Пятицарствие Авесты - Сергей Ведерников
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Пятицарствие Авесты
- Автор: Сергей Ведерников
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совет собирался во дворце, у входа в крепость.
— Ты что-то рано встал? — спрашивал по дороге Авессалом.
— Ты тоже вставал, мне кажется.
— Ну, мои дела — служебные.
Он проверял стражу.
— Знаешь, — задумчиво отвечал Марк, — я в детстве болел какой-то странной болезнью, когда кажется, что всё, что с тобой происходит, это не сон. Мучительное, тяжёлое ощущение, кроме чего, впрочем, больше ничего нет. Тогда меня лечили ессеи, давали какие-то настои трав, делали наговоры. Потом этого долго не было, до той казни, — помнишь? — когда распяли Якова и Симона.
— Да, конечно, — мрачно отвечал спутник.
Больше они не проронили ни слова до самого дворца.
Совет был в сборе, когда они пришли. Поднялся Менахем:
— Итак, все собрались. Позвольте поздравить всех с взятием крепости и с началом войны с Римом! То, чего мы ждали и чего добивались, началось. Взятие Мосады — первое враждебное действие по отношению к Риму. Для нас же крепость — это опорный пункт, арсенал, убежище, наконец, на крайний случай. Будем считать, что Ионатан Маккавей строил Мосаду для нас, несмотря на то что она побывала в лапах Ирода. Но если Ионатан строил крепость для иудеев, то Ирод — для защиты от них, ибо он имел все основания не доверять народу, власть над которым получил за предательства и угождения любому римлянину, будь то Антоний или Август.
Теперь к делу. Уже выяснилось, что продовольствия здесь хватит на долгое время, кроме того, можно возделывать овощи.
С водой дело тоже обстоит неплохо. Так что гарнизон, который мы здесь оставим, не будет иметь нужды ни в чём. Притом запасы, я думаю, мы будем пополнять. Самое важное, для чего в основном мы брали крепость, — оружие. Арсеналы полны им, самым разным, более чем для десяти тысяч воинов.
Причём есть материал для его изготовления. Поэтому начиная с сегодняшнего дня необходимо вооружать наш основной состав и резерв наших сторонников, с тем чтобы быть готовыми выступить в Иерусалим. Я думаю, этим займутся Авессалом с Элеазаром и те, кто из совета изъявит желание.
— Но Иерусалим надо ещё расшевелить, — вставил кто-то из присутствующих.
— Об этом я и хотел посоветоваться с вами. Во-первых, сообщение о взятии крепости вызовет в совете зилотов большую решимость к действиям, во-вторых, вместе с советом надо выработать программу действий. И чем конкретнее она будет — тем лучше для дела. Какие есть предложения?
— Я думаю, надо послать Марка с Александром, — встал Авессалом.
— Может быть, лучше послать иудея? — послышалось возражение.
— Ну, знаете! — возмутился Элеазар Бен Иаир. — Марк — зилот в четвёртом поколении, и он не меньший враг Рима, чем мы с вами.
— Марк — член совета зилотов, — продолжал Авессалом.
— При всём том у него есть возможности воздействовать на умеренных в Иерусалиме.
Марк понимал, что здесь подразумевалось его родство с фарисеем Иаиром, тестем Андрея.
— По-моему, Авессалом прав, — сказал Менахем. — Есть ещё возражения? — спросил он и после паузы обратился к Марку. — Я думаю, тебе понятна твоя задача, Марк? Поэтому отправляйся немедленно. Если мы опоздаем поднять Иерусалим, Флор или, ещё хуже, Цестий, потопят его в крови. Удачи тебе!
Марк вышел, отыскал сына и вместе с ним спустился к подножию утёса, на котором расположилась крепость. Они пешком прошли в Энгедди, городок на берегу Асфальтового озера, где оставили своих лошадей перед захватом Мосады, оседлали их и тут же отправились в Иерусалим, куда и прибыли к вечеру. Марк в те времена, когда бывал в Иерусалиме, иногда жил в домах сыновей или дочери, хотя у него был свой дом в Нижнем городе, недалеко от Силоамского источника, но сейчас он приехал именно к Андрею, потому что, во-первых, хотел его видеть, хотел видеть внуков и вообще хотел отдохнуть душой, а во-вторых, ему нужны были новости о положении дел в Иерусалиме, о том, что происходило в его отсутствие, ему нужна была информация.
Лишь только они вошли в дом, поднялась суматоха, забегала прислуга, вышел навстречу Андрей. Обняв сына, Марк тут же уступил его Александру; а потом, глядя на них, не переставал удивляться, как похожи были друг на друга его сыновья: рослые, красивые, с тёмными волосами, голубыми глазами — выделялся и каждый сам по себе, но обоих вместе зилоты шутливо называли Гог и Магог. Он направился в дом с нетерпением увидеть внуков, сыновья же шли следом, делясь новостями. Марк ждал этого, усаживаясь, неторопливо выжидая момент. И вот он настал: вихрем вбежали внуки, взобрались на колени, мигом обслюнявили лицо и взлохматили седые волосы, наперебой задавая вопросы, — а он, взволнованный детской непосредственностью, что-то пытался отвечать им. Чуть позже сыновья забрали внуков у деда и передали вошедшей невестке, которой Марк трепетно поднялся навстречу. Красавица Мариамма, дочь фарисея Иаира из рода Саддока, была снова беременна, Марк, знавший это, легонько обнял и поцеловал её в лоб. Она увела за руки сопротивлявшихся детей. Марк вспомнил, сколько недоразумений, сколько препятствий пришлось преодолеть, чтобы поженить Андрея и Мариамму, несмотря на дружеское расположение Иаира к семье Марка, на старые связи между ними, на сильную любовь молодых; и если бы не достаточно солидное положение семьи язычника да согласие Андрея, данное скрепя сердце, принять иудейскую веру, брак вряд ли бы состоялся, хотя, как выяснилось, худа без добра не бывает.
Положение Андрея в городе стало заметно благодаря уважаемому тестю и состоятельному отцу, также укрепилось положение самого Марка, и не только в партии зилотов.
После ухода невестки с внуками он поручил Андрею оповестить через посыльных членов совета о необходимости собрания, предлагая провести его на следующий день, поскольку сегодня проводить заседание было уже поздно и практически невозможно было его организовать, а Александр, оказавшись свободным, заторопился домой, да и Марк тоже решил переночевать в своём доме.
Было уже достаточно поздно, когда он пришёл домой и устало расположился в вечернем затемнённом соседними строениями саду, лишь верхушки деревьев которого золотило низкое солнце, а глядя на встречавшего его Петра, с запоздалым удивлением заметил, как тот постарел за последнее время. Ему стало грустно из-за своей прошедшей молодости, такой неспокойной и уже далёкой, как показала сегодняшняя верховая езда. Пётр принёс всё необходимое для купания, Марк же, раздевшись, прыгнул в бассейн, устроенный тут же, под тенью пальм, смывая с себя пот и дорожную пыль, а искупавшись, сидел, наслаждаясь вечерней прохладой, поев кое-что из принесённого Петром да попивая вино в компании друга, лишь изредка переговариваясь с ним. После смерти Марии тот почти равнодушно относился к происходящему вокруг, даже собственный сын и внуки не стоили ему особых забот, лишь Марк да Антония, с которыми он вырос, оставались ещё нужными ему. Все трое — Пётр, Мария и Антония — были скифами, вывезенными маленькими детьми с сарматских берегов понта Евксинского для Филиппа Сидонянина, вольноотпущенника и управляющего отца Марка, Иоанна, его торговцем, купившим их в греческой колонии.
Иоанн дал им новые имена, а дети скоро забыли свои прежние, как забыли или почти забыли свой родной язык, научившись греческому и тому, на котором говорила Галилея: смеси сирийского с еврейским. Когда они повзрослели, Марк женился на Антонии, а Пётр с Марией навсегда остались вместе, породнившись позднее с Марком и Антонией через своих выросших детей: Иоанн, сын Петра и Марии, женился на дочери Марка Елене.
Утром пришёл Андрей и сообщил, что всё сделано, как просил отец, и рассказал, что в последние дни зилоты пользуются всё большей поддержкой, во всяком случае, очень сильно растёт число сторонников восстания, особенно среди молодёжи, где удалось наладить контакт с начальником храмовой стражи Элеазаром, сыном Анании. При упоминании Элеазара, отец коего был первосвященником в настоящее время, Марк насторожился, вопросительно взглянув на Андрея, заметившего его взгляд и пожавшего плечами, а затем ответившего, что контакт налаживался хотя и с его участием, но не по его инициативе, поскольку он давно знает Элеазара и считает, что хотя тот искренний противник римского господства, но слишком амбициозен, поэтому попытается заполучить всю возможную и невозможную власть. К тому же он так же дерзок и мстителен, как и его отец, хотя в данной ситуации Андрей не отвергал бы возможности привлечения его к восстанию, поскольку польза будет очевидная уже только потому, что внесёт раскол в партию противников отпадения.
Марк молчал, думая о том, что Анны, Воэтусы, Кантеры, Камифы — эти несколько семейств, пользовавшиеся привилегиями при назначении первосвященников, всегда были самыми преданными слугами любого правителя, будь то Ирод или римский прокуратор; все они принадлежали к той властной верхушке государства, которая грабила народ самым безжалостным образом. Члены всех первосвященнических семей, родственники и приближённые царей и правителей, начиная с Ирода Старшего, составляли партию саддукеев, которым революция была не нужна; больше того, они боялись её, ибо в случае её победы они могли потерять всё, так как могли потерять власть, а римским господством власть им была обеспечена, даже большая, чем во времена независимости; кроме того, проникновение в их жизнь римской роскоши и разнузданности нравов было делом неотвратимым. Давно уже по Иерусалиму распевали песенки, проклинавшие притеснителей:
- Осторожно! Злой препод! - Александра Мадунц - Юмористическая проза
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Дверь в Вечность - Альмира Илвайри - Фэнтези
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Ребёнок от босса. Научи меня любить (СИ) - Довлатова Полина - Современные любовные романы