Дай лапу - Геннадий Абрамов
- Дата:03.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Дай лапу
- Автор: Геннадий Абрамов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— До лучших времен?
Андрей рассмеялся.
— От вас зависит.
— От вас — тоже.
— Не. Бобик сдох.
— Решающее слово — за шефами?
— Ой, Виктор Петрович, — скривился Андрей. — Замнем для ясности. Меня-то по-глупому отловили. А они вам вообще не по зубам.
— Акулы?
— Не без этого… Умные, образованные. Члены вашей «Единой России», между прочим. На всякий случай, чтоб вы знали… Всегда посоветуют. Помогут, выручат… Ой, да чего там. Они эту нашу жизнь — насквозь. И вдоль и поперек.
— Лучшие люди? Герои нашего времени?
— А, вас не переубедить.
— Подумайте, Гребцов, — помолчав, продолжил Кручинин. — Кого вы нахваливаете? Проходимцев? Приспособленцев?… Сейчас в партии власти кого только нет… Это не показатель. А по сути — что?… Сначала нас с вами обирают, обманывают, грабят. Сколачивают капитал, а потом из наших же денег нам и помогают — ведь так? Фальшивая благотворительность, Андрей. Бессовестных людей вы называете умными.
— Виктор Петрович, мне нельзя злиться, — распаляясь, возразил Андрей. — Не злись, печенка лопнет. Извините, никто никого не грабит. Сами несут. На блюдечке с голубой каемочкой. Плата за услуги. Вы за свою работу получаете в кассе, мы — из рук в руки. Вы наемный рабочий и вкалываете на бандитское государство, а у нас — неподневольный раскрепощенный труд. Вся разница… Сказанули — грабят. У вас сразу — разбой, грабеж. Как будто по-другому нельзя… Да вы притворяетесь. Сами знаете: разбоем капитала не соберешь. Надежного капитала, я имею в виду. — Андрей задорно, с улыбкой взглянул на следователя. — Надо быть веселым и находчивым. Главное — ум. Мастерство, опыт.
— Надеюсь, вы не станете отрицать, что ваша деятельность противоречит закону?
— Ой, — поморщился Андрей. — Закон. Дуделочка с сопелочкой. Для тех, кому вы служите, законов нет. Их сочиняют для быдла. И применяют тогда, когда выгодно. Тошнит прямо… Прикажете ждать, когда прочухаются? Там такое болото — ракетой не прошибешь. Им хорошо, их устраивает… А инициатива наказуема… Винтики им нужны, болтики, шпинделя… А если не тупан? Куда податься?… Стена!
— Опасный путь, Гребцов, — сказал Кручинин. — Так легко оправдать любое преступление. «Всё позволено» — вот что вы пытаетесь мне доказать.
— Э, фигушки, Виктор Петрович. Немного соображаем. Есть преступления. А есть противозаконная деятельность, которая временно противозаконная… У вас там, наверху, не чешутся. Плевать. Трын-трава. Моя хата с краю. Думать не хотят. Им людей уважать или там… родину любить — предписания нет. Для них Россия — помойка. Они здесь только бабки заколачивают, а живут в Англии, разве не так?
— Послушать вас — прямо патриот.
— Семьдесят лет, — с воодушевлением продолжал Андрей, — сажали, давили, топтали людей, а выходит — ни за что!
— Сколько благородной ярости, — подбросив шарик, усмехнулся Кручинин. — Этому вас тоже научил ваш хозяин?
— Ой, бросьте. Пока своя башня варит. Не жалуюсь. Надоело. Закон, закон. Был бы судья знакомый — вот и все ваши законы. Что, не так?
— Нет, не так.
— Не врите хоть вы-то! — раздраженно воскликнул Андрей. — От вранья люди дохнут!
— С брани, — поправил его Кручинин. — С брани дохнут. А с похвальбы толстеют.
— От вранья — дохнут! — упрямо повторил Андрей. — У меня информация почище вашей… Вот оно где, зло… Это раньше — при Сталине, что ли? — слепые были. А сейчас — во, фигушки. Народ всё видит. И уже давно никому не верит.
— Неравнодушие — хорошо, — сказал Кручинин.
И замолчал, решив, видимо, что достаточно выяснил, каких взглядов придерживается молодой человек. Или делает вид, что придерживается.
Они собирались обогнуть пруд, дойдя до середины бульвара.
День был серенький, но — теплый. Старушки на лавочках разглядывали прохожих. Молодые мамы прогуливались с колясками, читая на ходу прессу. Дети кормили лебедей.
— Мы отвлеклись, Гребцов, вы не заметили? Кажется, не случайно заговорили на общие темы. Как вы считаете?
— А меня хлебом не корми, — с довольной улыбкой согласился Андрей, — дай поговорить с хорошим человеком.
На балконе ресторана Кручинин заметил одного из дружков Гребцова. Издали не разобрал: то ли Иван, то ли Всеволод. Парень стоял, облокотившись о перила, и с большим интересом разглядывал мутную воду.
— Ваши ребята — здесь? Наблюдают за нами?
— Не понял.
Кручинин подбросил шарик.
— Увиливаете — зачем?
— А, — отмахнулся Андрей. — Коситесь… как среда на пятницу. Зря вы. Я не бандит. И кто их там долбанул — не знаю.
— Помогите следствию.
— А я что делаю?
— Философствуете. Комбинируете.
— Воду в ступе толочь. Давайте свои вопросы. Про понедельник я вам правду сказал — бездельничал, кайф ловил.
— Как провели день 9 сентября?
— Ну, встал. Сварил кофе. Сел завтракать. Вы же знаете: спишь, спишь, а отдохнуть не дадут. Влетела Катька припадочная…
Кручинин слушал Андрея вполуха. Он уже знал, каким будет рассказ, и на новые подробности не надеялся. «Нет, не опасен. К убийству отношения не имеет. Дорожки пересеклись случайно. Однако то, что произошло потом и происходит до сих пор, случайным назвать нельзя. Есть за что уцепиться. И разматывать что — есть. В этой ситуации Гребцов фигура, безусловно, важная. Может быть, видел убийцу, не подозревая об этом. А может быть, знает, догадывается, но молчит. Вольницей дорожит. На бульваре болтает охотно, а как под стражей?… Ребята — пешки в большой игре… Надо дать им понять, что фирмой мы займемся попозже. Если вообще займемся. Пусть успокоится. И дружкам передаст… Лихие парни. Без командира вполне могут наломать дров…
И Мамонов, Мамонов… Похоже, они его действительно недолюбливают… Вряд ли были знакомы раньше…» — размышлял Кручинин и на полуслове прервал Гребцова:
— Скажите, Андрей, почему вы решили, что третьим в их доме, в деревне, был именно Мамонов?
— А я и не решил. Я его вообще в глаза не видел — как я мог решить? Кто-то из их шайки. Вот это — точно.
— Почему?
— Почерк… Наш кооперативчик, Виктор Петрович, давно бы в трубу вылетел, если бы мы таких вещей не секли. А мы, между нами, если сокращенно, называемся — «Бригада-ух».
— Удачливых хулиганов?
— Не угадали. Универсальных художников.
— Художников? — улыбнулся Кручинин. — Которые на заборах рисуют?
— Помогают, радуют, — самодовольно ответил Андрей. — Отличное обслуживание. Знак качества.
— Да, — покачал головой следователь. — «Трудно жить на белом свете, в нем отсутствует уют», — и подбросил шарик. — Вопрос, наверное, праздный, Гребцов. Но все-таки… Вот вы встретились с несчастьем… Ваши знакомые. Беда, горе… Не возникло у вас желания… ну хотя бы позвонить? Сообщить, поставить в известность? Не нас, конечно, мы для вас сор, мусор, те, кто мешает вам жить. Но — родителей погибших ребят… Есть же у них папы, мамы.
— Глупости. Зачем? Им — труба. А вы уже там. Приехали, опознали… А позвонить, конечно, надо было, — добавил Андрей. — Позарез. Но не родителям Притулы и Агафона, а Катьке — чтоб не дрыгалась. Да у меня мобильник подсел, а автоматы там все перекурочены.
— Должен сказать вам, Гребцов, что ребят мы опознали не сразу.
— Понимаю. Упрекаете. Бесчувственный, и всё такое. Зря. Когда обратно ехал, боялся, как бы в кювет не залететь. Плелся еле-еле, меня даже грузовики обгоняли. Помню, еду, и ни черта вокруг не узнаю. Вроде, знакомое всё, а — чужое. Дома, деревья. Люди у магазина. Меньше ростом. И не стоят, а колышутся как-то, извиваются.
«Брать, — решил Кручинин. Пусть посидит. Неформалам вообще полезно… Неплохо бы еще и сбить спесь… Пусть дружки его понервничают, побегают. А мы последим».
3
— Здорово, Яш. Ты один?
— Н-н-нет.
— Извини, мы без звонка, — сказал Севка, пожав Яше руку. — На минутку… Отец дома?
— Н-нет.
Они прошли в комнату.
— О, привет, — сказал Севка, заметив Катю, уютно сидевшую в кресле под торшером в углу комнаты. — Вот, значит, с кем времечко коротаешь.
— Яков Михалыч, — сказал Иван. — Гони ее к черту!
Катя бросила на него сердитый взгляд.
— Ванечка, — не скрывая раздражения, сказала она. — Не заставляй меня думать, что ты в меня безнадежно влюблен.
— Много чести, — буркнул Иван.
— Ишь, какой.
— Не понимаешь, что ли? — выговорил ей Севка. — Дай мужикам потолковать.
— Красиво, ничего не скажешь, — фыркнула Катя. — Явились без приглашения и меня же выставляют за дверь.
— К-катя, — виновато произнес Яша и протянул руку.
— Ничего, Яшенька, я на тебя не в обиде, — Катя приподнялась с кресла, ласково похлопала его по руке, бросила в сумку сигареты и посмотрелась в зеркало. — Друзья у тебя, прости меня, Яшенька, хамы.
- Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал - Фрэнк Грубер - Крутой детектив
- Советские авиационные ракеты "Воздух-воздух" - Виктор Марковский - Справочники
- Готовим собаку к выставке - Марина Куропаткина - Домашние животные
- Бей ниже пояса, бей наповал - Фрэнк Грубер - Детектив
- Хвост павлина - Феликс Кривин - Социально-психологическая