Сын - Филипп Майер
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Сын
- Автор: Филипп Майер
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новые работники оказались гораздо лучше, но все же… Чтобы тебя уважали, нужно знать дело не хуже подчиненных; если же ты не слышала о потоках в трещине гидроразрыва, не понимаешь разницы между кумулятивным и пулевым перфорированием, не разбираешься в методах закрепления песчаных пластов, кислотной обработке, в качествах наполнителей пласта… Все время хотелось только спать, но столько всего нужно проверить самой, гораздо больше, чем приходилось Хэнку. Она вновь заколебалась; к чему так надрываться, если все вокруг против тебя.
Позже она поняла, что ей просто ничего больше не оставалось. Дети — этого совсем недостаточно, она не похожа на свою бабушку; у нее вообще нет ничего общего с женщинами их круга, вся жизнь которых вертится вокруг нарядов и благотворительности, они неделями могут обсуждать рассадку гостей на вечеринке. Она всегда точно знала, кто она такая; тот факт, что другим позволено иметь по этому поводу собственное мнение, не должен тревожить, но тем не менее тревожил. В то время как обычные женщины выписывали себе рецепты на валиум, она покупала бензедрин; всякий раз, когда накатывала слабость, или хотелось подольше поваляться в кровати, или растянуть время обеда, она напоминала себе о Полковнике, который работал до девяноста лет.
Бесконечные отчеты, интеллектуальные задачи, упражнения и головоломки, чтобы освежить ум. Если она видела цифры, любые — номер автомобиля, дома, дорожный указатель, — она умножала их в уме, складывала, делила, 7916 Оук-драйв, семьдесят девять умножить на шестнадцать, то есть восемьдесят умножить на шестнадцать минус шестнадцать. Тысяча двести восемьдесят. Минус шестнадцать. Тысяча двести шестьдесят четыре.
— Я зайду сегодня с бумагами. Просто убедиться, что мы все правильно поняли.
От изумления она задержалась с ответом.
— Ничего личного, Джинни.
Но нет, это очень лично. Во всем штате не нашлось бы нефтяного оператора, который не считал бы свое слово достаточным, без всяких бумажек и подписей; они свысока смотрели на заезжих специалистов с Востока с их вечными юристами и контрактами. Но слово Хэнка — не то же самое, что ее слово. С ней обращались, как с инопланетянкой, или мило переводили разговор на семейные дела и здоровье; они не верили в ее упорство и целеустремленность, если уж сама природа требует, чтобы женщина сидела дома с детьми.
Она убрала из кабинета фотографии детей. Люди не должны даже заподозрить, что она в рабочее время вспоминает о семье, равно как — хотя признать это оказалось гораздо труднее — следует оставить этим мужчинам возможность фантазировать по поводу переспать с ней. Этого не будет и не было, но пускай у них сохранится иллюзия. Фотографии детей — долой.
Уволив весь персонал, она проводила в офисе семь дней в неделю и, понимая, что без помощи Милтона Брайса не обойтись, утроила ему зарплату, а его жене открыла кредит в «Найман Маркус». Дети, Том и Бен, ее поддержат. Сьюзан потеряна навсегда. Мальчики всегда были самодостаточны и вели себя прекрасно; Сьюзан в младенчестве страдала коликами, а позже вечно залезала в постель к родителям, хныча, что ей приснился дурной сон. Годам к четырем-пяти она нашла способ привлекать к себе внимание, если считала его недостаточным: выбирала подходящий предмет, вазочку или стакан, и якобы нечаянно роняла его на пол.
Хэнк умел с ней справляться. Он был способен терпеливо разбираться в мелочах, на что Джинни никогда не хватало. Мозг Хэнка был идеально организованным рабочим местом, и, если Сьюзан закатывала истерику, он просто переключал на ребенка все внимание, а выйдя из комнаты, мгновенно о ней забывал. Няня о ней позаботится — беспокоиться не о чем. Примерно так это работало, одним щелчком, как в компьютере. Но Джинни, даже добравшись до офиса, еще полдня продолжала злиться на дочь.
Она воспринимала ее истерики как личное оскорбление, слабости дочери уязвляли ее персонально. В каждой семье не без урода: есть те, кто тупо вязнет в болоте собственных проблем, а есть те, кто встает и самостоятельно их решает. Джинни, когда ей было столько же, сколько сейчас Сьюзан, научилась ездить верхом и бросать лассо, она могла соперничать с мужчинами на их же условиях. Дочь была способна состязаться только в умении громко орать и крушить все вокруг, абсолютно невыносимая принцесса. Когда отец был жив, он был для нее практически святым, а мать — естественно, полной противоположностью; что бы ни делала Джинни, этого было недостаточно.
И тем не менее ее дочь была абсолютно идеальной девочкой, именно такой должна быть каждая девочка в Техасе. Неправильной была сама Джинни.
Сорок восемь
Дневники Питера Маккаллоу
1 августа 1917 года
Буровые у соседей строятся раза в два быстрее, чем у Полковника и его прихвостней-алкоголиков. С дороги видно не меньше сорока вышек. Тихие ночи остались в прошлом.
В городе теперь толкутся не только бурильщики и земельные спекулянты, но и рабочие, которые строят нефтехранилища, копают траншеи, тянут трубы; появилось много специалистов по ремонту инструментов и оборудования. Заработок у всех раза в два выше прошлогоднего.
Сводки о покойниках: тело мужчины найдено позади «Кэбот Инн» (Уоллес Кэбот называет так теперь свою халупу); в палаточном городке время от времени взрываются самогонщики; рабочий, уснувший в тени под грузовиком, задавлен насмерть.
Наш буровой мастер говорит, что это все ерунда. Подождите, мол, пока заработают все скважины. Вот тогда прольется море крови и будет гора трупов.
Спрашиваю Марию, что она думает обо всем этом. Отвечает, что старается вообще не думать.
3 августа 1917 года
Отец продал «Магнолии Ойл» две тысячи восемьсот акров бывших пастбищ Гарсия. Почти по тысяче за акр.
Бурильщики Мидкиффа и Рейнолдса зарылись уже на несколько сотен футов под поверхность земли, а скважина Полковника (укомплектованная профессиональным штатом) выдала фонтан на восьмой сотне. Иначе отец заткнул бы керн в задницу бурильщику. Впрочем, в любом случае примерно десять следующих поколений нашего семейства могут не беспокоиться о деньгах. Я чрезвычайно подавлен.
«Магнолия», естественно, хочет бурить рядом с домом, где начинал отец (единственная действующая скважина, если честно), но я сказал, что не позволю.
Все поле превратили в лужу липкой черной грязи размером в полмили. Мы с Салливаном проезжали там вчера. Он раздосадован из-за нефти и переживает насчет своей работы.
— Вообще-то я рад, что нашли нефть, — сказал он. — Но в городе теперь стакан воды бесплатно не выпросишь.
— Зато у нас есть деньги, чтобы выкорчевать хоть весь кустарник, огородить новые пастбища…
— Какой смысл расчищать пастбища, если целый день приходится любоваться этой дрянью и слушать грохот машин ночи напролет. Не говоря уже о том, что они вечно забывают закрывать эти чертовы ворота.
Мы долго смотрели на озеро разлитой нефти.
— Думаете, старик продаст скот? — уныло спросил он.
— Я не позволю.
— Я так и сказал парням. Он всегда мечтал о другом, но вы… вы из другого теста.
За тридцать лет, что я знаю Салливана, он ни разу слова против отца не сказал.
— У нас в два раза больше голов, чем два года назад, — сказал я. — И работы в два раза больше.
Сообразив, по какой причине это произошло, я поморщился. И тут же вспомнил о Марии.
— Но на скотине столько, — кивнул он в сторону нефтяной лужи, — не заработаешь. Про это все и волнуются.
— Пускай не переживают. — И спросил: — Ты слыхал про девушку Гарсия?
Он молчал. То ли обдумывал ответ, то ли просто не расслышал. Потом медленно проговорил:
— Думаю, все об этом слышали, босс. В трех округах, по крайней мере.
— Трудное положение.
— Ага. Мягко говоря.
— А что ты думаешь о моей жене?
— Может, она упадет с лошади. Или свалится в реку.
— Мне никогда не везет.
— Это точно, — согласился Салливан. — Уж если кто и упадет в реку, то это вы, босс.
4 августа 1917 года
Сегодня мы впервые вместе едем в МакКаллоу-Спрингс. Сначала Мария держалась поодаль, как служанка, но я взял ее за руку. Мы перекусили в «Альмачитас», выпили «Карта Бланка», побродили по улицам в обнимку. Никогда не чувствовал себя лучше. Наверное, отчасти мы таким образом пытаемся соорудить плотину против поднимающейся на нас волны. Как будто можно остановить ненависть любовью. Смешно.
Вечер мы проводим в библиотеке, моя голова лежит у нее на коленях.
— Почему ты не выходила замуж?
Она молча пожимает плечами.
— Нет, правда?
— У меня были любовники, если ты об этом.
Не об этом, и мне неприятно про это думать, но продолжаю настаивать.
— Я не могу принадлежать человеку, который не уважает меня, — отвечает Мария. — Лучше умереть.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Улыбка фортуны, или Карамболь без правил. Новогодняя комедия - Григорий Жадько - Прочий юмор
- Бернард Ингхам, пресс-секретарь Маргарет Тэтчер - Марина Шарыпкина - Биографии и Мемуары
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История