Заря Айваза. Путь к осознанности - Живорад Славинский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Религия и духовность / Эзотерика
- Название: Заря Айваза. Путь к осознанности
- Автор: Живорад Славинский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я отдам все, что сделаю…
— Это — Путь! — решительно заявил он, повысив свой голос.
— Я отдам все, что я есть… — закончил я с ощущением полноты внутри себя. Я чувствовал силу ритуала не как какую-то энергетическую структуру, перед которой преклонялся, а, скорее, как средство, позволяющее открыть себя и свой Путь.
— Это завершение! — произнес Халинг и, взяв тоном пониже, предупредил: — Знай, вставшему на Путь обратной дороги уже нет.
— И никогда не было.
— Знай, Путь полон ловушек, — продолжало предостерегать меня истинное «Я» голосом Халинга.
— Истина расчистит Путь для меня.
— Знай, возможно, тебя поджидает смерть.
— Со мной Истина, а Истина есть вечная жизнь.
— Знаешь ли ты, куда приведет тебя Путь? — произнес Халинг голосом, полным предостережения, беспокойства и надежды. Я стал более уверенным, а мой голос — необыкновенно сильным:
— От бездны небытия к звездным высотам пролегает всегда только один Путь — из меня, через меня и ко мне!
— А что же является ключом? — продолжило «Истинное „Я“».
— Любовь!
— Какова же тайна?
— Я есть Свет! Я есть Любовь! Я есть Истина!
После небольшой паузы, тишину которой прерывал только звук, исходивший от кадила, я почувствовал, как кто-то покачивается рядом со мной. Халинг коснулся моего локтя, дав понять, что можно вставать. Он снял повязку с глаз. Через онемевшие глаза мне удалось разглядеть всю картину.
Передо мной, на узком прямоугольном алтаре, стоявшем меж черной и белой колоннами, лежали предметы: крест и четыре вещи, символизирующие стихии, — пентакль, меч, чаша и жезл, а также свежий хлеб, тарелки с вином и солью, лампа с красным абажуром и корзинка с лепестками роз. Позади алтаря, на маленькой деревянной лавочке, совершенно неподвижно сидели трое людей в капюшонах. У каждого был свой цвет мантии: голубой, желтый и светло-красный.
В просторной комнате с белыми обоями горели свечи, которые были как на стенах, так и на полу. Позади людей в капюшонах, на стене, висели две большие карты Таро, на которые падал верхний свет. На карте справа был изображен Маг, а на той, что слева, девятой карте Таро — Отшельник, или Свет в Тайне.
— Юный брат, — начал маг в голубой мантии, — как звать тебя?
Я ответил на латинском:
— Omnia Sacrificabo Praeter Libertatem! — что означало: «Я жертвую всем, кроме свободы».
Они замолчали. Было только слышно, как периодически покачивалось кадило, как шипел ладан на углях и как глубоко дышал Оук Вилкинсон у меня за спиной. Я как-то не так произнес слова на латинском? Или, может, имя было слишком претенциозно? Все трое в капюшонах вдруг произнесли в один голос: «Брат Omnia Sacrificabo Praeter Libertatem, мы принимаем тебя в орден Великого Одина!»
13Дорогая Лидия.
Мне трудно сейчас писать, поскольку я знаю, что это причинит тебе боль, но я хочу, чтобы ты знала следующее: мне нужно искать свое счастье где-то в другом месте. Я не подхожу для брака. Во мне сидит сильное желание быть свободным, и я не могу связать себя только с одним человеком. Спасибо тебе за прекрасные моменты, дни, года, которые мы провели вместе. Ты — лучшее, что случалось в моей жизни, но я уверен, что ты не захочешь пойти со мной по тому же пути. Пожалуйста, прости меня.
Боги
Я вздохнул с облегчением, когда опустил письмо в почтовый ящик. Я оставил позади очередную часть своей жизни. Хватит с меня притворства, чувства вины и сидения на двух стульях. Мне было печально, но в то же время я испытывал удовлетворение. Написав это короткое письмо Лидии, я перестал тем самым обманывать ее. Если бы продолжал медлить с разрывом отношений, то обманывал бы как себя, так и ее. Так было лучше, правда, болезненно, но в то же время быстро и честно.
— Что случилось? — спросила Астрид, стоя у двери.
— Я совершил то, что так долго откладывал на потом.
14— В такие моменты я чувствую, как настоящее превращается в прошлое, — Астрид говорила медленно и мечтательно. — Я люблю прошлое. Я едва могу дождаться, пока окончится переживание. С прошлым происходит так, что оно начинает приобретать красоту и смысл, чего не наблюдалось в момент его появления. Это относится и к страданиям, слезам и прощаниям…
Батареи были горячие, а огонь в камине окутывал нас еще большим теплом. Я сидел на коврике, опираясь ногами на диван. Позади меня, на полу, лежала Астрид, положив голову на мое бедро. Комнату освещал лишь огонь из камина. При мерцающем свете от костра ее лицо приобретало привлекательные и таинственные черты.
— С тобой все по-другому. Ты молод, полон надежд, мыслей, что весь мир в твоих руках. Халинг относит к тебе со всей благосклонностью.
— Возможно, у него есть на это причины.
— Да не обманывай сам себя. Твой дар к ритуальной магии не играет здесь решающей роли. Самый ценный обряд посвящения он прошел у одного из твоих соотечественников.
— Халинг? У серба?
— Да, у серба из Герцеговины. Он являлся самой значимой фигурой в организации «Молодая Босния». Они убили принца Фердинанда.
— Я не верю в это. Если бы такой человек и вправду существовал, то я бы знал о нем. Может, и существовали люди, развязавшие первую мировую войну, но на свете не может быть человека, который был бы учителем Халингу.
— Нет пророка в своем отечестве. Так или иначе, он широко прославился за счет своих политических взглядов по поводу организации Европы. Как оккультист, он был известен немногим, как и Халинг. Он был истинным экспертом.
— Кто тебе рассказал об этом?
— Халинг. Он не считает это секретом.
Я положил ее голову на подушку, а сам встал и подошел к камину, вытянув руки к верхушке пламени.
Астрид поднялась с коврика и, опершись на диван, зажгла сигарету зажигалкой. Под огнем от зажигалки было видно, что она смеялась.
— Тебя это так сильно впечатляет? У него было такое же труднопроизносимое имя, как и у тебя, можно было сломать язык, пока его выговоришь, — Димитрий Мичинович.
— Он еще жив?
— Мичинович? Нет, он умер в Лондоне, вот уже как десять лет тому назад. Как раз после войны он провел там обряд посвящения Халингу. Он публиковался под псевдонимом Немо, что говорило о том, что у него отсутствовало эго. — Она глубоко затянулась сигаретой. — Он посвятил Алана Уотса, а также и некоторых других известных герметистов и художников — Мондриана и Кандинского. Если признаться, я, как и многие другие, упустила такой шанс.
— Он посвятил Алана Уотса? Чему он обучал? Дзен?
— Нет. У Мичиновича, как и у других независимых экспертов, была своя собственная система. Он побывал во многих школах, но не остановился ни на одной из них. Те знания, что он получил от остальных, повлияли на него в какой-то мере, но в итоге он разработал свою собственную систему.
— Как же так получается… его система пользуется известностью?
— Это высшая математика оккультизма. Ее особенно высоко ценил Олдос Хаксли. Мичинович знал Кроули, Диану Форчун, Гурджиева… На самом деле, перед войной он приобрел репутацию эксперта по культуре в вашей стране. Он работал редактором в каком-то журнале в Боснии, который опубликовал первую работу вашего соотечественника Андрича, нобелевского лауреата. Об этом мне рассказал Мей Бритт Нильсен, который перевел Андрича на шведский. Мичинович смотрел в будущее, он работал над объединением Европы за много поколений до де Голля. Я повстречала его в Лондоне. Он уже тогда был при смерти, страдал от почечной недостаточности, ходил весь опухший, но я все равно знала, что находилась около настоящего Учителя. Когда ты стоишь рядом с такой личностью, то просто не можешь ошибаться в нем.
— Как он выглядел?
— Мы всегда представляем таких людей иначе. Когда мы слышим о них от других или когда читаем их работы, то обычно, видя их, мы разочаровываемся. Все же… Должна признать, что он выглядел необычно. Высокий, сильный человек с выбритой наголо головой, хоть он и скрывал ее за полуцилиндром. У него были густые кустистые брови. Говорят, что если увидеть его глаза вблизи, то их уже никогда не позабыть. У него была трость с янтарной рукоятью. Я почувствовала себя наивной и в то же время была поражена теми противоречиями, что обнаружила в нем. И еще больше меня удивил тот факт, что он их не скрывал. Он был страстным заядлым курильщиком и предпочитал длинные сигары «Вирджиния». — Она улыбнулась, достала еще одну сигарету из пачки, зажгла ее и продолжила: — Он пил виски в большом количестве… как же он пил… Но это никого не беспокоило, поскольку он был настоящим магом и учителем такого же уровня, как и Гурджиев… Они с уважением относились друг к другу. Мичинович сразу же понял, кто есть кто. Он ценил и Кроули, хоть они и виделись только мельком. Эта встреча позже привела меня к Телеме.
- Джон Фаулз. Дневники (1965-1972) - Джон Фаулз - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Левая Рука Бога - Пол Хофман - Фэнтези
- Практика осознанности - Руслан Жуковец - Эзотерика
- Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс - Елена Хаецкая - Мистика