, и связаны узами, даже если пользуемся свободой. Такой диагноз бросает нам вызов. Он заставляет думать. Неужели все обстоит именно так? Неужели мы слепы, мертвы, связаны и в изгнании? А если это действительно так, что нам делать?
Как мы уже говорили, по представлениям Иисуса широкий путь не есть путь тяжких пороков или ярких грехов. Этим путем следует большая часть из нас: удачливые и неудачники, богатые и бедные, праведные и неправедные. Даже самые уважаемые люди. Чаще всего человек идет таким путем не в результате свободного выбора или осознанного решения, он вступает на этот путь автоматически. Такое происходит с нами тогда, когда мы смотрим на жизнь через призму общепринятых ценностей и обычаев. Это — общий жребий людей — и в те времена, и сегодня.
Многие философы, учители мудрости в западной культуре, также видели в общепринятых ценностях широкий путь. В истории Запада наиважнейшим героем в сфере религии стал Иисус, а в мире философии это место принадлежит Сократу (469–399 годы до н. э.). Вот одно из самых известных изречений древнего философа: «Непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой». Если мы не пытаемся оценить нашу жизнь и не подвергаем ее критическому пересмотру, мы обречены жить по тем законам, которые нам навязывает культура.
Если сказать о том же шокирующими словами одного современного писателя, сознание нормального взрослого человека — каковыми мы становимся благодаря процессу социализации в рамках нашей культуры — представляет собой «массовый гипноз» и «консенсуальную паранойю». Первое выражение говорит о жизни в состоянии транса, когда мы автоматически ценим то, что ценит культура, и стремимся к «хорошей жизни», образ которой упорно навязывает нам культура. «Консенсуальная паранойя» проявляется как страх перед тем, чего боится наша культура.[138] Это обычное состояние любого человека, и если мы этого не поймем и не начнем его анализировать, мы от него не освободимся.
Иисус во многом радикально отличается от Сократа, но одновременно у них немало общего. Оба они были мистиками; оба бросали вызов общепринятому образу жизни; оба были приговорены властями к смерти. Сократа обвинили в безбожии (в том, что он отказался принять общепринятые представления о жизни и священном) и в том, что он своими взглядами развращает других. Эти обвинения тесно связаны. Удивительно, что два самых великих персонажа — с точки зрения западной религии и философии — были казнены правителями своих стран.
Как мы должны их почитать? Воздвигать им памятники? Иисус говорил об этом в одном из своих обличений:
Горе вам, что строите гробницы пророков, — а отцы ваши убили их; значит, вы свидетели и соглашаетесь с делами отцов ваших, потому что они их убили, а вы строите (Лк 11:47–48; Мф 23:29–31).
Сократу, Иисусу и пророкам в древности охотно сооружали памятники. Но, может быть, вместо того чтобы почитать их как выдающихся героев прошлого, им надо следовать в настоящем?
Кроме метафор, которые описывали состояние человека в целом, Иисус нападал на конкретные важнейшие ценности общепринятой мудрости своего времени. Это касается его высказываний о семье, богатстве, чести и чистоте.
Господствующие ценности здравого смысла: семья, богатство, честь и чистота
Семья
В мире Иисуса родственники — расширенная семья — имели такое значение, какое трудно себе вообразить современному человеку.[139] Это не нуклеарная семья, состоящая из родителей и детей, но расширенная общность из нескольких поколений. Человек жил именно в такой семье всю жизнь, он не покидал Дом, становясь взрослым. Такая семья имела авторитарную патриархальную структуру, власть в ней принадлежала мужчинам, в первую очередь — отцу.
Расширенная семья представляла собой простейшую социальную и экономическую единицу. Она была для ее члена всем:
Она не только давала человеку статус в обществе, но одновременно была основным экономическим, религиозным, образовательным и социальным звеном. Потеря связи с семьей означала потерю жизненно важных связей с обществом, а также с землей.[140]
Семья была основной экономической единицей, она производила продукцию, а потому была источником социальной защиты (или незащищенности). Кроме того, семья была главной основой идентичности. В том мире генеалогия значила очень много. Мужчину характеризовали как сына его отца. Дочь также определяли по отцу до того момента, пока она не вступала в брак, после чего ее признавали в обществе как жену такого-то мужчины. Люди жили в рамках родственных отношений, и не удивительно, что лояльность к своей семье имела огромное значение. Семья была важнейшей группой «своих», которой любой ее член хранил верность. Как все подобные группы, семья также требовала верности от своих членов.
В таком социальном контексте высказывания Иисуса о семье и родстве звучали крайне радикально. В наши дни христиане чаще всего говорят, что как Библия, так и Иисус придают «семейным ценностям» первоочередное значение. Но Иисус не раз призывал к отказу от семьи, а также от связанных с семьей обязанностей и социальной защиты.
Он говорил, что его последователи должны «возненавидеть» семью: «Если кто приходит ко Мне и не ненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер… не может быть Моим учеником» (Лк 14:26). Резкость этих слов отчасти (но не полностью) смягчает тот факт, что в еврейском и арамейском языках идиома «ненавидеть» означает «любить меньше» или «поставить на второе место». В версии Матфея то же место передает именно такой смысл: «Любящий отца или мать более Меня недостоин Меня; и любящий сына или дочь более Меня недостоин Меня» (10:37). Но и в такой мягкой форме это требует от последователя Иисуса отказаться от обязанностей в отношении своей семьи.
Подобным образом Иисус показывает, что ценность его собственной семьи для него также относительна. Когда сидящая вокруг него толпа передает Иисусу, что его ищут мать и братья (Мк 3:32), он отвечает:
Кто матерь Моя и братья Мои? И обведя взором сидящих вокруг Него, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто исполнит волю Божию, тот брат Мой и сестра и матерь (Мк 3:33–35).
Он принижает значение своей семьи и говорит о новой семье, которую объединяет верность Богу.
Стать учеником означает оставить семью. Вот как Марк рассказывает о призвании первых учеников:
Он увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, тоже в лодке, чинящих сети, и тотчас призвал их. И они оставили отца своего Зеведея в лодке с работниками и ушли за Ним (1:19–20).
О том же свидетельствует и Лука. Безымянный человек, который захотел следовать за Иисусом, говорит ему: «Я последую за Тобою, Господи, но сперва позволь мне проститься с домашними моими». Иисус отвечает: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не пригоден для Царства Божия» (9:61–62).
В другом месте Иисус говорит о том, что его миссия вызовет разделения:
Не подумайте, что Я пришел принести мир на землю; Я пришел принести не мир, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее (Мф 10:34–35; Лк 12:51–53).
Иногда слова «Я пришел принести не мир, но меч» цитируют вне контекста, утверждая, что Иисус одобряет войну. Но взятые в контексте, эти слова определенно указывают на меч разделения, который рассекает семейные узы. Любопытно, что описанные тут семейные связи пересекают границы поколений: сын восстает против отца, дочь против матери, невестка против свекрови.
Еще одно высказывание, вероятно, подрывает патриархальную власть в семье: «И отцом своим не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец — Небесный» (Мф 23:9). Замечу, что в лютеранской среде, где я рос, до появления экуменического движения мне часто говорили: этот стих объясняет, почему мы называем наших церковнослужителей «пасторами», а не «отцами», как это делают католики или члены епископальной церкви. Неужели они не знают, что Иисус запретил называть священников «отцами»? Вне сомнения, такое понимание текста внеисторично. Однако в контексте I века, возможно, этот стих понимали так: поскольку Бог твой Отец, у тебя нет других отцов. Этот смысл подобен словам о господстве Бога: поскольку твоим Господом является Бог, у тебя не должно быть иных господ.[141]
Означает ли это, что Иисус полностью отвергает семью? Это крайне маловероятно. Иисус говорил о любви к ближнему и даже о любви к врагам, а потому трудно себе представить, что в итоге он учил исключительно негативному отношению к родственникам. Но Иисус ясно показал, что семейные узы и обычаи могут держать человека в плену и потому могут помешать ему сделать центром жизни Бога и Его желания. Он утверждал, что обычная для того времени патриархальная семья связывает человека и требует от него лояльности, несовместимой с верностью Богу. Если человек ставит семейные обязанности на первое место, он попадает в тюрьму обычаев и ценностей культуры. В самом деле, освобождение от контроля структур патриархальной семьи была основной причиной, почему христианство сразу после своего появления особенно стало привлекать женщин.[142]
- Ииисус: последние дни - Том Райт - Религия
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- Иисус из Назарета - Йозеф Ратцингер - Религия
- Любить актёра. киносценарий, 1 часть - Галина Маркус - Современные любовные романы
- Ах, мой милый Августин (сборник) - Ганс Христиан Андерсен - Сказка