Лед и вода, вода и лед - Майгулль Аксельссон
- Дата:22.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Лед и вода, вода и лед
- Автор: Майгулль Аксельссон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он попал под машину по пути из школы? Вдруг нехорошие мальчишки заманили его куда-нибудь и бросили и он потерялся? Хотя нет. Не могло этого случиться. Просто зашел, наверное, домой к кому-нибудь из товарищей. Новую машинку «Динки Тойз» посмотреть, например. Вдруг перед глазами возникла совсем другая картинка, почти взрослый Бьёрн, длинноволосый и долговязый юноша, стоящий на сцене с микрофоном в руке, он поднес его к самому рту и, кажется, поет, — но это была такая странная картинка, что Инес тотчас же отмела ее прочь. Глупости. Бьёрну всего девять лет. Он ходит в третий класс. И скоро, очень скоро он придет из школы домой, швырнет портфель на пол посреди холла, хотя она уже тысячу раз ему говорила, чтобы он вешал его на крючок, который она сама привинтила, специально для его портфеля, потом побредет на кухню, остановится и станет у порога, а затем улыбнется своей чудесной, чуть застенчивой улыбкой, когда поймет, что она напекла булочек и сделала какао. Со взбитыми сливками. И скоро они вдвоем, только Бьёрн и Инес, будут сидеть за столом и разговаривать.
Она чуть улыбнулась и обхватила руками плечи, вдруг заметив, что замерзла и что вроде бы идет дождь. Она подняла к небу ладонь. Точно. Дождь. Хорошо, что у Бьёрна с собой дождевик, она следит, чтобы тот всегда лежал у него на дне портфеля, свернутый как следует, — это она каждое утро проверяет. А сама она как-нибудь перетерпит легкий дождик. Ничего страшного.
Вокруг было очень тихо, теперь она это заметила. Абсолютная тишина. Ни шагов по тротуару, ни шарканья по гравию. Ни шума проезжающей машины вдалеке. И все дома на улице стояли темные, никто, кроме нее, еще не зажег света. Соседи все еще на работе. Но уличные фонари уже горят, они стоят желтые и приветливые, наклонились над блестящим асфальтом и осыпают его золотом. Поэтому Бьёрн пойдет домой по золотой дороге. И это вполне справедливо. Что бы там люди ни говорили.
Она покачала головой и сердито сморщилась. Люди! Люди глупые, просто-напросто. Злые. Злобные. Полоумные. Особенно Биргер, этот мудак, он вообще перестал с ней разговаривать, потому что она перестала разговаривать с ним. Что уж сказать про Сюсанну, которая расхаживает, выставив сиськи и скривив морду, корчит из себя взрослую девицу. Эта соплячка! Просто смешно! Или Элси, от которой теперь вообще ни слуху ни духу, даже деньги перестала перечислять. Да. Вот так-то. Банковский счет Бьёрна перестал расти, потому что его биологическая мать решила больше не переводить на него деньги. Безобразие, вот именно что. Другого слова и нет для матери, которая мотается по свету и притворяется, будто у нее больше нет никакого сына.
— Стыд! — произносит Инес вслух. — Ебаный стыд!
И тут же, замерев, озирается. Никто не слышал? Может, соседи затаились в своих темных домах и слушают, как она ругается? Ее бы это не удивило. А может, какая-нибудь сволочь затаилась там вон в тени, на улице, чуть в сторонке? Посторонний, которому показалось странно — что она стоит у калитки и ругается?
Она вскинула голову. Плевать. Ей самой виднее, кто она и что она делает, с какой стати ей беспокоиться о том, что подумает кто-то другой. Никто, кстати, и не слышал ничего. Вокруг по-прежнему тихо. Ни шагов. Ни звуков машин. Только тишина и темнота, как и должно быть в среду ноябрьским вечером.
Она моргнула. Ноябрь. Это слово напомнило ей сон, приснившийся когда-то давно, когда она еще спала. Когда еще могла спать. Несколько девушек перед домом. Группа томящихся, тоскующих девушек в очень странных нарядах, они стоят и подглядывают в кухонное окно… Она покачала головой. Глупый сон. Наверное, не ее даже. Видно, сон Элси. Да, похоже на то. Элси такая, ей может присниться редкостная глупость. Потому что она сама на редкость глупа. Дура. Чокнутая. С приветиком, как сказал бы Бьёрн, если бы осмелился сказать что-нибудь нехорошее о своей маме. Но он никогда бы такого не сказал. Он не такой. Он добрый мальчик, добрее всех…
Она снова обхватывает плечи руками. Зябнет. По-настоящему мерзнет и все-таки словно бы не мерзнет вовсе. Словно ощущение холода находится где-то вне ее, словно это кто-то другой мерзнет вместо нее. На мгновение она опускает глаза, смотрит на свои руки и видит, что они голые. Они покрылись гусиной кожей, и тонкие белые волоски на них поднялись дыбом. Она опускает взгляд еще ниже и замечает, что на ней ночная рубашка. Ночная рубашка и фартук. Странно.
Инес отпустила плечи, покачнулась и приняла решение. Надо идти его искать. Она открыла калитку, та скрипнула. Да. Пойти в школу и забрать его. Потому что ему пора домой. Бьёрна надо вернуть домой, вот и все!
~~~
— Стокгольм-радио, Стокгольм-радио, — повторяла телефонистка.
Сюсанна опустилась на стул у телефона и, прикусив ноготь, смотрела по сторонам. В холле все было как обычно. Почти как обычно. Красный узорчатый ковер лежал чуть криво, низкий книжный шкафчик тонким слоем покрывала пыль, как и две литографии над ним, литографии, висевшие там, кажется, с ее рождения. Или даже с еще более ранних времен.
В трубке затрещало, где-то далеко кто-то что-то сказал по-английски, но что — она не разобрала.
— Алло, — на всякий случай сказала Сюсанна, но никто не ответил, единственное, что было слышно, — это легкое потрескивание. Чуть сжавшись, она снова посмотрела на литографии. Куда подевался пудель? Ведь на одной из этих картинок точно был пудель, маленький черный пудель, который шел впереди серого человека по серому городу? Но теперь его не было. Пропал. Все, что осталось, — это серый тротуар, серый человек и серый город.
Она поморщилась. Сама и выдумала этого пуделя, наверное. Вообразила его себе на этой картине. Потому что ведь не может быть, чтобы пудель просто распался на атомы и исчез. Или выпрыгнул из картинки, вылез из-за рамки и теперь прятался за книжным шкафом. Подобную логику она с дорогой душой уступает Инес. Спасибо большое. У нее самой пока что все дома. Или как это называется.
— Алло, — крикнул голос где-то очень далеко, и на миг ее ошпарило паникой, ясным и пронзительным страхом того, о чем ей придется рассказать. Наверное, надо было подготовиться? Видимо, да. Если бы она была другой. Но она — Сюсанна, а Сюсанна не в состоянии подготовиться, по крайней мере в таких случаях. Потому что тогда она начнет путаться в словах и потеряет нить. Тон покажется фальшивым. Все, что угодно, только не это. Нельзя, чтобы ее тон показался фальшивым.
— Элси, — крикнула она и сильнее прижала трубку к уху. — Элси, это ты?
— Инес?
Голос Элси. Точно. Чистый и ясный, только с легким эхом от каждого слова.
— Нет. Это я. Сюсанна.
Голос Элси задрожал, колеблясь между страхом и надеждой:
— Нашли его?
Сюсанна сглотнула.
— Нет. Я не поэтому звоню.
Элси молчала секунду или две, потом вздохнула, и эхо ее вздоха донеслось оттуда, с дальнего моря, где она теперь была, в холл красного кирпичного домика на Сванегатан в Ландскроне.
— А что?
Сюсанна закрыла глаза:
— Инес…
— Что?
— Она больна. Она заболела.
Стало тихо, и сквозь закрытые веки Сюсанна вдруг увидела перед собой бледное лицо Элси. Нахмуренные брови. Сжатые губы. В точности такое лицо было у Элси в тот месяц, когда она молча сидела за столом на кухне Инес и ждала известия, которое так и не пришло, пока однажды не встала и в нескольких коротких телеграфных фразах не сообщила, что уходит в море. Из Гётеборга в Бомбей. Вокруг мыса Доброй Надежды, поскольку Суэцкий канал теперь закрыт. Мыс Доброй Надежды. А потом засмеялась. Сухим негромким смехом, и перестала, только когда Инес на нее прикрикнула.
Наверное, тоже с приветиком. Как и ее сестра.
— Что-то серьезное?
Сюсанна открыла глаза и посмотрела на литографию. По-прежнему никакого пуделя…
— Я не знаю…
— Что, рак?
Сюсанна покачнулась на стуле от удивления.
— Да нет же. Не в этом смысле. Она повредила себе руку, но…
— Руку?
— Да, но…
— Она что, в больнице?
— Да. Пока в Лазарете тут, в Ландскроне, но…
Она замолчала. Повернулась. Не знала толком, как это следует сказать.
— Но что?
Голос Элси прозвучал резко. Почти как голос Инес. Внутри у Сюсанны полыхнула ярость и погасла, оставив только легкий запах гари.
— После обеда ее увезут в клинику. В Санкт-Ларс.
В трубке стало тихо. Совершенно тихо. Сюсанна подождала, провела рукой под носом и повысила голос:
— Алло? Ты меня слышишь?
И в ответ услышала только выдох. Не вздох, просто выдох, словно кто-то выдохнул всю муку своей жизни в едином обреченном дыхании. Потом снова стало тихо, надолго.
— Так она сошла с ума, — наконец произнесла Элси. Голос ее звучал устало. Измученно.
Сюсанна молча кивнула.
— Из-за того, что Бьёрн пропал?
- Цилиндр ван Троффа - Януш Зайдель - Научная Фантастика
- With you, Torn from you - Nashoda Rose - Прочее
- Я, которой не было - Майгулль Аксельссон - Современная проза
- Saving Rachel - John Locke - Прочее
- Поворот налево - Нэнси Уоррен - Современные любовные романы