Заря Айваза. Путь к осознанности - Живорад Славинский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Религия и духовность / Эзотерика
- Название: Заря Айваза. Путь к осознанности
- Автор: Живорад Славинский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я понимаю тебя, Бен, — держа микрофон у рта, Акерман спустился со сцены и подошел к первому ряду, встав напротив него. — У тебя приятная теория о том, что АСТ должен быть похож на сжатое обучение по дзен, и ты решил избавиться от всего, что не укладывается в твою теорию. Просто представь, какой у тебя была бы жизнь с такой теорией? Представь, что ты вот таким образом живешь долго.
Бен попытался сохранить спокойствие.
— Я уверен в одном, Дзен-Роши никогда бы так никого не оскорблял.
— Я не был столь уверенным. Насколько я знаю, многие Дзен-Роши били своих учеников, а когда не били, то орали на них.
— Но через оскорбления нельзя преподнести людям ценные знания о жизни.
— Конечно, поэтому я и сказал, что вы получите большое жирное ничто. Вы заплатили за это, это вы и получите. И, Бен, заткни рот и сядь на место, тупой задрот!
— Кому-то плохо! Здесь дама плохо себя чувствует! — послышался голос с задних рядов.
— Заткнись, придурок! — угрожающе рявкнул Акерман и перевел взгляд на другой конец зала. — Ты знаешь правило: хочешь говорить — подними руку. Я дам микрофон, в который ты и будешь говорить. Усек, болван?
— Мне плохо, — дрожащим голосом пробормотала женщина, закрывая горло рукой.
— Дай ей микрофон, — сказал Акерман ассистенту. — Говори, чего надо, старая сука.
Тишина. Голос женщины ослаб:
— Меня сейчас вырвет, меня тошнит от этого зрелища.
— Понимаю тебя, плачущая сука. Дайте пакет для рвоты. Держи пакет, ну, давай, выстреливай.
— Я не могу дышать, меня тошнит, я задыхаюсь, — едва слышались ее слова. На ней было элегантное шанелевое платье бледного серого цвета; светлые волосы были убраны в пучок, оголяя длинную тонкую шею. Ее лицо побледнело, и на напудренном лбу выступили капли пота.
— Слушай, Джейн, на АСТ нужно ясно выражаться. Ты хочешь дышать, блевать или задыхаться? Хочешь дышать — дыши. Хочешь блевать — вот пакет. И хватит устраивать тут цирк перед сотнями людей!
В воздух поднялась еще одна рука.
— Да, я вижу тебя, Майкл, — произнес Акерман. — Возьми микрофон и выскажись.
— Как человека, меня оскорбляет ваше поведение, то, как вы унижаете эту даму. Вы могли бы дать ей пакет и без всяких грязных оскорблений.
— Я понимаю тебя, Майкл, — мягко ответил Акерман. Он пошел обратно к самой дальней стороне подиума и, сев на кресло-качалку, расслабился. Закрепив микрофон на жилете и скрестив пальцы на груди, он продолжал покачиваться и говорить: — Давайте взглянем на то, что только что произошло. Джейн захотела блевать — мы дали ей пакет. Ты хочешь защитить леди — мы дали тебе микрофон. Мы относимся к вам одинаково. Понимаете?
— Как человек, ты мог бы ей помочь.
— Да и я мог бы, конечно. В эту игру Джейн, скорее всего, играет часто в своем окружении. Бедная Джейн, маленькая бедняжка Джейн. Она заставляет нас всех смотреть на то, как будет блевать. Мы должны проявлять к ней заботу. Я помог ей по-своему, ты — по-своему. Как мне кажется, мой способ лучше, так как, и тут внимание, Майкл, ее не вырвало. Хорошо, Майкл, садись!
Акерман с легкостью встал со стула и прошелся до доски, что стояла в центре подиума.
— Люди, слушайте внимательно. Вы действуете так же, как и лабораторные крысы. Если поместить крысу в лабиринт, в котором будет три выхода, и положить кусочек сыра перед третьим, то крыса быстро научится прибегать к третьему выходу. — Он быстро провел линию, которую впоследствии разделил на три, пометив крестиком третью. — Люди учатся точно так же — в этом и сходство между человеком и крысой. И когда на следующий день ему захочется сыра, он придет к третьему выходу и получит его. Тем не менее, разница между человеком и крысой не в пользу человека. Если в следующий раз убрать с третьего выхода сыр, то крыса только дважды либо трижды вернется туда, а затем остановится. Затем она будет искать сыр в другом месте. А человек? Он будет вечно приходить в одно и то же место. Вечно, говорю я вам, хотя там уже нет сыра и никогда больше не будет… Почему, почему вы, индюки и кретины, почему вы так поступаете? Потому что вы зародили в себе убеждение, что у третьего выхода вас ждет сыр. И вы будете ходить туда до конца своей жизни, невзирая на то, что говорят вам умные люди. Вы будете отстаивать это убеждение зубами и ногтями. Но там уже нет сыра, запомните это раз и навсегда, вы, куча дерьма, там нет сыра! К вашему же сожалению, вы — не умные крысы, вы — люди. Вы — кишки, забитые дерьмом, целые книги пишут о вашей системе убеждений, у вас есть какая-то философия, и даже у некоторых есть дипломы в этой области. Но у вас нет сыра!
Поднялась еще одна рука.
— Джек, начинай.
Пятидесятилетний человек с седеющими волосами и в полосатом костюме взял микрофон у ассистента и, сделав глубокий вдох, сказал:
— Знаете что, господин Акерман, человеку нужно во что-то верить.
— Это еще одно из ваших дурацких убеждений, Джек.
Джек посмотрел на все эти лица, что были обращены к нему, и продолжил:
— Человек уже перестает считаться человеком, если не верит в справедливость, правду… Бога.
— Еще одно убеждение, Джек.
— Но вы также строите убеждения, — заявил он и показал указательным пальцем на Акермана, ища при этом глазами поддержку от других участников. — Вы полагаете, что все убеждения разрушительны.
— Кто такое говорит?
— Я, это же очевидно.
— Очередное твое убеждение и причина, из-за которой твоя жизнь поглощена хаосом.
— Скажите перед всеми, разве все эти убеждения не являются ошибочными для вас?
— Нет, наивный ты кретин.
— Тогда вы верите, что большинство убеждений никчемны?
— Никак нет!
— Тогда во что вы верите?
— Ни во что. Я пытаюсь до вас это донести вот уже последние два часа. У меня нет убеждений, у меня есть сыр!
— Но вы же верите в факты и вымыслы.
— Нет, и в них я не верю. Я беру сыр.
— Ну, тогда вы опять играете словами.
— Точно, Джек. Я всего лишь играю со словами, и в моей жизни все в порядке. Вы верите в слова, и они играют с вами. Вот поэтому, Джек, ваша жизнь ничего не стоит. Там нет сыра, Джек.
— Я не понимаю.
— Конечно, ты не понимаешь, Джек, это нормально — не понимать. — Впервые на лице Акермана появилось что-то похожее на улыбку. — Только подумайте, в какой скукоте ты бы провел остаток времени на АСТ, если бы это понял.
Время неумолимо шло, и никто из нас не знал, какое время суток царило на улице. На стульях становилось больно сидеть, усиливалась боль в спине и шее. Животы урчали, мочевые пузыри были наполнены до предела, а во ртах царила засуха. Нас одолевали сонливость и немота, мы сидели с полуоткрытыми глазами. Когда кто-то закрывал глаза, даже на секунду, Акерман как ястреб замечал это и кричал: «Глаза должны быть открытыми! Можете спать, но глаза должны быть открытыми!» Как и все остальные, я потихоньку начал думать, что он был недосягаем для нас. Неважно, какие пустые и скучные доводы приводили участники, Акерман внимательно следил за ними, его внимание было острым, как только что выкованный серп. Он не только слышал слова, но и безошибочно распознавал эмоциональный фон, с которым они поступали. Он разносторонне подходил к понятиям, выворачивал комментарии наизнанку, как пару носков, в то время как участники погружались все глубже и глубже в туманную неясность. Казалось, что этот день никогда не пройдет. «Ответственность» большими буквами было написано Акерманом на доске.
— Вы понимаете, что вы ответственны за свои переживания? Конечно, нет! Вы не в силах уловить это. Поэтому ваша жизнь пребывает в глубоком дерьме.
Реакции не последовало, затуманенность спеленала сознание двухсот пятидесяти человек, лица которых оцепенели. Было уже поздно, и каждый из нас хотел скорее покончить с этим.
— Не спать, смотреть сюда! — кричал Акерман. — С этого момента вы должны взять ответственность за общение, так как мы изучаем его, так? Мы общаемся. Когда я общаюсь, я несу ответственность за то, как вы меня поймете. С другой стороны, вы несете ответственность за то, как вы поймете меня, и, что более важно, вы несете ответственность за любые добавления или упущения из того, что я вам сказал. Вот Мэри-Энн назвала меня ужасным грубияном. Я понимаю это. Допустим, я почувствовал себя оскорбленным и разозлился. Если у меня появились эти чувства, значит, только я ответствен за них, так как добавил их я. Она передала мне слова, но не гнев. Злобу я создал сам!
Его большие голубые глаза наблюдали за нами с подиума, дожидаясь реакции группы из двухсот пятидесяти человек.
— Я вас много раз называл кретинами. Осмыслите мое сообщение и посмотрите, добавили ли вы к нему что-то еще: гнев, ярость, обиду? Вы цепляетесь за все, что относится к вам. Ваша дерьмовая натура так вас устроила — вы похожи на роботов, которые по нажатию кнопки действуют тем или иным образом. Вы почувствовали обиду из-за того, что я вас назвал кретинами. Отлично! Обида порождается и в счастливых семьях. Главное в том, что она идет от вас, а не от меня. Я только посылаю вам слова «вы — кретины», и больше ничего. Все остальное — дело ваших рук. Кто еще, как не вы, несете за это ответственность?
- Джон Фаулз. Дневники (1965-1972) - Джон Фаулз - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Левая Рука Бога - Пол Хофман - Фэнтези
- Практика осознанности - Руслан Жуковец - Эзотерика
- Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс - Елена Хаецкая - Мистика