Антология странного рассказа - Сергей Шаталов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Антология странного рассказа
- Автор: Сергей Шаталов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сущности, это знание ничего теперь не стоило: не все ли равно, как называть забытый, заброшенный храм! Белесый сам дивился своему раздражению и давил его на корню.
Сьеру Леоно он постарался поклониться особенно почтительно, самым твердым голосом пробормотал все положенные случаю заверения и в итоге вышел на улицу с облегчением, заметно недовольный собой.
Снаружи припекало полуденное солнце, делая тень от домов особенно густой и сочной. Белесый заплатил водоносу, с удовольствием глотнул тепловатой воды из родника, ответил на оклики каменщиков, обедающих прямо на ступенях неоконченного особняка, подмигнул Люсии… Чтобы разглядеть их всех — Люсию, каменщиков, водоноса на ослике, оборванных детей, с тихим визгом гонящих друг друга к повороту улицы, — Белесому пришлось проморгаться, отгоняя непрошеные виденья. Такое бывало часто. Город казался нелепым, неправильным. С другой стороны, он был единственно существующим. Трудно поверить, что дома не стоят здесь вечно. А ведь прежний город лежал за поворотом Реки, полдня пути к северу… Гулкий и светлый, каменный, безо всей этой раскрашенный штукатурки; с холодным, как лед, священным колодцем, доходящим, кажется, до преисподней, с острым блеском меди, золота и голых, умащенных маслом человеческих тел, с шакальим визгом по вечерам… (Новые поселенцы быстро извели шакалов Серпорукого, заменив их сонными желтобрюхими псами.) Совсем другой город, острый и опасный; памятный, хотя вряд ли будущий Капитан Део любил его больше, чем этот.
Зевающая Люсия стояла на крыльце дома сьера Мореного. Первая городская красавица оделась как обычная горожанка — в тонкую блузу без корсета и полотняную юбку. Черная кружевная шаль прикрывала косы и щеки. В таком скромном виде Люсия ждала подружку-горничную. Работать ей еще рано.
— Привет, капитан!
— Добрый день и звонкой удачи, милая!
— Удача, мой добрый капитан, ждет меня и вас, когда вы, наконец, ко мне заглянете.
— Куда мне, Люсия! Чтоб припасти храбрости и собраться к тебе, бедному брадеку нужно неделю не заглядывать в зеркало даже для бритья. С такой красавицей я могу только здороваться…
Все эти слова были ритуальными. Такими же ритуальными, как шлепок по Люсииным ягодицам. Тут, на улице, тонким и жестким рукам Белесого нашлось много дел: пожать ладони дюжине приятелей, похлопать по двум женским талиям, даже потрепать затылок маленького Манито, который тот подставил, а потом с торжеством оглянулся на остальных мальчишек.
С неучеными людьми, ничего не знающими о затерянных в Чаще храмах, Капитану Део было легче, но что делать! Заказчики — народ особый. Хорошо, что чудаковатого сьера удалось оставить дома. Сунься он в храм со своими записями, Белесый точно потерял бы клиента… Не только Белесый, живьем сьера оттуда не вывел бы ни сам Ворон, ни даже Ангел Господень, если верить святым отцам, способный на всяческие чудеса похлеще Ворона…
Проходя мимо собора Скорбящий Матери, Белесый сделал Священный знак и поклонился, почтительно глядя на пустые решетчатые окна. Именно пустые. Внутри храма Белесый чувствовал не присутствие бога, а полное, оглушительное Его отсутствие. Это ошеломляло, потому что на самом деле Бог или, скорее, боги, доступные Белесому, были повсюду. Он ощущал фонтанчики силы, наводнявшей любое пространство — Чащи, море, город… (Про Реку и говорить смешно, Река в любые времена останется богом — и не слабым.) А собор был пуст, и эта пустота казалась Белесому чудом, доказывающим силу странного, неизвестного ему Создателя. Впрочем, Капитану Део не было дела до непонятной силы, и тем более глупо придираться к Его жрецам. Из своего беспамятного прошлого Белесый знал, что любым жрецам приходится лгать и плутовать чаще, чем им бы хотелось.
Из боковой двери вышел падре Микаэль, и Капитан снова склонил голову. Он был в долгу у Падре, у единственного человека в этом городе… Может быть, и во всем этом мире.
Года три назад на ступенях этого же собора очнулся тот, кого бродяги приграничья теперь, три года спустя, называли Капитаном Део, а совсем темнокожие туземцы, живущие в Чащах, — Белесым. Тогда он не знал этих имен, не помнил своего настоящего имени… Вообще ничего не помнил. Кое-что понимал; что-то делал без раздумий — иногда странное… Но знания приходили внезапно, ниоткуда, и так же прятались… Да, он и тогда не был беспомощным; безопасным тоже, честно говоря, не был. Уличные подонки это раскусили сразу. Но устроиться в городе, врасти в местную жизнь и найти себе занятие по душе ему помог именно Падре.
Падре Микаэль с самыми добрыми намерениями даже наводил справки о его прошлом, но не преуспел. Казалось, что взрослый мужчина, странный альбинос с прозрачными серебристыми глазами и сероватой, как подмокший песок, кожей появился возле собора ниоткуда.
Разумеется, люди из стражи тоже пытались проверить его прошлое — с худшими мыслями. Сьер Данго Морено, настоящий королевский капитан, ни на миг не поверил в безобидность этого незнакомца. (Сьер Данго до последнего не верил и в потерю памяти у Белесого.) Однако они тоже ничего не нашли — ни хорошего, ни плохого; вообще ничего, как будто этот человек прежде, до своего появления на ступенях собора, жил за великим океаном. Или, может быть, не существовал вовсе… Самого Белесого это не беспокоило. Он удивлялся, но так и не заставил себя хоть немного встревожиться.
Теперь, три года спустя, Белесому казалось, что он жил тут всегда. Так же казалось горожанам. Он сумел войти в их жизнь плотно, без зазора, как входит клинок в специально для него сделанные ножны. Даже королевская стража научилась ему если не верить, то хотя бы доверять. У каждого бродяги свои секреты, но преставления о добре и зле у Капитана Део мало отличались от представлений сьера Данго и даже падре Микаэля… В сущности, думал Белесый, они вообще различаются мало. Тем более у сильных мужчин, поневоле берущих добро и зло в свои руки… Зато Белесый свободней этих двоих. Оказаться на месте королевского офицера или, не дай бог, падре Микаэля он ни за что не хотел бы.
Он ничего не должен — ни далекому королю, ни, тем более, непонятному, оглушающему своим отсутствием Богу. (Капитан Део ничего не имел против властей земных и небесных; даже жалел их в каком-то уголке памяти, по большей части скрытом от него самого.) Он свободен. Дойдя до этой мысли, Белесый ухмыльнулся. Новая сумка с ножом, флягой, мотком крепкой пеньки и еще полудюжиной самых необходимых предметов. Босые ноги. Выгоревшие, зато целые и крепкие штаны. Конечно же, свободен. Глупо ликовать, зато сущая правда. Эта радость была с ним не всегда. Определенно.
Он уже пришел домой; к хижине, которая считалась теперь его домом и вполне устраивала в таком качестве. Перебравшись от Порто-Торо, пьющего ворчливого сапожника, склонного по пьяни рассуждать о сотворении мира и его конце… (Белесый так и не понял, почему эти вопросы так волнуют его бывшего хозяина. Но волновали — до драк, до истерики…) Теперь Капитан Део жил в красе и холе, по сходной цене, хотя Мария, красавица-чоло с выводком разномастных малышей, стыдилась брать с него плату: иногда Капитан Део выкидывал ее особо буйных любовников… По большей части мужчины сами боялись трогать хозяйку, у которой такой жилец, но Мария считала его едва ли не благодетелем.
На бедной улице домик Марии бросался в глаза, как новая игрушка, забытая ребенком в сточной канаве. Стены блестели свежей розовой краской, во дворе под окнами цвели розы, лилии и яркие местные цветы, круглые и пушистые, как голова мулатки. Капитан Део ни в одной из своих жизней так и не узнал, как их зовут. Вместо занавесок в окнах развевались гирлянды пеленок, пестрых тряпок, нарезанных из старых юбок Марии. Под крыльцом дремал большой рыжий пес. Клемина, она же Ниточка, старшая дочка, тонким неустоявшимся голоском баюкала самого младшего из своих братьев.
— Черный пес крадется лесом,Черный пес к окну подходит.Кто тут ходит-колобродит?Черный пес не будет бесом.
Черного пса нам послал сам Христос,Чтоб никто малютку в лес не унес…А-а-а-а…
Устав слушать бесконечное агуканье, мужчина наконец вошел в комнату, красно-сине-коричневую от домотканых покрывал и половиков. Девочка смолкла, едва не поперхнувшись. Белесый вздохнул, виновато улыбнулся и быстро прошел к себе. (Если бы Ниточка дичилась его меньше, он спросил бы слова колыбельной. В них было что-то важное, хотя, по правде говоря, он не понял ни черта. Но девочка никогда не пела при квартиранте. Только тихо шикала, торопливо укачивая малыша.)
Дома — подумал Белесый, сев на кровать, прислонясь к выбеленной стене в том месте, где его голова и плечи уже оставили темный засаленный след. — Дома. Тоже дом, не хуже любого другого…
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов - Прочая околокомпьтерная литература
- Танцор у гроба - Джеффри Дивер - Триллер
- Цветы на подоконнике - Клавдия Пестрово - Поэзия
- Знай, что я люблю тебя (СИ) - Мелевич Яна - Эротика
- Цветы пустыни - Барбара Картленд - Исторические любовные романы