Внутреннее Царство - Епископ Каллист (Уэр)
- Дата:18.09.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Внутреннее Царство
- Автор: Епископ Каллист (Уэр)
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассуждения о прямой связи исихии с пребыванием в келье по–прежнему описывают лишь внешнее, «пространственное» положения исихаста, но вместе с тем они позволяют обнаружить в нашем понятии более глубокий, духовный смысл. Если считать исихастом того, кто в непрестанном трезвении пребывает в своей келье, значит, ему вовсе не обязательно становиться отшельником — безмолвствовать можно и в общине.
Итак, исихасту надлежит следовать словам аввы Моисея: «Пойди и сиди в своей келье; келья твоя всему тебя научит», [ [146]] — и помнить о совете, который авва Арсений дал монаху, желавшему подвизаться на дела милосердия. «Сказал некто авве Арсению: «Помыслы смущают меня, внушая: ты не можешь ни поститься, ни трудиться; посещай хотя бы больных, ибо и это — дело любви. Старец, зная порождения диавольские, отвечал емy; ступай, ешь, пей, спи и не работай, только не выходи из кельи; ибо он знал, что пребывание в келье приводит жизнь монаха в должный порядок». [ [147]]
Столь же однозначно связывает исихию с пребыванием в келье св. Антоний Египетский: «Как рыбы, оставаясь долго на суше, умирают, так и монахи, находясь долго вне кельи или пребывая с мирскими людьми, теряют любовь к безмолвию (hesychia)». [ [148]] Монаха, неотлучно пребывающего в своей келье, можно сравнить с хорошо настроенной струной. Исихия держит его душу i бодром напряжении; если же он оставляет келью, душа дрябнет и дряхлеет.
Келья, эта внешняя ограда исихии, есть «лаборатория непрестанной молитвы». От монаха, пребывающего в тишине и безмолвии кельи, в конечном счете, требуется только одно — постоянное памятование о Боге (mneme Theou), соединенное с раскаянием и плачем (penthos). «Сиди в своей келье», — советовал авва Аммон старцу, склонному к показному аскетизму. — «Ешь понемногу каждый день и всегда имей в сердце своем слово мытаря, — и можешь спастись». [ [149]] Слова мытаря Боже, милостив буди мне грешнику» (Лк 18, 13) служат ближайшей параллелью к Иисусовой молитве, какой мы ее находим, начиная с VI века, у Варсануфия, в Житии аввы Филимона и в других источниках. К теме исихии и призывания Имени мы в свое время еще вернемся. Связь между монашеским затвором и Именем Иисусовым явственно прослеживается в словах Иоанна Газского о своем сотаиннике, пустыннике Варсануфии: «… келья его, в которой он, будучи еще жив, заключился ради Имени Иисусова, как во гробе, есть место упокоения, где не ходит ни демон, ни князь его диавол: она сделалась святилищем, вместивши в себе жилище Божие». [ [150]]
Итак, келья для исихаста — это дом молитвы, святилище и место встречи человека с Богом. Об этом потрясающе точно сказано в «Изречениях пустынных отцов»: «Келья монаха — печь вавилонская, в которой три отрока нашли Сына Божия; она столп облачный, из которого Бог говорил к Моисею». [ [151]] Такое же представление о келье как средоточии шехины находим у современного коптского пустынника абуны Матты эль–Мескина. На вопрос, не думал ли он когда–нибудь совершить паломничество к Святым Местам, абуна ответил: «Святой Иерусалим здесь, в этих пещерах и вокруг них. Ибо что есть моя пещера, как не место, где Спаситель мой Иисус Христос родился, что есть моя пещера, как не место, где Спаситель мой упокоился, что еще есть моя пещера, как не место, откуда Он преславно восстал из мертвых. Мой Иерусалим здесь, да, здесь, и все духовные сокровища Святого Града обретаются в этой wadi». [ [152]]
Итак, мы постепенно углубляемся во внутренние смыслы исихии. Применительно к духовности кельи это понятие указывает не столько на внешние условия, сколько на расположение души. Оно передает состояние человека, стремящегося, по слову св. Феофана Затворника, «стать умом в сердце пред Господом и стоять пред Ним неотходно день и ночь до конца жизни». [ [153]] Но чтобы обрести это состояние, исихасту нужен покой и безмолвие кельи.
(3) Исихия и «вхождение в себя». Такое, более глубокое, понимание исихии со всей прямотой утверждает в ставшем классическим определении исихаста св. Иоанн Лествичник: «Исихаст тот, кто существо бестелесное усиливается удерживать в пределах телесного дома. Подвиг редкий и удивительный». [ [154]] Исихаст в подлинном смысле этого слова не удаляется в пустыню, но дерзает войти в глубины собственного сердца; не уходит от людей, захлопывая перед ними дверь кельи, но «приходит в себя», затворяя дверь своего ума. «… и пришед в себя… ", — сказано о блудном сыне (Лк 15, 17). То же происходит с исихастом. Говоря словами св. Василия Великого, «он возвращается к себе и таким образом восходит к размышлению о Боге». [ [155]] Следовательно, исихастом можно назвать того, кто поверил словам Христовым: «Царство Божие внутри вас» (Лк 17, 21) и стремится «больше всего хранимого хранить сердце свое» (Притч 4, 23). Он, как пишет св. Исаак Сирин, «погружается в себя» — и открывает там «восхождения, ведущие к небу». [ [156]] Итак, переосмысливая наше исходное определение исихаста как живущего в пустыне отшельника, мы вправе сказать, что уединение — это состояние души, а не место в пространстве, ибо подлинная пустыня пролегает внутри сердца.
Здесь мы прервем наши рассуждения и попробуем как можно точнее определить, в чем состоит различие между внутренним и внешним содержанием понятия исихия. [ [157]] Описание трех уровней исихии находим в знаменитых речениях (apophtegmata) аввы Арсения. В бытность воспитателем императорских детей при дворе Арсений «молился Богу так: «Господи, научи меня, как спастись». И был ему голос: «Арсений! Бегай от людей–и спасешься». Удалившись в уединение, он опять молился Богу теми же словами; и услышал голос, говорящий ему: «Арсений! Бегай, молчи (siopa) пребывай в безмолвии (hesychaze)', ибо в этом — корень безгрешности». [ [158]]
Бегай от людей, молчи, пребывай в безмолвии: таковы три ступени исихии. Первая ступень связана с пространством: «бегай от людей», значит, избегай их внешне, физически. Вторая тоже внешняя: «молчи», то есть «не разговаривай». Однако ни то, ни другое еще не делает человека исихастом: можно «убежать» от всех и не произносить ни слова, но при этом «кипеть» от постоянного смущения и беспокойства. Чтобы достичь подлинного безмолвия, необходимо перейти со второго уровня на третий, от внешней к внутренней исихии, от «неговорения» к тому, что св. Амвросий Медиоланский определяет как negotiosum silentium, [ [159]] т. е. к деятельному и созидательному безмолвию. Подобные три уровня различал и св. Иоанн Лествичник: «Затворяй дверь кельи для тела, дверь уст — для бесов, а внутреннюю дверь души — для лукавых духов». [ [160]]
Различение уровней исихии исключительно важно для отношения исихаста к обществу. Человек может сменить место жительства, переселиться в пустыню, но сердцем пребывать в толчее большого города, и напротив, телом можно пребывать в городе — и хранить исихию в сердце. Дело не в том, где мы находимся, а в том, что при этом происходит у нас в душе.
Правда, некоторые писатели христианского Востока, особенно св. Исаак Сирин, были склонны думать, что внутренняя исихия невозможна без внешнего уединения. Но это отнюдь не всеобщая точка зрения. В Изречениях пустынных отцов есть рассказы о мирянах, без остатка отдавших себя деятельному служению в мире, но духовно равных пустынникам и отшельникам. Таков, например, некий врач из Александрии, который за свое благочестие почитался «подобным» самому св. Антонию Великому. [ [161]] Св. Григорий Синаит отказал в постриге своему ученику Исидору, более того, отправил его с Афона назад, в Фессалоники, поддерживать своим примером и наставлением группу мирян, чем и подтвердил в очередной раз, что вполне возможно жить в городе хранить тишину в сердце[ [162]]. Наконец, современник Синаита, св. Григорий Палама, недвусмысленно утверждал, что заповедь св. Павла «непрестанно молитесь» (Фес 5, 17) относится ко всем без исключения христианам[ [163]].
Здесь уместно будет напомнить, что греческие аскетические писатели, например, Евагрий или св. Максим Исповедник, говоря о «деятельной жизни», имеют в виду буквально понятое «служение миру», например, проповедь, учительство, социальную деятельность и т. п., духовную брань со страстями и стяжание добродетелей. В этом смысле многие отшельники и затворники ведут, главным образом, «жизнь деятельную». С другой стороны, немало людей, безраздельно посвятивших себя деятельному служению миру, обладают даром сердечной молитвы, и их с полным правом можно назвать «созерцателями». Полнота боговидения возможна как «посреди городов», так и «в горах и кельях», со всей определенностью утверждает св. Симеон Новый Богослов. По его убеждению, люди, состоящие в супружестве, занятые мирскими делами, обремененные заботой о детях и домашнем хозяйстве, тем не менее способны восходить на духовные высоты. У св. Петра была теща, но тем не менее, Господь взял его на Фавор и удостоил созерцать славу Преображения. [ [164]] Опять–таки, дело не во внешнем положении, а во внутренней расположенности.
- Мученики науки - Евгений Замятин - Русская классическая проза
- Приход № 8 (июль 2014). Петр и Павел - Коллектив авторов - Религия
- Православный советчик. Обрести телесную бодрость и уврачевать душу христианской молитвой - Евдокия Агафонова - Религия
- Святые бастарды - Тимур Туров - Фэнтези
- Приход № 16 (март 2015) Великий пост - Коллектив авторов - Религия