Живое предание - Иоанн Мейендорф
- Дата:28.07.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Живое предание
- Автор: Иоанн Мейендорф
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Аудиокнига "Живое предание" от Иоанна Мейендорфа
📚 "Живое предание" - это увлекательная аудиокнига, которая погружает слушателя в мир древних легенд и мифов. В ней рассказывается о таинственных событиях, происходящих в мире, где реальность переплетается с фантазией.
Главный герой книги, о котором идет речь, становится свидетелем удивительных событий, которые заставляют его пересмотреть свое отношение к миру и самому себе. Он отправляется в увлекательное путешествие, полное опасностей и загадок, чтобы раскрыть тайны прошлого и настоящего.
Иоанн Мейендорф - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубокой философией и захватывающим сюжетом. Его книги всегда отличаются оригинальным стилем и неожиданными поворотами сюжета.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, которые подарят вам удовольствие и незабываемые впечатления.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир книг и насладиться уникальным произведением "Живое предание" от Иоанна Мейендорфа. Погрузитесь в мир приключений и загадок вместе с главным героем и откройте для себя новые грани воображения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4. Возможность пересмотра существующего канонического права
Так называемый обновленческий раскол в России (1922–1944) начал ряд канонических реформ, которые очевидно не входили в компетенцию только одной Поместной Церкви и которые были введены без сколько–нибудь серьезной оглядки на основные принципы Священного Предания. Неудача и осуждение «обновленческой» церкви скомпрометировали в глазах многих людей самую идею канонической реформы. В истории это не первый случай, когда сектантское движение вызывает реакцию консерватизма, отвергающую даже положительные аспекты предлагаемых реформ только потому, что предложены они раскольниками. Как показал профессор С.В. Троицкий[79], обновленчество фактически было восстанием белого (женатого) духовенства, боровшегося за свои «права» против «деспотического» целибатного епископата и скептически настроенных мирян. «Профессиональные» требования обновленческого духовенства включали восстановление женатого епископата и разрешение духовенству жениться (даже вторично) после рукоположения.
Обновленческое движение теперь уже не существует, но хорошо известно и то, что некоторые из поднятых им вопросов не получили ясного ответа в церковных актах, осуждающих раскольников. Во многих церковных кругах открыто обсуждается вопрос о связи между рукоположением и браком; на эту тему высказываются и «либерально», и «консервативно» как иерархи, так и богословы, однако очень редко рассматривается и признается весь спектр связанных с этим вопросов. Я нарочно выбираю для обсуждения эту проблему как «прецедентное дело», понимая, что пересмотр канонов возможен также и в других областях, при условии учета основных предпосылок, связанных с самой верой.
Мы признали тот принцип, что дисциплинарные каноны могут быть изменяемы во всех аспектах, не затрагивающих существа веры. Это и есть самая основа принципа икономии, как его определили свт. Василий Великий и святой патриарх Фотий. Как применяется этот принцип к трем обсуждаемым вопросам, т. е. 1) к женатому епископату, 2) к заключению брака после рукоположения и 3) к допущению к священству людей, женатых более одного раза или женатых на разведенных или вдовах, и к разрешению овдовевшим священникам вновь жениться?
В первом случае традиция древней Церкви, знавшая женатых епископов, сама по себе достаточно красноречива. Никакие доктринальные вопросы здесь не затрагиваются, и новый вселенский собор может изменить 48–е правило Шестого Вселенского Собора, которое требует, чтобы кандидаты в епископы были либо холостыми, либо расходились со своими женами до хиротонии. Единственным аргументом против такой реформы может служить только то, что она все равно не сможет гарантировать, что в епископат будут избираться лучшие кандидаты.
Обсуждая второй и третий вопросы, следует прежде всего иметь в виду, что они связаны с очень различными проблемами. Рассмотрим сначала вопрос о браке после рукоположения. Никакого богословского обоснования запрета на совершение этого таинства над теми, кто уже был возведен в сан священника, нет, но каноническое законодательство, запрещающее такую практику (26–е апостольское правило; 6–е правило Шестого Вселенского Собора и т. д.), основано на серьезных пастырских и практических соображениях. Священник должен быть зрелым человеком, достигшим полной жизненной устойчивости; а кто же менее устойчив, чем человек, ищущий жену? Что бы сказали прихожане, если бы их пастырь и «отец во Христе» стал искать среди них невесту? Этот пастырский аспект проблемы безусловно следует принимать во внимание, и лично я не думаю, что изменение нынешних канонических требований действительно желательно.
Гораздо серьезнее обстоит дело в третьем случае. Здесь уже идет речь о принципиальном вопросе, а именно о догмате, вытекающем из новозаветного учения о браке. Мы должны помнить не только ясные предписания, содержащиеся в первом Послании апостола Павла к Тимофею (3:2 и 12) и в Послании к Титу (1:6); но и тот факт, что второй брак допускается Церковью исключительно как снисхождение и никогда как норма. Новозаветная норма брака есть единственная и вечная связь между двумя существами по образу союза Бога с Израилем и Христа с Церковью (Еф. 5:22–33). До десятого века вторые браки никогда не благословлялись Церковью и требовали длительного периода покаяния[80]. Для мирян такие браки допускаются по принципу «икономии» как меньшее зло (1 Кор. 7:8–9) или как новая возможность построить свою жизнь. Как бы могли священники проповедовать такое учение о браке, если бы сами нарушали его? Каноническое право, запрещая второбрачным священство или вторичный брак священникам, ограждает не только священство, но и учение Церкви о браке.
Все мы знаем, что это правило может приводить к личным трагедиям, особенно когда молодые священники, имеющие детей, теряют жен. Но разве не были подобные трагедии более частым явлением в прошлом, когда смертность среди молодых женщин была выше? Помешало ли это Церкви сохранить свое учение о браке, основанное на эсхатологическом понимании уз любви, которые не разрываются даже смертью? Возможно, Церковь могла бы помочь справиться с подобной трагедией, взяв на себя заботу о детях, чтобы святость брака сохранилась хотя бы в лице священников.
5. Первенство Константинополя и автокефальные Церкви
В Православной Церкви происхождение и природа «преимущества чести» и «привилегий» Вселенского Патриарха никем не оспариваются. Как раннехристианская, так и современная православная экклезиология исключает идею первенства «по божественному праву». Она, однако, разрешает и даже требует известного «порядка» между Поместными Церквами, необходимого в жизни Церкви в мире сим. Чтобы единая Церковь могла действовать и свидетельствовать поистине «едиными устами», ее действия должны быть согласованными, укладываться в определенный строй или порядок. В этом «порядке» Константинополь занимает первое место, потому что Рим, прежде имевший это «преимущество чести», отпал от общения с православными патриаршими кафедрами и тем самым утерял свое первенство среди них. Второе место в «иерархии чести» было дано Константинополю не по каким–либо богословским причинам, а по причине чисто практической и даже политической — он стал новой столицей империи, «городом Царя и Сената»[81]. Падение империи, однако, не уничтожило первенства Константинопольской кафедры, и ни одна из автокефальных Православных Церквей его никогда не оспаривала и не оспаривает. В пользу этого согласия действует консервативный инстинкт Церкви, и, кроме того, есть очевидное преимущество в том, чтобы Вселенский Престол пребывал в стране, правительство которой не связано прямо с православными делами. Современное первенство Константинополя (или Стамбула) на деле основывается на мотивах, противоположных тем, которые создали его вначале. В Стамбуле нет православного императора, и поэтому его епископ мог бы осуществлять полезное и вполне независимое служение координации и арбитража если бы ему была дана для этого возможность. Нынешние права Константинопольского патриарха являются естественным следствием и выражением его «первенства» среди православных епископов: председательство на всеправославных собраниях и известная ответственность (хотя и не монополия) в предложении каких–либо общих действий. Кроме того, 9–е и 17–е правила Четвертого Вселенского Собора в Халкидоне дают ему право рассматривать апелляции на решения поместных провинциальных синодов. До падения Константинополя (1453) Вселенский Патриарх имел de facto гораздо большее влияние и власть во всем православном мире.
После 1453 года в рамках турецкого имперского правления на Балканах и всем Ближнем Востоке он получил к тому же и политическую ответственность за все православное население Турецкой империи
=//= Текст опущен =//=Таковы те вопросы, которые желательно обсудить на предполагаемом православном вселенском соборе, если на его заседаниях встанет вопрос о новом каноническом законодательстве. Ни дешевый либерализм, ни поверхностный модернизм, ни слепой канонический фундаментализм не помогут отцам этого собора быть такими, как их предшественники, — живыми глашатаями Духа Святого. Единственным приемлемым критерием при пересмотре древних канонических правил может быть только дух Евангелия и просвещенная богословская верность Священному Преданию.
ИСПОВЕДАНИЕ ХРИСТА В НАШЕ ВРЕМЯ[82]
Один из основных принципов христианской жизни заключается в том, что близость ко Христу порождает и близость христиан между собой. Однако близость эта неизбежно связана с напряженностью и даже трагедией потому, что в этом мире существуют силы, противящиеся Христу. Разделения порождаются не только самим христианским благовестием (Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч — Мф. 10:34); и вокруг Самого Христа при Его жизни бушевали споры. Его физическое присутствие не оказывало магического объединяющего эффекта, и Его учение, как и учения о Нем, также не вызывает автоматического единодушия. Когда Он учил, это вызывало постоянные конфликты даже среди «религиозных людей» Его времени. Более того, Он был предметом их ненависти и предсказал то же самое Своим ученикам, ибо раб не больше господина своего (Ин. 15:20). История Церкви полна догматических споров о Его Личности и о смысле Его дела. И каждая из сторон в этих спорах считала себя «близкой» Ему и верно выражающей Его учение.
- Три слова в защиту иконопочитания - Иоанн Дамаскин - Религия
- История русской церкви (Том 4) - Митрополит Макарий - Религия
- Православный советчик. Обрести телесную бодрость и уврачевать душу христианской молитвой - Евдокия Агафонова - Религия
- Об отношении православия к русской народности и западных исповеданий к православию - Иван Аксаков - Публицистика
- Летоисчисление от Иоанна - Алексей Викторович Иванов - Историческая проза