Арктическая родина в Ведах - Бал Тилак
- Дата:19.06.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Арктическая родина в Ведах
- Автор: Бал Тилак
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В первом случае такое описание допустимо, если мы предположим, что длительность пребывания зорь на небе была очень велика, это длилось много дольше, чем мы сможем видеть в умеренной или тропической зонах.
Во втором же случае долгий разрыв во времени между прошлыми. и будущими зорями следует относить к понятию долгой паузы, или ночи, которая приходится на время до начала движения второй группы зорь. А этот феномен возможен только в арктическом регионе. Значит, какой бы перевод мы ни приняли, то есть относящийся к длительному течению зари или к долгой ночи между двумя группами зорь, описания эти станут понятны, только если мы соотнесем их с упоминавшимися выше полярными условиями.
Нижеприводимые ведические строфы выглядят, однако, как подтверждение мнения Саяны или Макса Мюллера. В них говорится о нескольких зорях – тех, что миновали, и тех, что придут, а между двумя группами залегает долгий перерыв. Это и выглядит как реальный смысл строфы. Но вместе с тем, если мы не будем особо выделять искомое значение, то, даже вникая в перевод Ауфрехта, мы, преследуя нашу цель, не сможем избежать возможности увидеть и в нем описания, относящиеся к полярным условиям. Речь идет о 10-й строфе в гимне, и нельзя не заметить, что и в 13-й строфе (I, 113, 13) говорится о том, что «в прежние дни длительно (шашват) сияла богиня Ушас», что явно обозначает долгую длительность зорь в древности.
Приведем другую строфу, которая еще более выразительно указывает на описываемое явление. В VII мандале Ригведы содержится ряд гимнов, посвященных Ушас. В одном из них (VII, 76) поэт, сообщив сначала, что зори поднимали свое знамя на горизонте с обычным великолепием, выразительно говорит дальше (в строфе 3), что протекало несколько дней между первым проблеском зари на горизонте и восходом солнца.
Поскольку эта строфа очень важна для нас, я привожу здесь подстрочный ее перевод, слово за словом: «Тани ит ахани бахулани асан йа прачинам уд-ида сурьясья йатах пари джаре-ива ачхаранти Ушах дадрикше на пунах йати-тва».
«Эти самые дни бывали многими, которые раньше восхода солнца, которыми за как к любовнику идущая Ушас была видна не снова уходящей подобная».
Я здесь следовал за Саяной, переделав слова «джараива» в форму «джаре-ива», хотя в Ригведе это «джара-ива», а не как «джарах-ива», как это сделал Шакала в своем изложении текста. Я считаю, что форма «джаре-ива» делает сравнение более приемлемым, чем если бы сравнивали Ушас с «джарах»»[5].
Из всего вышеизложенного становится ясно, что указанная строфа Ригведы (VII, 76, 3) выразительно описывает зарю, длящуюся несколько дней, что возможно только в арктическом регионе. Я столь детально и долго обсуждал здесь текст этой строфы для того, чтобы показать, как вся история процесса переводов выявляет то, что разные пассажи Ригведы, кажущиеся непонятными, хотя они и просты в прочтении, по-разному трактовались комментаторами, не видевшими естественного характера их основы, их природной сути.
Следуя по пути наших поисков, мы видели, что полярная заря могла быть воспринимаема и как подразделяющаяся на «отрезки» по 24 часа каждый, поскольку именно это время занимали ее хождения кругами по горизонту – каждый круг по 24 часа. Исходя из этого, мы можем ответственно говорить о том, что есть возможность подсчитать, сколько таких «отрезков»-суток уже миновало и скольким еще предстоит пройти, что и указывается в строфе Ригведы (I, 113, 10). Мы можем и определить, сколько суточно долгих зорь уже прошло, а солнце все еще не показалось, судя по строфе гимна (II, 28, 9), адресованного богу Варуне, в которой поэт просит одарить его завершением долгого ожидания: «Устрани долги (грехи), совершенные мною, и чтобы не было на меня, о Царь, воздействия долгов, сделанных другими. Воистину, многие зори еще не расцвели, о Варуна, повели нам прожить все это (их) время». Первая часть этой строфы содержит молитву, обычно адресованную богам, и в ней нет ничего конкретно относящегося к разбираемому нами вопросу, и нам следует обратить внимание лишь на третью строку. В ней слова «бхуясир ушасах» понятны – «много зорь». Но первое ее слово «авьюшта» состоит из частей «ушта» с приставкой «ви» и отрицательной частицей «а». Я выше уже говорил о разнице слов «ушас» и «вьюшти», подсказываемой вычленением трех из пяти «отрезков» зари.
Судя по «Тайттирийя Брахмане», слово «вьюшти» обозначает «день» или, скорее, «переливание зари в восход солнца», а отсюда словосочетание «а+ви+ушта» означает «не полностью перелитая заря в восход». Но Саяна и другие, кажется, не имели в виду этой разницы между значениями слов «ушас» и «вьюшти», или же, если и имели, то либо не знали, либо не осознавали такого феномена, как долгая заря в арктических областях, которая длится несколько дней (суток) перед тем, как солнечный диск покажется над горизонтом. Поэтому для этих комментаторов слова «много зорь не взошло или не расцвело полностью» были загадкой. Они считали, что каждая заря должна сопровождаться солнечным восходом, а поэтому и не могли понять, как это «многие зори» описывались в образе «полностью не расцветших». Чувствуется необходимость объяснения этого недоумения: слово «авьюшта», являющееся пассивным причастием в прошедшем времени, было воспринято как причастие в будущем времени, в результате чего появился перевод «много зорь все еще не взошло», то есть они будут всходить в ближайшие дни.
Такой перевод выглядит натянутым и искусственным – если иметь в виду будущее время, то идея могла бы быть выражена проще и короче. Поэт явно говорил о наличествующих явлениях. Употребив слово «вьюшта» в его буквальном смысле, мы можем легко понять, что это отражает такое значение: «хотя много зорь, то есть много прошло суточно длящихся единиц времени, когда длились эти зори, а солнечный диск еще не появился над горизонтом, и бог Варуна должен встать на защиту молящегося при таких обстоятельствах «.
В Ригведе имеется много мест, которые и далее утверждают нас в такой оценке. Так, в гимнах (IV, 19, 8, а также VI, 28, 1) встречается слово «пурвих» – «много», что соответствует слову «бхуясих» («бхуясир») в описанной выше строфе. Оно обозначает число зорь, явно указывая на то, что речь идет более чем об одной заре.
В Ригведе часто говорится о многих зорях – этот факт хорошо известен всем ведологам. Так, в гимне (I, 92), посвященном заре, бард начинает свое воспевание с типичных восклицаний: «Это есть те зори, которые появились на горизонте», и это же мы видим в Ригведе (VII, 78, 3).
Яска в своем трактате «Нирукта» (XII, 7) объясняет множественное число «ушасах» – «зори» как форму почтительного, прославительного отношения. Саяна же полагает, что это относится к нескольким божествам утра.
Западные ученые не внесли должных исправлений в эти пояснения, а профессор Макс Мюллер удовлетворяется тем соображением, что ведические барды, говоря о заре, просто иногда употребляют множественное число, подобно тому, как мы употребляем форму единственного.
Но, слегка поразмыслив, можно увидеть, что ни одно из этих объяснений не является удовлетворительным. Если множественное число в гимне явилось бы выражением почтения, то почему оно тут же ниже переходит в единственное? Поэт, конечно, и не думал обращаться в первых строках к богине уважительно, а затем вдруг переходил на фамильярную тональность. И это не единственное возражение Яске. Много аналогий этому можно встретить в ведической поэзии при описаниях появления на горизонте зари. И эти аналогии могут убедить каждого, что множественное число при обращениях к богине зари не может быть просто выражением почтения.
Так, во второй строке гимна (I, 92, 1) зори сравниваются с отрядом «воинов», а в третьей строфе этого гимна они уподобляются «активным в своих занятиях женщинам». В другом гимне (VI, 64, 1) говорится, что они появляются над горизонтом, подобно «волнам вод», или «многим столбам, установленным для жертвоприношения» (IV, 51, 2). Говорится, что они двигаются как «мужи в строю» (VII, 79, 2) или же как «стадо скота» (IV, 51, 8). О них говорится, что они все «взаимно подобны» (IV, 51, 6) или «действуют гармонично» (VII, 76, 5), то есть одинаково. В этом последнем гимне поэт сообщает, что они «не враждуют друг с другом» и живут все вместе в «одном доме». Наконец, поэт задает четкий вопрос: «Сколько тут огней, сколько солнц и сколько зорь?» (X, 88, 18). Если бы зарю воспевали, обращаясь к ней во множественном числе только из чувства уважения, в чем бы состояла необходимость сообщать, что они не враждуют, хотя и живут все вместе? Такие выражения, как «волны вод» или «мужи в строю», выглядят слишком однозначно, чтобы объяснять их только как выражения уважения. Кажется, Саяна одолел это затруднение и, видимо, по указанной причине слегка расходится с Яской в пояснениях.
Но, к сожалению, и его трактовка не решает проблемы, поскольку вопрос-то остается: почему говорится не об одном, а о нескольких божествах зари? Любое другое из объяснений, по-моему, сводится к тому, что заря в году бывает много дней (раз), как это происходит в умеренной или тропической зонах, то есть 360 зорь, сопровождающихся восходами солнца. Это объяснение могло бы на первый взгляд показаться достаточным, но при ближайшем рассмотрении обнаружится, что описания в гимнах не соответствуют такой теории. Если бы 360 зорь, разделенные интервалами в 24 часа, соотносились со множественным числом при обращении к ним в гимнах, то ни один поэт, обладающий чувством уместности своих слов, не мог бы говорить о них так, как в гимне (I, 92, 1), то есть называя их «те, эти», как бы указывая на некий физический феномен. Нельзя также и понять, как рассеянные по всему году поочередные 360 зорь могли бы описываться как двигающиеся на битву «мужи в строю». Нелепо описывать 360 зорь, как собранных «в одном доме» и «не ссорящихся друг с другом». Мы вынуждены прийти к заключению, что в Ригведе говорится о каком-то собрании или о группе зорь, чье единение не нарушается внедрением солнечного света, не дробится им на части. Если воспринимать все это таким образом, то можно прийти лишь к одному выводу – «много» зорь составляли на самом деле единую длительную зарю.
- Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1 - Виталий Захаров - Прочая научная литература
- АнтиЭйнштейн. Главный миф XX века - Владмир Бояринцев - Биографии и Мемуары
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- The Plague Court Murders - John Carr - Прочее
- A King`s Commander - Dewey Lambdin - Морские приключения