Земные и небесные странствия поэта - Тимур Зульфикаров
- Дата:20.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Земные и небесные странствия поэта
- Автор: Тимур Зульфикаров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Печальная река. Река самоубийц. Река — водяное кладбище. Река — текучая усыпальница…
А многие самоубийцы не хотят тлеть после смерти в земле и быть едой червей…
Речные самоубийцы хотят после смерти плыть вольно в хрустальной воде святой реки… И лучше быть едой рыб — царских, жемчужных форелей, чем добычей утлых, тошных, скучных червей…
Да!.. И я хочу после смерти плыть в хрустальной реке!..
Но!..
Рано еще…
Но! Господи, мне рано еще…
Еще смерть моя медлит?..
И мы с Гулей юные, веселые, чреватые поставили нашу палатку на берегу реки…
Это и было любимое место самоубийц, а нынче страна наша Россия вышла на первое место в мире по самоубийствам. И стала необозримой Рекой пианиц и самоубийц…
Увы! увы!..
Словно река самоубийц Фан-Ягноб пришла на Русь … И заполонила Её…
Но!
…В этом месте река Фан-Ягноб обрывалась с высокой лесистой горы и гигантским, алмазнопылящим, торжественным водопадом пропадала, исчезала, уходила в глухое, гулкое, бездонное подземелье.
И только через три километра исчезнувшая река выскакивала, выбегала пенными, бешеными потоками из подземелья…
Страшные слухи ходили про это подземелье, где билась, таилась, пряталась трехкилометровая река…
Никто из живых — даже рыбы — не выходили из этого адского подземелья…
Какой-то смельчак на лодке пытался пройти через это подземелье, но сгинул в нем бесследно…
Даже живые рыбы не выходили оттуда, а пропадали во тьме подземелья…
И самоубийцы радостно бросались с вершины горы в последний водопад и, как птицы, летели, падали в его волнах, и навсегда пропадали в подземелье…
Это было последнее их земное наслажденье… Тут была полнота земного бытия и неземной вечности…
Тут сходились Два Мира…
Ни один из самоубийц никогда не выплыл — даже мертвым…
Там было вечное кладбище…
Власти местные поставили на вершине горы милиционера, чтобы помешать самоубийцам, но в первую же ночь кто-то столкнул его в страшный водопад…
Или сам он сладостно спрыгнул, доверился водопаду?..
Ведь сверкающая, алмазная бездна так влечет! так влечет… так манит…
И милиционер стал сладострастным самоубийцей и испытал великое последнее наслаждение, заживо уходя в иной мир в хрустальном гробу Водопада…
О!..
Ведь Природа-мать так прекрасна! и так необъятна!
И так сладко, притягательно мертва!..
И так она тянет, влечет вернуться бедного скоротечного человечка — муравья в свое недвижное, нестрадающее лоно!.. в свою кишащую сладчайшую утробу!..
Тем более, что всё равно мы возвращаемся в природу — рано или поздно…
А, может быть, лучше рано?.. А?..
А разве мать не жаждет встретить блудного сына своего еще молодым, улыбчивым, а не дряхлым, согбенным, разрушенным?.. А?..
Господь мой!.. А?..
…О Боже!.. Да что я? Куда я?..
Человек пришёл от Бога — и возвращается к Богу!..
И для бессмертной души нет никакой тленно текучей Природы…
И вот у подножья этого великого алмазного Водопада мы с Гулей поставили нашу палатку…
Хотя уже поздняя осень была, но днем в горах было очень тепло…
Водяная, кружевная пыль от Водопада освежала нас, от ветерка сладко, игольчато сыпалась на нас…
Пленяла… Усыпляла…
Я еще в детстве пионерском моем научился сплетать из ивовых и тополиных приречных прутьев грушевидную корзинку-ловушку для ловли рыбы в протоках и водопадах.
И вот такую долгую, хитроумною корзину я сплел из ветвей, и Гуля умело помогала мне, сплетая, укрощая сырые от реки прутья…
А потом я разделся, и встал под Водопад с длинной корзиной в руках, и поднял её навстречу пылящим водам летящим, ниспадающим…
Бывают и рыбы-самоубийцы — они бросаются в водопады и летят с огромной горы, сверкая в алмазных водах жемчужной чешуей…
Но странно — они никогда не убиваются, не разбиваются, с какой бы высоты они не свергались…
Вода — их родина, как у человеков — земля…
Но вот я стою в Водопаде ледяном с ивовой корзиной моей и жду форель летучую!..
Но не летит она в ловушку мою!..
— Гуля! Гуля! Жарко в ущелье! А что ты не снимаешь павлинье платье свое, и смоляные чулки твои, и не идешь ко мне в водопад мой?
Будем вместе ловить форель крапчатую, золотоносную?..
Будем?..
Но она алая от слов моих, как шелковая, пионерская косынка её:
— Я не могу раздеться — я же не ваша жена…
…О Боже! Она же жертва! она же дитя сталинского, раздельного, аскетического обучения! она же девственница…
Тугая, переспелая девственница!..
Но кто из мужей не алчет быть первооткрывателем, первопроходцем в лоне девы неумело податливом, первоалом?..
И я алчу…
Я стою под водопадом с ивовой корзиной-ловушкой.
Вода ледяная. Я весь дрожу, маюсь, но жду рыбу.
Хоть бы одна форель или маринка пленно забилась в мокрой корзине моей!..
Но корзина пуста.
Только алмазная вода течет, бьется пенно, свежо через неё…
И вдруг!..
И вдруг я ощущаю какую-то живую, бьющуюся тяжесть в корзине — в пене и мелких брызгах водопада я не могу разглядеть, кто попался в ловушку.
И вот я подношу корзину к глазам моим и вздрагиваю: в корзине вьется она… Коралловая Эфа!..
Как она попала сюда?..
Я знаю, что эфы, как и гюрзы, хорошо плавают…
И тут я вспоминаю слова локайца-пастуха: “Эта змея за тысячи километров находит и убивает врага своего… От неё никуда не убежать…” Значит, она ищет врага своего?..
Но разве я враг ей?..
Я обречённо завороженно гляжу на эфу…
Она приворожила, сковала, спутала меня…
О Боже, я любуюсь дивной красотой её…
Мокрый коралл живой блестит на горном солнце…
Но коралловое туловище её обвито черными кольцами с изумрудными каёмочками по краям…
Дивная, дремучая, диавольская что ли красота!.. Красота Царей?..
Я безнадежно чую, что она вот-вот ужалит меня, но ничего не могу поделать…
Она околдовала меня…
Аспидная, царственная, малахитовая, ромбовидная, раздвоенная, узкая мокрая головка с допотопными рожками глядит на меня янтарными вспыхивающими глазами с редчайшими у змей овальными зрачками…
И мне кажется, чудится что ли, что глазки эти печальны, что они устали от тысячелетней жизни, что рептилия устала жить, как и я нынче…
И тут я впервые влюбился в коралловую Эфу, в это редчайшее живое чудо, одно оставшееся от Эпохи древних великих Царей Персии, Ассирии, Вавилона…
Тогда я тихо опустил корзину с эфой в кипящую воду Фан-Ягноба…
И она ушла, уплыла, ускользнула…
И она не тронула меня…
И она почуяла, что я полюбил её…
И мне почудилось, что и она полюбила меня…
Моя смерть полюбила меня…
И пожалела…
Пока…
Глава шестая
ВОДОПАД
…Мне снилась женщина-лосось
В волнах ночного водопада…
В. ХлебниковШли форели по водопаду — вверх, и падали, и восставали…
А потом пересохли льды — и немой состоял водопад
Из одних серебристых рыб — и не падал, а восставал…
Поэт ZНочь… Звезды ворожат…
Мы сидим у костра на берегу реки Фан-Ягноб…
— Гуля! Гуля! Ночью в горах так страшно сидеть у костра! Костер — это немой крик о помощи! об одиночестве…
Ты сидишь у костра, и, кажется, что вся ночь глядит на тебя! Вся вселенная!..
Костер выдает тебя… делает беспомощным, открытым… Любой ночной охотник может послать в тебя пулю… Ты — прекрасная мишень, цель беззащитная!..
Но твой костер — спасенье для заблудившихся! Они радостно идут на твой огонь… К твоему пахучему чаю и котелку с ухой свежей… к твоей доброй душе…
И что в мире слаще этих нечаянных, ночных, медовых встреч под хладными, равнодушными Плеядами?..
А?..
…Но Гуля глядит на ночной костер, и молчит, и только задумчиво покачивает головкой… Малахитовой головкой царственной эфы?..
Тогда я тихо читаю стихи поэта Z:
…Полоскала одежды дева нагая
И груди теряла в поток, словно белые яблоки…
А горцы в селенье у вод целый день пропадали,
А жены ревниво носились вдоль вод целый день
С топорами!..
Тут Гуля улыбается…
Тогда я дремно, сонно читаю строки космического языческого поэта Велимира Хлебникова:
“Мне снилась женщина-лосось в волнах ночного водопада…”
От костра ли, от избытка наплыва ночных чувств мне жарко…
Я раздеваюсь донага, не стыдясь Гули…
Я хочу, чтобы и она была нагая…
- От Ада до Рая. Книга о Данте и его комедии - Улоф Лагеркранц - Биографии и Мемуары
- Как отравили Булгакова. Яд для гения - Геннадий Смолин - Публицистика
- Винкельман и его время - Иоганн Гете - Критика
- Ветры земные. Книга 1. Сын заката - Оксана Демченко - Русское фэнтези
- Картина мира в сказках русского народа - Валерий Петрович Даниленко - Культурология