Евангелия и второе поколение христианства - Эрнест Ренан
- Дата:19.07.2024
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Название: Евангелия и второе поколение христианства
- Автор: Эрнест Ренан
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Евангелия и второе поколение христианства"
📚 "Евангелия и второе поколение христианства" - это увлекательное произведение, которое погружает слушателя в историю раннего христианства. Автор Эрнест Ренан рассматривает жизнь Иисуса Христа и развитие христианской религии в первые века нашей эры.
Главный герой книги - Иисус Христос, его учения и влияние на последующие поколения христиан. Ренан анализирует евангельские тексты, исторические документы и археологические находки, чтобы попытаться понять суть христианства и его значение для человечества.
Автор Эрнест Ренан - французский писатель, философ и историк, известный своими исследованиями религиозных тем. Ренан обладал уникальным стилем письма, который позволял ему привлекать внимание читателей к сложным историческим вопросам.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая бестселлеры и классику мировой литературы.
Погрузитесь в увлекательный мир истории и религии с аудиокнигой "Евангелия и второе поколение христианства" от Эрнеста Ренана и расширьте свои знания о раннем христианстве.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы сомневаемся в том, чтобы до смерти апостолов и разрушения Иерусалима все это собрание рассказов, изречений, притч и пророческих цитат было записано. Это около 75 года, - определяем время по догадке, - были набросаны черты того образа, перед которым преклонялись восемнадцать веков. Ватанея, где жили братья Иисуса и куда укрылись остатки церкви Иерусалима, по-видимому, был местом, где выполнили эту важную работу. Язык, послуживший для нее, был языком самих слов Иисуса, которые знали наизусть, т. е. сиро-халдейским, неправильно называемым еврейским. Братья Иисуса и христиане, иерусалимские беглецы, говорили на том же языке, мало отличавшемся от языка ватанейцев, не заимствовавших греческого. На этом темном и не обработанном литературой наречии была впервые написана книга, очаровавшая души. Конечно, если бы Евангелие осталось еврейской или сирийской книгой, то судьба его была бы весьма скоро ограничена. Только на греческом языке Евангелие могло достигнуть совершенства и принять свой окончательный вид, в котором оно обошло весь мир. Но все-таки не следует забывать, что первоначально Евангелие было сирийской книгой, написанной на семитическом языке. Евангельский стиль, этот очаровательный склад детского рассказа, напоминающий более светлые страницы древних еврейских книг, проникнутый некоторого рода эфиром идеализма, неизвестного древнему народу, не имеет в себе ничего греческого. Еврейское служит ему основанием. Правильное соотношение материализма со спиритуализмом, или, скорее незапамятное смешение души и чувств делает этот восхитительный язык синонимом поэзии, облачением идеи нравственности, нечто подобное греческой скульптуре, где идеал допускает прикоснуться к нему и любить его.
Таким образом написано не сознающим себя гением это чудо самобытного искусства - Евангелие, не то или другое Евангелие, но вид неустановившейся поэмы, тот нередактированный шедевр, в котором всякая погрешность - красота, и сама неопределенность которого была главным условием его успеха. Портрет Иисуса законченный, установленный, классический не производил бы такого чарующего действия. Агада, притча не выносят определенных контуров. Им нужны подвижная хронология, легкие переходы, беззаботность по отношению к действительности. Именно посредством Евангелия еврейская агада достигла всемирной славы. Его дух чистосердечия обвораживает. Умеющий рассказывать овладевает толпой, но искусство рассказывать - редкая привилегия, оно требует наивности, отсутствия педантизма, на что конечно не способен важный ученый. Буддисты и еврейские агадисты (евангелисты - настоящие агадисты) только одни обладали этим искусством в той степени совершенства, при которой можно заставить весь мир признать рассказ. Все сказки и притчи, повторяемые с одного конца земли до другого имеют своим началом только два источника: один буддийский, другой христианский, потому что только буддисты и основатели христианства заботились о народной проповеди. Положение буддистов по отношению к браминам имело нечто аналогичное с положением агадистов по отношению к талмудистам. Талмудисты не имеют ничего похожего на евангельскую притчу, как и брамины сами по себе не достигли бы легких подвижных оборотов буддийского рассказа. Две божественные жизни хорошо рассказаны - Будды и Иисуса. Вот секрет двух наиболее обширных религиозных пропаганд из всех когда-либо виденных человеком.
Галаха никого не обратила; одни послания св. Павла не приобрели бы и сотни приверженцев Иисусу. Сердца завоевало Евангелие, эта восхитительная смесь поэзии и нравственного чувства; рассказ, витающий между грезами и действительностью в раю, где не измеряется время. Во всем этом было немного и литературной неожиданности. Необходимо уделить часть успеха Евангелия и на долю удивления, вызванного у наших тяжеловесных племен необычайной восхитительностью семитского рассказа, искусным подбором фраз и разговоров, удачными, ясными и соразмеренными периодами. Непривычные к искусству агады, наши благодушные предки так были очарованы ими, что и в настоящее время трудно себе представить, насколько в подобных рассказах может отсутствовать фактическая правда. Но одного этого недостаточно, чтобы объяснить, почему Евангелие у всех народов стало тем, что оно есть, старой семейной книгой, истертые листы которой, смоченные слезами, носят на себе отпечатки пальцев целых поколений. Своим литературным успехом Евангелие обязано самому Иисусу; Иисус, если можно так выразиться, был автором своей собственной биографии. Один опыт может доказать это. Еще долго будут писать "жизни Иисуса", и жизнь Иисуса всегда приобретет большой успех, если автор будет обладать некоторой долей искусства, смелости и наивности, необходимых для перевода Евангелия на стиль своего времени. Искали тысячи причин успеха Евангелия, но никогда не будет другой причины, кроме одной - самого Евангелия, его несравненной внутренней красоты. Пусть тот же автор переведет затем таким же образом св. Павла, люди не будут им увлекаться. Могучая личность Иисуса, возвышавшаяся над посредственностью его учеников, была душой нового явления и придавала ему всю его оригинальность.
Еврейское первоевангелие сохранялось до пятого века среди назарян в Сирии. Существовали и греческие переводы. Один из экземпляров подобного перевода имелся в библиотеке священника Памфила в Кесарии: св. Иероним сообщает, что он переписал еврейский текст в Алепии и даже перевел его. Все отцы церкви находили это еврейское Евангелие весьма сходным с греческим Евангелием, носящим имя св. Матфея. По большей части они приходили к заключению, что греческое Евангелие, называемое от св. Матфея, переведено с еврейского. Это ошибочное заключение. Происхождение Евангелия от Матфея шло гораздо более сложными путями. Сходство этого последнего Евангелия с еврейским не доходило до тождества. Тем не менее, наше Евангелие от Матфея не что иное, как перевод. Далее мы объясним, почему оно более всех Евангелий подходит к еврейскому прототипу.
Уничтожение иудео-христиан Сирии повело к исчезновению еврейского текста, разбираемого нами Евангелия. Греческие и латинские переводы интересующего нас Евангелия, находившиеся в нежелательном диссонансе с каноническими Евангелиями, также погибли. Но многочисленные цитаты отцов церкви дают нам возможность иметь некоторое представление об оригинале. Отцы церкви вполне правы, сближая его с первым нашим Евангелием. Еврейское Евангелие назарян действительно очень походило на Евангелие, приписываемое Матфею, своим планом и расположением. По размером оно занимало среднее место между Евангелиями Марка и Матфея. Очень жаль, что подобное произведение утеряно. Но если бы мы имели и еврейское Евангелие, виденное св. Иеронимом, то все-таки пришлось бы предпочесть Евангелие от Матфея. Евангелие от Матфея осталось неизменным после своего окончательного составления в последних годах первого столетия, так как еврейское Евангелие, в виду отсутствия ортодоксальности, ревниво охраняющей тексты, у иудействующих христиан, переделывалось век за веком настолько, что было немногим лучше апокрифического.
Первоначально, по-видимому, оно имело характер первичного произведения. План рассказа такой же, как у Марка, более простой, чем у Матфея и Луки. Девственное зачатие Иисуса там отсутствовало. Относительно генеалогии велась оживленная борьба. По этому поводу произошло великое эвионитское сражение. Некоторые помещали генеалогические списки в своих экземплярах; другие отбрасывали их. Сравнительно с Евангелием, приписываемым Матфею, еврейское Евангелие, насколько мы можем судить по дошедшим до нас отрывкам, обладало менее утонченным символизмом, было более логическим, менее заслуживало обвинений в некоторых толкованиях, но зато заключало в себе более сверхъестественного, более странного и грубого, более сходного с имеющимся у Марка. Так, басня о том, будто во время крещения Иисуса загорелся Иордан, басня, ценившаяся преданиями первых веков, находилась в нем. Предполагаемый вид, в котором Святой Дух вошел в Иисуса, по-видимому, тоже очень древняя выдумка назарян. Для преображения, Дух, Мать Иисуса, согласно фантазии, находящейся у Езекиила и в добавлениях к книге Даниила, берет своего сына за один волос и переносит на гору Фавор. Некоторые материальные подробности неприятно поражают, но совершенно во вкусе Марка. Наконец, некоторые места, случайно оставшиеся в греческом предании, как например, анекдот о блуднице, прицепившийся к четвертому Евангелию, нашли себе место в еврейском Евангелии.
Рассказы о видении воскресшего Иисуса носили особый характер в этом Евангелии. Тогда как Галилейское предание, передаваемое Матфеем, хотело, чтобы местом свидания Иисуса с учениками была Галилея, еврейское Евангелие, представлявшее предание Иерусалимской церкви, предполагало местом всех явлений Иисуса Иерусалим и приписывало Иакову честь первого видения. Последние главы Евангелий Марка и Луки также указывают на Иерусалим, как на место всех явлений Иисуса. Св. Павел придерживается подобного же предания.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства - Абрам Ранович - Религиоведение
- Книга 1. Западный миф («Античный» Рим и «немецкие» Габсбурги — это отражения Русско-Ордынской истории XIV–XVII веков. Наследие Великой Империи в культуре Евразии и Америки) - Анатолий Фоменко - Публицистика
- Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия - Юлия Белочкина - Анекдоты
- To Hold the Crown: The Story of King Henry VII and Elizabeth of York - Jean Plaidy - Прочее