Миленький ты мой - Мария Метлицкая
- Дата:19.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Миленький ты мой
- Автор: Мария Метлицкая
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я и балдела! Я была счастлива! Как немного, оказывается, нужно для счастья!
Или много? Свобода.
Улыбкин подошел минут через двадцать.
– Замерзли? – поежился он.
Я только пожала плечом.
– Ну, двинули?
Я кивнула.
Мы сели в его машину – скромный и далеко не «юный» «Фиат». В машине было довольно неряшливо – пустые пачки от сигарет, куча разных бумаг, какие-то пакеты, несколько книг и газет, ополовиненная бутылка воды, в прозрачном пакете – подсохшие полбатона, пачка быстрой лапши.
Странно… – подумала я, – а с виду аккуратист…
Улыбкин, кажется, смутился, перехватив мой удивленный взгляд.
– Да некогда все… – коротко бросил он.
Я не ответила и стала смотреть в окно. А мне-то какое дело? Мне надо сделать то, что я должна. Все! Поможет – большое спасибо! А бардак в его машине… мне как-то до фонаря.
Мы подъехали к высотке, где прошли последние месяцы моей жизни. Жизни с ней.
Вошли в подъезд, и консьержка, самая противная и въедливая из всех – кажется, Дарья Ивановна, – быстро глянула на него своим опытным и прозорливым оком. И… ничего не спросила. Вот чудеса! Обычно она устраивала настоящие допросы с пристрастием.
На меня она даже не посмотрела.
На двери все так же, крест-накрест, висела бумага.
Улыбкин громко вздохнул и сорвал ее. Сунул ключ в замок и отпер дверь.
– Входите! – сказал он. – И… собирайтесь!
Я кивнула и прошла в комнату Лидии Николаевны. По сторонам я старалась не смотреть – ни на ее кровать, ни на кресло, ни на тумбочку, где лежали ее книги, ее очки и стояли ее лекарства.
Я открыла шкаф и стала «листать» ее вещи. Темное платье, шелковый шарфик, нижнее белье, черные лодочки без каблука… Ну, кажется, все! Господи! А документы на могилу?
Они лежали у нее в тумбочке. Лидия Николаевна мне их показывала как-то. А я еще смотреть не хотела… Она настояла: вот здесь, Лида! Вы меня поняли?
Следователь Улыбкин дожидался меня, стоя в дверном проеме, и молча наблюдал. Заметив его, я смутилась.
– А я… могу забрать свои вещи? – спросила Улыбкина.
Он молча кивнул. Я зашла в кабинет и оглянулась – мой следователь за мной… не последовал.
Я быстро побросала в чемодан свои тряпки и, оглянувшись, засунула руку под жесткий валик дивана – там был мой схрон, где я держала свои жалкие сбережения. Я вытащила конвертик с деньгами и сунула в сумку.
Выдохнув, я вышла в коридор и сказала:
– Можем идти. Я готова.
Улыбкин стоял посредине гостиной и разглядывал картины на стенах.
– Красиво тут… было! – грустно сказал он. – Когда-то было. А вот сейчас…
Он замолчал.
– А квартира роскошная, да… Жалко, что вам не досталась!
Я с удивлением глянула на него:
– Жалко? Смешно!.. А почему, собственно, она должна была мне достаться?
Я пожала плечами и пошла к выходу.
Он – следом за мной.
Потом он запер дверь и прихлопнул ладонью бумагу с печатью.
Мы молча сели в лифт и молча вышли на улицу.
– А теперь снова, увы, туда… – сказал Улыбкин. – Надо передать одежду и все это оформить.
И мы поехали.
Все, что необходимо в таких случаях, было совершено довольно быстро – дело налаженное, что говорить. После морга мы поехали на кладбище. Вместе.
Я не задавала вопросов, хотя сильно удивлялась: зачем он едет со мной?
В кладбищенской конторе был народ. Много народу. Но следователь Улыбкин зашел в кабинет к начальнику, и все решилось минут за десять.
Похороны были назначены на завтра, на десять утра.
– Вот, – хмыкнул он, – пользуюсь служебным положением! – и при этом качнул головой, словно осуждая себя.
Мы вышли на улицу. Ветер утих, и небо очистилось от облаков.
– Ну, а теперь… вы куда? – смущенно спросил следователь Улыбкин.
– Куда-нибудь… – ответила я и пожала плечами.
– Послушайте! – Он сморщил лоб и чуть покраснел. – А вы, наверное, тоже голодная? Я, если честно, как волк!
И он с испугом посмотрел на меня:
– А может… Пойдем, поедим?
Я растерялась. А впрочем… Почему бы и нет? В конце концов он так мне помог! Да если б не он… И есть, кстати, я хотела не меньше его.
Я пожала плечами и кивнула.
И мне показалось, что он обрадовался.
– Не люблю есть в одиночестве, – словно оправдался он.
Минут через десять мы притормозили у какой-то кафешки со смешным названием «Пельмешки – Варенички».
– Пойдет? – спросил он.
Я кивнула. Мне хотелось наконец сесть и согреться. Расслабиться. Съесть чего-нибудь горячего, выпить крепкого и сладкого чаю.
Мы вошли внутрь и сели за столик. Тихо играла музыка, народу было совсем немного. И главное – было тепло! Я села на стул и только тогда поняла, как страшно, безумно, смертельно устала.
Мы заказали кучу всего, как обычно поступают очень голодные люди.
Улыбкин делал заказ и при этом громко сглатывал слюну. Мне стало смешно, а он снова смутился.
И мы, конечно, объелись. Мы, не стесняясь, ели так много и жадно, что когда наконец наелись и откинулись на спинку стульев, оба расхохотались!
– Мечта исполнилась! – сказала я. – Тепло и сыто!
– И это все? – удивился он. – «Мечт» больше нет? Скромно как-то… И скучно.
Я смутилась:
– Ну нет, почему… Есть еще парочка. Например, море… Я там не была. И еще – Петербург! Я обещала туда обязательно поехать – обещала одному хорошему человеку. А не получилось… Может, пока?
Он согласно кивнул:
– Все впереди!
Мы вышли из «Пельмешек» на улицу, где стало уже совсем темно.
Улыбкин закурил и поежился:
– Ну и погодка!..
А меня «погодка» вполне устраивала! Мне вообще все нравилось в этот вечер: и этот мелкий, моросящий, колючий дождик, и холодный, неласковый ветер… И мутный свет от фонаря. И собака, проходящая мимо и лениво тявкнувшая на нас.
Я… жива! Я живу! А все остальное… Какая же чушь – все остальное, господи… Особенно ветер и дождь…
– Ну… – спросил он. – А теперь вы… куда?
Я пожала плечами:
– В гостиницу. Завтра рано вставать.
– Да бросьте вы! Какая гостиница?! – разгорячился мой следователь. – Что деньги напрасно палить? Здесь цены в гостиницах, знаете ли!.. Совсем запредельные! Это ж Москва!
Я улыбнулась:
– Ну, тогда на вокзал! Там, надеюсь, бесплатно?
Улыбкин махнул рукой:
– Придумали тоже!.. Поедемте ко мне! А утром… я вас отвезу – мне все равно по дороге!
Я покачала головой:
– Спасибо. Но – нет! Вы… и без того столько сделали для меня… Я… как-нибудь. Не пропаду, не беспокойтесь! Приезжие ведь народ живучий! Ко всему приспособятся.
– Это я знаю!.. – кивнул он в ответ. – Я и сам, знаете ли… Из понаехавших! Правда, здесь уже довольно давно. Одиннадцать лет.
– Привыкли? – спросила я.
– Уже – да! А первые лет пять… – он махнул рукой, – думал – свихнусь! Жрал меня этот город! Жрал по кускам!
– Ну и зачем? – удивилась я. – Что не уехали-то?
Он помолчал, закурил новую сигарету:
– Да разное-всякое… Семья, например. Жена – москвичка. Она не уехала бы. Да и понятно – не осуждаю. Ну а потом… Потом я привык. Когда семейная жизнь моя «кончилась»…
Он поискал глазами урну, бросил окурок и посмотрел на меня:
– На правах, так сказать, собрата… Собрата-приезжего, а? Переночуете у меня, а завтра я вас подвезу, как обещал. И ничего не придумывайте! Ничего плохого, слышите? Обычное человеческое дело – помочь ближнему. Собрату. Ну, в смысле, сосестре!
При этих его словах мы рассмеялись.
И все-таки я сомневалась. Сидя в машине, я несколько раз порывалась остановить его и выйти. Но меня удерживали почти наступившая ночь на дворе и вопрос: куда я пойду на ночь глядя? Дело не в деньгах – на одну ночь мне точно хватит. Где искать ночлег?
Наконец я успокоила себя и твердо решила: «Будь что будет. Человек, в конце концов, меня просто спасает. А я еще выпендриваюсь как дурная кокетка…»
Мы ехали довольно долго. Я поняла: окраина. Обычный панельный дом на краю Москвы. «Пахучий» подъезд, ободранная входная дверь, лифт с расписанными стенами – вот уж не высотка, где мне довелось…
Простая деревянная дверь в квартиру. Улыбкин открыл ее и жестом пригласил меня войти:
– Милости просим!
В узеньком коридорчике был полный кавардак.
Он извинился:
– Дома бываю с одной только целью – переночевать.
Типично холостяцкое жилье: раскиданная обувь в коридоре, горка грязной посуды в раковине, пивная бутылка на столе и пепельница, полная окурков.
Я прошла в комнату, и он принялся стелить мне постель. В комнате стоял скромный и довольно потрепанный диван. Стол с компьютером, стеллаж с книгами – ого! Достоевский! И мой дорогой Антон Палыч! – и платяной шкаф.
На потолке – плафон с отбитым стеклом, окна пустые, неприкрытые, «бесстыжие» – как говорила баба Маня – без занавесок.
Улыбкин снова развел руками и покраснел.
Вынул из шкафа белье и плед, кинул на диван и попрощался:
– Я – к товарищу! Этажом ниже. Он в командировке, у меня есть ключи. На кухне есть чай и печенье. Ну, если захочется…
- Спецобъекты Сталина. Экскурсия под грифом «секретно» - Андрей Артамонов - История
- Темная Башня - Стивен Кинг - Фэнтези
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Том 6. Флаги на башнях - Антон Макаренко - Советская классическая проза
- Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин - Любовно-фантастические романы / Фэнтези