Христианская духовность в католической традиции - Джордан Омэнн
- Дата:16.11.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Христианская духовность в католической традиции
- Автор: Джордан Омэнн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Духовное воспитание женщин в двенадцатом веке строилось в соотвтствии со Speculum virginum, составленным анонимным автором, возможно, из Рейнской области, где расцвет женского монашества достиг апогея. В тексте приводятся примеры святых женщин древности, среди которых были и жены, и вдовы, и девы; однако высшая степень совершенства связывается с девством. Тем не менее в предлагаемых примерах личная святость жены или вдовы может превышать святость монахини. Особый акцент в трактате делается также на том, что вступление на монашеский путь должно быть результатом свободного выбора человека, хотя на практике этот принцип соблюдался не всегда.[265]
Две наиболее выдающиеся монахини этого периода — св. Хильдегарда и св. Елизавета Шенауская. Обе были немками обе принадлежали бенедиктинской традиции, и обе высоко почитались как личности. Хильдегарда родилась в 1098 г., в восемнадцать лет стала монахиней-бенедиктинкой, а в 1136 г. стала аббатиссой. Ее мучил постоянный недуг; она утверждала, что с трехлетнего возраста имела видения; в сорок лет внутренний голос повелел ей записать видения. Когда в 1141 г. она обратилась по этому поводу за советом к св. Бернарду, он мудро направил ее на путь возрастания добродетелей и посоветовал не слишком обращать внимание на видения и откровения. Хильдегарда умерла в 1179 г., а ее откровения были признаны достоверными тремя Папами и Собором в Треве.
Написанные ею работы представляют собой странное смешение духовных откровений, научных описаний в соответствии с уровнем знания того времени и пророческих интуиции. После нее осталось собрание из 300 писем и главная работа Scivias Domini (Scire Vнas Domini). Сохранявшая смирение несмотря на многочисленные обращения за советом и частые путешествия по Германии, Хильдегарда проповедовала строгий аскетизм, определивший процветание монастыря, находившегося под ее руководством. Она с удивительной точностью описывала свой мистический опыт и учила тому, что мистическое созерцание доступно всем, победившим свои пороки и позволившим Святому Духу воспылать внутри них самих. Хорошо предрасполагает к созерцательной молитве духовное чтение с последующим размышлением на тему прочитанного; однако же гораздо лучшее средство — молитвы по бревиарию.[266]
Св. Елизавета Шенауская, родившаяся около 1129 г., также имела видения, но, в отличие от Хильдегарды, все ее видения были экстатическими и сопровождались необычными явлениями и сильным страданием. По велению своего исповедника она записала свой опыт, а также оставила после себя письма, молитвы и книгу Пути Божии.[LV] Круг читателей ее работ был широк, поскольку она давала духовные советы людям, независимо от их сословной принадлежности. Некоторые критики выдвигают предположения, что книга Пути Божии в значительной степени основана на Scivias св. Хильдегарды, ее близкой подруги, с которой св. Елизавета поддерживала переписку. Две другие работы, приписываемые св. Елизавете, — это работа о видениях в трех книгах (хотя некоторые ученые признают подлинное авторство св. Елизаветы только в отношении первой книги) и трактат о мученичестве св. Урсулы и ее сподвижниц, признанный всеми ненадежным источником и породивший множество недостоверных легенд.[267] Ни Хильдегарда, ни Елизавета официально не канонизированы.
Что касается появления в монастырях несвященствующих братьев или conversi, то нам следует отметить, что уже в четвертом веке Папа Сириций писал епископу Таррагоны: "Мы желаем, чтобы на монахов, похвально отличающихся серьезностью поведения, святостью жизни и подтверждением веры на практике, возлагались обязанности духовенства".[268] В 1311 г. Папа Климент V постановил: "Для увеличения числа богослужений Мы предписываем монахам, рекомендованным аббатами, обязательную подготовку к посвящению в соответствующий сан незамедлительно по завершении установленных законом формальностей".[269] Наконец Папа Климент VIII издал декрет: "В соответствии с декретом Священного Тридентского Собора, всякий принимаемый в монашеский орден… должен обладать такой образованностью или подавать бесспорную надежду к обретению таких познаний, которые позволили бы ему принять хотя бы низший сан, а со временем и сан высший".[270]
Вышеуказанные положения отражают постепенные изменения в монашеской жизни, приведшие не только к рукоположению монахов в священство и, следовательно, к введению монашеских институтов в церковную иерархию как клиро-монашеских, но и к появлению нового типа монахов — несвященствующих. Этому способствовали самые разные причины: к концу девятого века бенедиктинские монахи стали в сущности заниматься только lectio divina и богослужениями, фактически отойдя от физического труда; интеллектуальный уровень и святость этих монахов делали их в высшей степени достойными рукоположения в священство, тогда как епархиальное духовенство с девятого по двенадцатый век часто оказывалось невежественным и безнравственным; к одиннадцатому веку монастыри испытывали крайнюю потребность в работниках для управления внешним хозяйством, для полевых работ и для выполнения работ по монастырю. Многие монастыри использовали в качестве рабочей силы и прислуги мирян, но очень часто это вызывало разного рода неудобства. Решение было найдено в учреждении особого разряда монахов, отличавшихся от монахов полноправных.
На основании различных документов монастырей бенедиктинского уклада и на основании постановлений нескольких Пап периода двенадцатого-шестнадцатого веков мы вполне вправе охарактеризовать несвященствующих братьев или conversi как обычных монахов, составлявших неотъемлемую часть монашеской общины, но занятых физическим трудом и внешними делами монастыря ради того, чтобы священствующие монахи могли всецело посвятить себя своим непосредственным обязанностям. Когда уклад жизни братьев-конверзов обрел большую определенность, они стали приносить, хотя и не все, обеты, получали особое одеяние, имели свое молитвенное правило по бревиарию, участвовали в некоторых монастырских службах, таких как общемонастырская месса, вечернее богослужение, обличительный и покаянный капитул, торжественные акты; они имели ежегодный отпуск, получали еженедельное духовное наставление от своего непосредственного наставника или руководителя и внутри монастырской общины образовывали некую своеобразную общину. Позднее, когда Церковь одобрила новые формы монашеской жизни, несвященствующие братья обычно признавались особой, но неотъемлемой частью монашества.[271]
Обобщим вышесказанное: бенедиктинская духовная традиция двенадцатого века все еще сохранила существенные элементы, характерные для монашеской духовности в целом, но внесла определенные изменения в устав. Эта духовная традиция имела прежде всего библейские истоки и взращивалась на lectio divina и богослужебной молитве. Жизнь монаха-бенедиктинца протекала в молитве и покаянии, вдали от мира, устремляясь к соединению с Богом. По словам Леклерка, эту жизнь можно назвать "жизнью пророческой", поскольку состояла она в ожидании грядущего Христа, в молитве и покаянии; "жизнью апостольской", ибо это была жизнь общины в любви, по примеру учеников в Сионской Горнице и по примеру первохристиан; "жизнью мученической", ибо она предполагала уход из мира и постоянную борьбу со всем, что препятствовало любви; "ангельской жизнью", ибо она стремилась к полной отрешенности в молитве, в аскетизме и в целомудрии; и, наконец, "евангельской жизнью", ибо смысл ее заключался в подражании Христу, в следовании путем Евангелия.[272]
Однако же в бенедиктинской духовности двенадцатого века появились и явно новые традиции, обусловленные цистерцианством. Во-первых, выдвигалось постоянное требование о включении в монашескую жизнь физического труда, что, как мы видели, было не столько нововведением, сколько возвратом к первоначальному учению св. Бенедикта. Во-вторых, не меньший акцент делался на стремлении к созерцательности как цели монашеской жизни, что выразилось в четкой сбалансированности у цистерцианцев lectio divina, молитвы и аскетических упражнений, направленных на достижение созерцания и соединение с Богом. Именно во второй области цистерцианцы внесли наибольший вклад в духовную традицию, особенно в лице св. Бернарда и Гийома де Сен-Тьерри, приблизивших нас еще на шаг к систематическому богословию христианского совершенствования и к разработке психологии мистического состояния.
Глава 6 Духовность средних веков
Двенадцатый век был периодом политических и церковных неурядиц, интеллектуального пробуждения и деятельного приспособления к новым временам. Городские купцы и ремесленники выражали недовольство древней феодальной системой, требуя большей свободы и автономии как для личности вообще, так и для члена гильдии в частности. Романские языки медленно, но неуклонно заменяли латинский, что все более замыкало в культурном плане население каждой отдельной местности и в какой-то мере отчуждало его от богослужений на латыни. Преподаватели кафедральных школ и монастырей, раньше поглощенные изучением только патриотических источников и Предания, отрывались от этого процесса приобщаясь к новым научным методам, подготавливая этим путь к созданию университетов. Наконец, миряне, как по отдельности, так и группами, начали занимать все более видное место в жизни Церкви, даже в тех областях, где прерогатива до сих пор принадлежала монашеству и духовенству.
- Введение в христианское богословие - Алистер МакГрат - Религиоведение
- To Hold the Crown: The Story of King Henry VII and Elizabeth of York - Jean Plaidy - Прочее
- Матушки: Жены священников о жизни и о себе - Ксения Лученко - Прочая документальная литература
- The Plague Court Murders - John Carr - Прочее
- Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла - Феодорит Кирский - Религия