Амальгама власти, или Откровения анти-Мессинга - Арина Веста
- Дата:26.10.2024
- Категория: Религия и духовность / Эзотерика
- Название: Амальгама власти, или Откровения анти-Мессинга
- Автор: Арина Веста
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты же знаешь, что это невозможно, – с отчаянием проговорил Звягинцев.
– Да, знаю… У тебя, Николай, совсем иная судьба. Боги вернули тебе потерянные годы для великой цели. Пройдет двадцать пять лет твоего одинокого подвига, и тебе будет доверено воспитывать Деву-Веду – дочь Воравы, грядущего русского Спаса. В тот день и час, когда она родится, будет великая битва на Земле и в Небесах. Силы тьмы будут отброшены, но они будут терпеливо ждать и искать случая, чтобы погубить Ее и тех, кто ее полюбит. Я буду далеко, очень далеко и не смогу помочь…
Вглядываясь в нечто над его головой, видимое только ей одной, Кама заговорила о будущем:
– Любовь спасет мир! – Кама закрыла свои мудрые, вещие очи. – Она царствует над миром, несмотря ни на что! Когда власть Любви превозможит любовь к Власти, на Земле наступит мир!
Крушение
Красноярский край, наши дни
Маленький катер «Стриж» шел в низовья Енисея, обгоняя навигацию. Большие и малые суда еще стояли в зимних доках, и только отважный «утюжок» гладил против шерсти бунтующие волны Енисея.
В рулевой рубке крутил штурвал Лаврентий Малюта. За бортом плавали клочья морозного тумана, это проснувшаяся вода густо парила под студеными ветрами. Свинцовые волны гнали к океану остатки ледяного панциря.
Отвечая на злобу дня, Великий Инквизитор назначил себя еще и Великим Кормчим, и эта роль пришлась ему по душе. Ради экскурсии по сталинским местам ему пришлось отказаться от сопровождения, и целый взвод «Золотых псов» остался отлеживаться в Костино – в порту приписки суденышка.
Марей и Авенир второй час не поднимались из крошечной кают-компании. Качка за бортом не помешала им выставить на подвесной столик весь убойный арсенал, захваченный в туземном продмаге.
– Зря ты нас с Лаврентием кобью своей морочил. Нет ее, одна фигня! Коба – это грузинская транскрипция имени царя Кобада, последнего правителя из персидской династии Сасанидов, известного как сильный маг и вероломный правитель, – говорил Авенир, закусывая хариусом, пресным, как понедельник. – Кстати, этот Кобад и был первым царем-коммунистом! Поначалу он поддерживал восстание Маздака и призывал к чистой и справедливой жизни, а потом показал свое истинное лицо и враз покончил со всеми «магами», заманил их на пир и там повязал всех скопом!
– Кто выбирает имя, тот выбирает судьбу! – философски заметил Марей. – Уж кто-кто, а Иосиф Виссарионович это знал.
– Воссоединение с архетипом дает силу этого архетипа, – обсасывая плавничок, подтвердил Телепинус. – Коба глубоко вошел в роль этого царя-волшебника, что позволило ему занять ключевой, поистине царский пост в величайшем государстве мира! И никакой коби-с!
– Так-то оно так, – промурлыкал Марей. – Только вот, к примеру, ежели написать слово «Коба» латинскими буквами, то по-русски выйдет «Сова» – символ глубокой вдумчивой мудрости, свойственной вождю. А знаменитые сталинские ночные бдения? А советы и советская власть? Все это уже было записано в имени «Коба»! А Кобь как раз и учит, как правильно разные тайные слова читать!
– Да ты же все задом наперед читаешь, да еще латинскими буквами! – удивился Телепинус.
– А ты как думаешь, почему в наших сказках Иван-дурак на кобылку задом наперед садится? А помнишь «Конек-горбунок»? А с чего все началось? С белой кобылицы! А чем закончилось? – Царствием мужицким! Потому Кобь еще зовется Царский путь, из бессознательного состояния – к Силе и Славе, предъявленной в сказке Царь-девицей.
– Ну, до Царь-девицы тебе, родной, еще ой как далеконько! – уязвил Марея Авенир. – А вот кобенишься ты много…
От жесткого удара по корпусу кораблика Марей скатился с полки, пухлый Телепинус усидел, но затрясся всеми складочками. Кораблик заметался, взбрыкивая кормой, как бычок на родео, и все вольное, не пристегнутое ремнями и не посаженное на цепь, запрыгало, взбунтовалось и встало на дыбы.
Марей и Авенир, толкаясь и матерясь, выскочили на палубу, здесь вовсю хлестал ливень. Припадая на левый борт, кораблик вращался по широкой дуге.
Перегнувшись через канат, Марей вгляделся в клубящийся туман за бортом и отпрянул: из воды на него взирало гигантское лицо с густыми усами и сердито сдвинутыми бровями. Буруны и толкунцы огибали титанический лик из серого гранита. По всей видимости, кораблик налетел на его выступающий из воды нос.
– Он, точно он! – завопил Марей.
– Да кто «он»? – провыл Телепинус, туман и брызги мешали ему рассмотреть призрачное лицо.
– Сталин! Е-мое!
– Всё приплыли… Разбились о Сталина! – констатировал Авенир.
– О-хо-хо… Он же здесь, на скале, над рекой стоял, и корабли ему хором гудели! А в шестьдесят первом его, бедолагу, даже взорвать поленились и тишком в Енисей скинули…
Марей стащил с головы папаху и вытер мокрое от ливня лицо.
– Опять ничего не понятно… Он же на самом дне лежал, – бормотал Марей, – и всплыть никак не мог, разве кто бухту осушил…
В рулевой рубке белый от напряжения Малюта пытался выправить штурвал, но сломанная рулевая стойка вихлялась и левый крен давил все сильнее. Под жалобные причитания Телепинуса, Малюта и Марей успели вытащить и надуть маленький резиновый ялик, и, прежде чем «Стриж» клюнул носом в енисейское дно, вымокшая экспедиция достигла берега. Здесь все еще виднелись остатки причала, но место казалось диким, давно заброшенным. Ливень кончился, но прибрежные камни успели обрасти прозрачной ледяной корой.
– Может, оно и к лучшему, – вздохнул Марей. – Хорошо, что до Курейки не доплыли. Здесь она сокрыта – последняя тайна Вождя!
Кораблекрушение странно подействовало на Малюту, он карабкался по ледяным валунам с отрешенной улыбкой Будды и после крушения не проронил ни слова.
Ветреный закат развернул на горизонте алое полотнище, а впереди замаячил мрачный лохматый пихтач. Марей уверенно двинулся в задичалую глубину, за ним подтянулись «сопровождающие». Зрелище, открывшееся им посреди сумрачной рощи, было необъяснимо и фантастично. Из болотистой почвы поднимались дорические колонны из светлого мрамора, увитые по верху резным виноградом. Эти античные столпы поддерживали треугольный фронтон таинственного пантеона, похожего на греческий акрополь.
Марей распахнул тяжелые дубовые двери, и первым вошел в темные недра. На него повеяло запахом старого бархата и мастики для натирки полов и прочими приметами ухоженного дома культуры. За ним робко, как крестьянские ходоки к председателю Совнаркома, вошли Малюта и Авенир. По периметру квадратного зала вспыхнули тусклые плафоны, и театральная тишина лопнула, как напряженное стекло. Из-под потолка загремел искаженный динамиком голос:
– Он, как Антей, прикоснулся к священной земле Севера и принял силу ее!
Малюта скорчился и втянул голову в плечи, и только узнав голос диктора Левитана, немного успокоился. Включился полный свет, и небесно-голубой купол пантеона заиграл перламутровыми всполохами северного сияния. Стены святилища были обшиты плитами красного гранита; золото, витражи, лепнина и драгоценный янтарно-желтый паркет напоминали дворцовые залы. Посредине, на толстом слое речной гальки, стояла реликвия: маленькая ветхая избушка-зимовейка, привезенная сюда с верховьев Енисея, со сталинских выселок. В музейных витринах было выставлено скромное сталинское наследие, практически все личные вещи вождя: мундир генералиссимуса, крестьянский тулуп, стоптанные ботинки и подштопанные валенки. У стены притулилась ржавая походная кровать. Тут же выстроились по ранжиру статуи Сталина, своевременно спасенные от вандалов-шестидесятников.
– Он впитал неукротимую волю богатыря Енисея и на белой сопке Кит-Кай заглянул в будущее, – гремел Левитан. – Сталин с нами!
Но диктор внезапно закашлялся и звучно сморкнулся. Позади сталинской избушки скрипнула потайная пружинка, и перед гостями возник старичок крайне аскетичного облика. Его почтенный возраст уже не подлежал точному определению. Он был похож на мудрое столетнее насекомое: сверчка или богомола. Большие выразительные глаза блестели невыплаканной слезой.
– Добро пожаловать в Пантеон вождя, – произнес он голосом Левитана, – меня зовут Артур Семенович Наседкин.
– Лепила! Живой! – ахнул Марей.
– Так вы тут за экскурсовода? – обрадовался Авенир. – И кто же вас финансирует в этой глуши?
– Обижаете… я по убеждению. – Наседкин вынул платок и тщательно протер витрину с мундиром, и сдул пыль с валенок. Шеренге разномастных статуй он отдал пионерский салют.
– Я жил при нем, при нем махал рукою, я точно знал, что мне не жить в раю! Прости мой Вождь, что я побеспокоил бессмертную фамилию твою!
– Так вы сталинист? – не поверил Телепинус.
– Мы, русские люди, всегда за империю, – заметно грассируя, ответил Наседкин.
- Битва стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Дата на камне - Леонид Платов - Прочие приключения
- Арабатская стрелка. Повесть - Сергей Горбачев - Русская современная проза
- Театр мистерий в Греции. Трагедия - Хорхе Анхель Ливрага - История
- Кредо - Сергей Лукьяненко - Научная Фантастика