Заря Айваза. Путь к осознанности - Живорад Славинский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Религия и духовность / Эзотерика
- Название: Заря Айваза. Путь к осознанности
- Автор: Живорад Славинский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Появление лица Спирилена не принесло мне облегчения, на которое я на мгновение понадеялся. Теперь в его образе я больше не видел никакого смысла. Кроме того, я подумал, что, возможно, не так понял его указания и попусту потратил свою жизнь. Я посмотрел на другую сторону Савы. Стоит ли мне дойти до того места, где я уснул тем днем, в который отправлялся навестить Стевичу? Но вода наливалась мне в ботинки, и ощущение того, что там мне станет лучше, испарилось.
Бессмысленно отправляться в места, которые когда-то были значимыми для тебя. Такое случается лишь в сказках, а здесь — суровая, пустая жизнь. Я медленно шел дальше, в то время как дождь лил все сильнее и сильнее. В голове промелькнули мысли о болезни и смерти. Я увидел отрывки образов собственных похорон: плачущие лица участников «Интенсива», собравшихся вокруг свежевырытой могилы, членов семьи и друзей. Там была и мать, живая, с заплаканными глазами и трясущимися ногами, склонившаяся над Лидией и отцом, на лицах которых было страдание и отчаяние. Все было безнадежно. Вызывающие когда-то острые чувства образы, в которые я мог погружаться часами, больше не оказывали на меня никакого воздействия.
Куда идти и на что надеяться? Я не смог найти никакого смысла в советах моих друзей и доброжелателей писать книги, полные сносок, которые никто не читает. Социальная жизнь — колесо, в котором бегают двуногие крысы, и где-то перед ними сверкают мысли об успехе и справедливости. Не было никакой разницы между революцией или контрреволюцией, идеологией, творческим движением или философией, борьбой за женские права, гомосексуалистами или национальными меньшинствами. Были простые бесконечные повороты колеса, при которых от первоначальных целей либо отказывались, либо их искажали. Ни одна великая идея, восхищавшая людей, не задерживалась во времени. Чем бы я мог вообще заняться на этой планете с заброшенной землей и колючими рощами безнадежности? Ни в одном христианском Писании Иисус не смеялся и не улыбался. Он знал, что этот мир — поле битвы тьмы, обиды и космической неудачи.
34Я тихонько вошел в квартиру, снял промокшие ботинки и положил их под вешалку, на который уже не было одежды Лидии. Тихо прошел в носках по паркету и ковру, оставляя на них мокрые следы. В комнате снял промокшую одежду и бросил ее на пол. Из шкафа, пропитанного запахом лаванды, достал чистое толстое хлопковое полотенце и начал небрежно и лениво вытирать им себя. Потом сел на край кровати. Мне нужно было что-то с собой делать, найти новую цель, сфокусироваться на ней и начать в жизни новый раунд. Голова отяжелела, мысли стали бессвязными, сменяя друг друга, они медленно проплывали перед глазами. Настоящее время, жизнь… все это было простой нагой пустотой. Возникал лишь один философский вопрос, стоит ли убивать себя или нет? Альбер Камю, Кьеркегор… кто бы это ни был, говоря такое, должен был находиться в таком же состоянии. Я надел чистое белье, и запах лаванды наполнил меня печалью о простой семейной жизни. Больше не будет такого утра на теплой кухне, где, сидя за столом у окна, за которым идет снег, Ненад задает бесконечные вопросы, а Лидия рассказывает про свои тревоги.
Я надел майку наизнанку, но у меня не было сил снять ее, вывернуть в обратную сторону и снова надеть. Мои истории о величайшей значимости духовного развития, Великих Учителях, Пути, по которому я шел, невзирая на болезненные кармические уроки… были бессмысленны, я сводил людей с ума. Я не присутствовал на похоронах собственной матери! Нужно быть круглым глупцом, чтобы так себя вести. Сколько раз я нетерпеливо прерывал ее, когда она пыталась сказать мне что-то для нее важное? Теперь ее тело разлагалось, было опухшим и бесформенным, а сама она была где-то в другом месте, просыпающаяся от неясного сна и пытавшаяся осознать свой путь. Помнила ли она о состоянии бардо, о котором я упоминал в разговорах с друзьями и Лидией. Если бы я был там, когда она умерла, я бы прочитал ей «Тибетскую Книгу Мертвых», провел ее по бардо и помог бы ей справиться со страхом и чувством потерянности. Там она чувствовала себя испуганным ребенком, нуждающимся в защите. Но в тот важный момент я представал перед наивными людьми в кресле Мастера. Они думали, что смотрели на того, кто преодолел все человеческие страдания и глядел на смерть с надменной улыбкой.
— Пап, с тобой все в порядке? — Стоя у двери, Ненад смотрел на меня, немного по-птичьи повернув голову набок. Его глаза были широко открыты, словно он пытался что-то найти в темноте. Я молчаливо кивнул головой. Он тихонько подошел ко мне и сказал: — Папочка, дорогой, я вижу, как ты несчастлив.
— Это сильнее меня. Я бы не хотел, чтобы ты меня видел таким, но, кажется, так должно быть.
Он подошел ко мне и умоляющим голосом сказал:
— Нет. Из-за меня. Мне тяжело видеть, как ты страдаешь, мне становится страшно. Сделай это ради моей любви. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
Я начался задыхаться. Смертоносная рука душегуба сильно схватила меня за шею. Горячий пар в животе сжался до пузыря… мембрана вокруг пузыря разорвалась, и по телу пронесся жар, захватив мое дыхание. Я сжал глаза, чтобы не смотреть на лицо маленького человечка, переполненного беззаветным состраданием и любовью. Я не мог вынести сказанных им слов. Я хотел попросить его оставить меня наедине, но мой искаженный рот лишь всхлипывал. В моем сознании пробежала странная мысль о том, что огромную любовь выносить куда сложнее, чем огромную вражду.
По позвоночнику пробежала сильная дрожь, и на лице, шее и спине выступил холодный пот. Окружающие вещи начали постепенно исчезать, а контуры объектов осыпаться, пропадая из виду. Мои глаза скосились под закрытыми веками, пытаясь увидеть друг друга, их мышцы стали жесткими и причиняли боль, а веки дрожали от сильного напряжения. Я попытался расслабиться, но тело меня не слушалось. Кожа на лбу сжалась так, что, казалось — вот-вот, и она лопнет. Затем глаза увидели друг друга, а я увидел их как одно целое. Зрачки растянулись по всей радужной оболочке, и от знакомых маленьких пятнышек не осталось и следа. Своими глазами я увидел темные стеклянные тельца собственных глазных яблок, от которых исходили тепло и дрожь. Пока я пытался увидеть самую нижнюю точку глазных яблок, из их глубины появились маленькие искорки света. Свет начал приближаться ко мне все быстрее и быстрее, расширяясь и увеличиваясь, мерцая все сильнее, и, пока я задавался вопросом, откуда он мог взяться, меня ослепила сила этого света, за которым последовало ощущение счастья. В тот же момент я оказался посредине сотни светящихся солнц. Они приближались группами, увеличиваясь и соединяясь с бесконечным океаном света.
Я был светом, и Земля под ногами была размером с детский кулак. С демонической силой я почувствовал зарождение желания расшириться, проникнуть в недра космоса, во все существующие миры, стать аморфным и вечным. Я расширялся все дальше и дальше… Процессу не было конца, было бессмысленно спрашивать, где это и почему. Мое зрение обострилось, став необычайно зорким. Я наблюдал за движением планет вокруг каждого из многочисленных солнц, и интуиция, ставшая необычайно сильной, превращалась в силу яснознания. Я знал, что прошлое не закончилось, и что оно длится вечно, что все прошлые и будущие события навсегда слились во мне воедино. Первая пролитая из глаз слеза все еще катилась по сморщенной в плаче щеке; первый умерший человек все еще умирал, но его предсмертный хрип сливался с криком, исторгаемым им же в роли новорожденного. Был постоянный рассвет, зенит и закат солнца. Я мог идти куда угодно, вглядываться в глубины любых параллельных миров, и передо мной, всегда и всюду, открывалась Истина. Меня охватил неземной трепет.
Была лишь одна тайна. Она существовала вне прошлого и будущего, она существовала в точке их слияния. Испуганный, я чувствовал, что момент сорвать ее печать настал. Мне стало так страшно, что в этом процессе расширения своего осознания на секунду засомневался… и свет замерцал, начал было угасать, но лишь на секунду, и затем я снова продолжил свое бескрайнее расширение. Настало время приоткрыть завесу тайны. Я мог приоткрыть ее где угодно, поскольку тайне было негде прятаться, ведь, куда бы я ни шел, я всегда натыкался на нее. Затем я поиграл этим состоянием еще чуть-чуть и с волнением наслаждался коротким всесилием выбора. Я выбрал одну крохотную планету в углу вселенной, и в этот же самый момент она предстала передо мной во всей своей красоте. Это была планета золотых людей, жгущая и сверкающая чистым золотым цветом. Я знал о ней все. Реки всех цветов радуги неизменно двигались здесь по кругу, перетекая в истоки, время начинало свой конец, а мысли воплощались в момент их формирования. Кожа и волосы людей отливали золотом, а их голоса были приятны. Они находились в этом месте испокон веков.
- Джон Фаулз. Дневники (1965-1972) - Джон Фаулз - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Левая Рука Бога - Пол Хофман - Фэнтези
- Практика осознанности - Руслан Жуковец - Эзотерика
- Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс - Елена Хаецкая - Мистика