Сын - Филипп Майер
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Сын
- Автор: Филипп Майер
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я попрошу принести ваши вещи и показать комнату. А потом мы поужинаем.
— Я бы хотел изучить карты, которые дал ваш дядя. Пока разговор еще в памяти.
— Вот здесь много удобных столов, — показала она на гостиную.
Джинни поднялась к себе, почитала на солнышке в прохладе, под мерно шумящим кондиционером. Отец был против этих штучек. А она, млея от удовольствия, припоминала, как целовалась с вакеро; когда открыла глаза, в ушах еще слышался характерный звук поцелуя. И окончательно проснулась. Спустившись, обнаружила Хэнка, поглощавшего на кухне стейк, который пожарила для него Флорес.
— Могли бы и меня позвать.
— Я решил, вы хотите ужинать в одиночестве.
— Вообще-то мы дома едим все вместе.
— Я не знал, что тоже теперь «дома».
— Теперь знайте.
— Ладно. В таком случае прошу прощения, что пропустил трапезу в вашем обществе, мисс МакКаллоу.
Повернувшись к нему спиной, она налила себе стакан молока.
— Впредь буду поступать как вы пожелаете.
— Разумеется, будете, — фыркнула она.
Джинни не видела его лица, но не сомневалась, что Хэнк ухмыляется.
— Пойдемте, покажу вашу комнату.
Она повела его наверх, мимо огромных парадных портретов Полковника и его потомков, мимо римских бюстов и рисунков Помпеи, серебряных безделушек и мраморных статуэток в гостевую комнату в другом конце дома. Он, поди, привык спать прямо в машине.
— Надеюсь, вас устроит это помещение.
Хэнк пожал плечами, и она опять почувствовала досаду.
— Что ж, доброй ночи. А вы не такая фифа, как я сначала подумал. — Он улыбнулся.
Но Джинни не понравились его слова: слишком прямолинейно. И она поспешила вернуться к себе.
Наутро Хэнк расстелил карты по всей столовой.
— Судя по словам вашего дяди, линия разлома проходит по восточной части ваших земель. Оттуда мы и начнем.
— Тогда лучше всего поехать верхом. Иначе придется продираться сквозь заросли.
Он промолчал.
— Я подберу вам обувь, — добавила она. — Ваши башмаки едва ли влезут в стремена.
— Честно говоря, — протянул он, — лошади меня недолюбливают. И вообще я как-то не имел с ними дела.
— Очень странно.
— Странно для вас. Но я предпочитаю свой верный грузовик. От него у меня не чешутся глаза, и я знаю, что лягаться он не станет.
— Слушайте, откуда вы родом?
— С Луны.
— Я научу вас обращаться с лошадьми.
— Попытайтесь. Но если меня лягнут, мои чувства к вам тут же угаснут.
Отвернувшись, он громко кашлянул.
Она тоже предпочла смотреть в сторону. Никогда не встречала таких прямолинейных и бесцеремонных мужчин. Непонятно, то ли раздражаться, то ли обидеться. Хорошо если Флорес не слышала. Впрочем, все равно.
— Никто вас не лягнет, — прошипела она. — И ваши драгоценные чувства не пострадают. — И почувствовала, что даже шея покраснела.
— Вероятно, вы правы, — заметил он.
— В чем?
— Вот и выясним.
Но как только они пустились в путь, он, казалось, полностью утратил интерес к ней. Смотрел прямо перед собой, налево, направо, но ни разу не взглянул на нее; высматривал что-то в прерии. Она пожалела о своих словах: слишком грубо и тоже слишком прямолинейно. Ну да, она поспешила, и что же теперь делать, как себя вести? Теперь он неизвестно за кого ее принимает.
— У меня никогда не было мужчины, — решилась она. — На тот случай, если у вас сложилось неправильное представление.
Он громко расхохотался, но тут же взял себя в руки.
— Я не хочу, чтобы у вас сложилось неверное мнение, — не унималась она.
— Похоже, вы не слишком привыкли общаться с людьми.
Она уставилась в окно. И чуть было не разревелась, идиотка.
— Все в порядке, не переживайте. — Потянувшись, он сжал ее ладонь, но тут же быстро отдернул руку. — Я такой же.
Затем они весь день колесили по пыльным дорогам ранчо. Он резко тормозил время от времени, выскакивал из машины и взбирался на крышу кабины.
— Что вы там высматриваете?
— Выходы породы. Но все заросло чертовыми кустами.
— Ну да, здесь повсюду заросли.
— О чем я и толкую.
— Такое не только на нашей земле.
— Я забыл бинокль, — сказал он, продолжая разглядывать горизонт. — Кстати, для человека, который владеет таким количеством земель, вы слишком уж сентиментальны.
Она промолчала.
— Но у вас, по крайней мере, приличные дороги. Половину времени, что я работаю в Техасе, мне приходилось продираться через мили мескиты.
— Нам следует бурить рядом с полями «Хамбл».
— Отличная мысль, вот только они качают оттуда уже двадцать пять лет. И если мы что-нибудь найдем, они тут же пожелают увеличить свою добычу, а ваш дядюшка взбесится.
— Так мы что, собираемся бурить в чистом поле?
— Вы разбираетесь в лошадях?
— Безусловно.
— Ну а я разбираюсь в нефти.
— И вы сумели убедить моего дядю.
— Мы здесь немножечко взорвем, — улыбнулся он. — И упростим нашу задачу.
— Это ведь дорого обойдется.
— Гораздо дешевле, чем пустая скважина.
Она спала в своей комнате, он — в своей. Она, конечно, не хотела, чтобы его посетили шальные мысли, а с другой стороны — очень даже хотела. И не закрывала дверь, оставляла щелочку — на случай, если он все же придет. Конечно, смешно. Он ведь даже не знал, где ее комната, и не стал бы рыскать по темному дому.
— Ты просто шлюха, — громко произнесла она. Но с тех пор как к ней вообще прикасался мужчина, прошло два года. В ее возрасте у мамы уже были дети…
Ночью она не сомкнула глаз. Представляла, как выходит замуж за Хэнка, как он использует ее, а потом бросает. Ну и пусть, если только не станет ее грубо обижать. Думала, как здорово быть мужчиной: ходи куда хочешь, развлекайся как угодно и где угодно, — а ей вот почти двадцать, и она все еще девственница и вынуждена спать в другом конце дома. То он ведет себя так, будто Джинни ему нравится, то нет. Нет, об этом совершенно невозможно думать, чистая пытка. Она лежала, смотрела на окно и ждала рассвета.
Тридцать
Дневники Питера Маккаллоу
22 июня 1917 года
Я ждал, что она выхватит пистолет или бросится на меня с ножом, но она застыла неподвижно. Маленькая, меньше ростом, чем я помнил; одежда не просто поношенная — одни лохмотья; обожженая солнцем кожа обтягивает кости, лицо в засохших струпьях, как будто упала или ее избили. Руки безвольно повисли вдоль тела, и у нее не было сил поднять их.
Сколько же ей лет? Тридцать три или тридцать четыре, хотя сейчас-то она уже старше… Я помнил ее очаровательной девушкой с блестящими черными глазами; теперь она выглядит как женщина возраста своей матери. Нос сломан, сросся криво.
— Я ходила к нашему дому, — сказала она. — Хотела разыскать свидетельство о рождении. На границе, разумеется, отказались признать мое гражданство.
Я отвел глаза. Ее выговор — она четыре года училась в колледже — слишком резко контрастировал с нынешним обликом.
— Боюсь, вам трудно будет его отыскать, — пробормотал я, имея в виду метрику.
— Да, я уже поняла.
Я никак не мог взглянуть на нее прямо.
— Я очень проголодалась, — сказала она. — К сожалению…
Никак не получалось поднять взгляд. Она молчала. Видимо, ждала ответа.
— Ладно, попробую зайти к Рейнолдсам, — вздохнула она.
— Нет-нет. Входите.
Два года она жила в Торреоне у кузена, но кузен оказался каррансистом, пришли виллисты[103] и убили его, потом жестоко избили Марию и жену кузена, а может, сделали и еще что похуже. Деньги, что у нее были, закончились, и она почти месяц прожила на улице. Наконец решила, что ничего больше не остается, кроме как вернуться сюда. Она несколько раз повторила, будто напоминая мне, что она гражданка Америки. Я заверил, что знаю это. Хотя, конечно, выглядит она как типичная мексиканка.
Удобно ли выразить соболезнования по поводу семьи? Полагаю, не стоит. Я промолчал. Мы стояли в кухне, я разогревал бобы, карне асада и тортильи, приготовленные Консуэлой. Руки у меня дрожали. Я чувствовал спиной ее взгляд. Бобы пригорали, она не выдержала и отодвинула меня от плиты. Я сконфуженно улыбнулся, мол, не привык возиться со стряпней, но ответной улыбки не последовало. Пока бобы разогревались, она нарезала помидоры, лук, перец, перемешала.
— Если вы не возражаете, я поем.
— Да-да, конечно. У меня как раз есть дела наверху.
Она кивнула, не отводя от меня глаз, и не прикоснулась к еде, пока я не вышел.
Я сидел в кабинете, чувствуя себя так, словно из меня высосали все жизненные силы… Вся энергия, мечты, университетские надежды вдребезги разбились о скалы этих прерий. Я едва не позвонил шерифу, чтобы он приехал и арестовал ее, хотя и не смог бы объяснить, по какой причине. Мы убили ее родных, сожгли ее дом, украли ее землю… это она должна звонить шерифу… ей следовало появиться у нас на пороге в окружении сотни парней с ружьями наизготовку.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Улыбка фортуны, или Карамболь без правил. Новогодняя комедия - Григорий Жадько - Прочий юмор
- Бернард Ингхам, пресс-секретарь Маргарет Тэтчер - Марина Шарыпкина - Биографии и Мемуары
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История