Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма - Ян Отченашек
- Дата:05.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма
- Автор: Ян Отченашек
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма" от Яна Отченашека
📚 В аудиокниге "Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма" мы погружаемся в захватывающий мир приключений и тайн, где каждый шаг главного героя наполнен опасностью и загадками. Смешение реальности и фантастики создает удивительную атмосферу, которая заставляет слушателя держать дыхание до самого конца.
🌟 Главный герой книги, Гражданин Брих, предстает перед нами как загадочная личность, чья судьба переплетена с темными силами и невероятными событиями. Его решения и поступки заставляют задуматься о грани между добром и злом, о смысле жизни и смерти.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения современной литературы, которые подарят вам удивительные эмоции и новые впечатления.
Об авторе:
Ян Отченашек - талантливый писатель, чьи произведения поражают своей глубиной и оригинальностью. Его книги переносят читателей в удивительные миры, где каждая строчка наполнена мудростью и философией.
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир "Гражданина Бриха" и раскрыть все тайны, которые скрывает тьма. Слушайте аудиокниги на knigi-online.info и погрузитесь в увлекательные приключения!
Подробнее о категории аудиокниги "Современная проза" вы можете узнать здесь.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только сегодня Бартош ясно осознал, хотя ощущал это и раньше, что между ним и ими углубляется какая-то невидимая трещина.
К нему относились дружески, но как-то сдержанно, ценили его солидное образование, политический кругозор, организационный опыт; он никогда не совершал ошибок, ни разу не поскользнулся, на любой случай жизни мог точно вспомнить цитату или пример из истории партии, охотно помогал, советовал, не обижал людей, самоотверженно заменял в работе кого и когда угодно, ни у кого не было с ним личных неладов, и все же… Иногда он замечал, что если он входил в комнату, то вдруг разом умолкал дружный заразительный смех и все строго принимались за работу. Слишком непогрешимый? Непонятный? Все, конечно, были уверены в его честности, энтузиазме и образцовом товарищеском отношении к ним ко всем. И все-таки… Он это почувствовал сегодня вдвойне, и неясная тоска сжала его сердце. В голову лезли глупости. Например, все зовут друг друга по имени. Вот Вашек, вот Франта, Бузек, Камил. «Товарищ такой-то», — говорят им только на собраниях, а его так называют даже при случайной встрече, в коридоре. Всегда только «товарищ Бартош»! «Ну, а какое значение это имеет? — возразил он сам себе. — Может ли быть более прекрасное обращение, чем «товарищ»? Не может, ну вот видишь!» И тем не менее ему захотелось попросить, чтобы его звали Бедржих, или Беда, или Фрицек, или… как угодно; в самом деле — он это понял сегодня — его имя как бы перестало существовать, его давно уже никто так не называл; ни к чему это, он отлично обойдется и одной фамилией. Жаль своего имени! Сказать им об этом? Нет! Ему представилось, как трудно было бы им произносить это «Бедржих», как бы они старались, чтобы не обидеть его, как путались бы и поправлялись, и тотчас же отверг это мучительное представление. Это должно прийти само собой. Но как? Можно поболтать с ними о пустяках, о их семьях, о хлопотах, о детях. Мареда, например, страстный рыболов. Недавно Бартош видел у него на столе брошюрку о рыболовстве и хотел что-то заметить по этому поводу, но ничего не получилось. Может быть, он сказал бы глупость, ведь он не разбирается в удочках, лесках и во всех этих рыбацких снастях. Он тогда только отметил в своей записной книжке: «Мареда рыбачит!» На этом и кончилось. Жаль! Было бы прекрасно… «В чем тут, собственно, дело? — ломал он себе голову вечером дома. — Как избавиться от этого? От чего, собственно? Нет ли во мне какого-нибудь недостатка, хотя бы, скажем, эта замкнутость! Ах, люди!» Бартош, поеживаясь от холода, взял в руки записную книжку и перелистал тщательно исписанные страницы. Ему пришло в голову что-то о Мареде, он протянул руку за карандашом, но захлопнул и отложил записную книжку, как будто она ему мешала.
Эти из комитета! Как они сегодня яростно спорили! Словно что-то защищали от него, что-то, чего он ясно не понимал. В конце концов они не могли не согласиться с его доводами, и согласились! Конечно, нужно было возразить им, не допустить ошибок! В этом он был прав. Но, может быть, следовало сказать это иначе? Непогрешимый Бартош, подумаешь! «Я форменный идиот! Да, — понял он с горечью, — они признают тебя, уважают, но не любят! Ты им удивительно чужд и далек! Товарищам! И в этом ошибка, Бартош, в полном смысле слова — политическая ошибка, как ни поверни, признавай ее или нет, но это так».
Дурацкие мысли лезут в голову, одна вытесняет другую, а ты сиди и не думай! Так говорят врачи!
Несколько молодых мамаш сошлись неподалеку от его скамейки. Они болтают, смеются, покачивая колясочки. Солнце освещает их лица. Они кажутся Бартошу красивыми и здоровыми, а сам он рядом с ними — как старый-престарый пень, поросший мхом и затянутый паутиной. Ради этих молодых мамаш стоит надрываться на собраниях, гнуться над работой и хлопотать! И ради этого пухлого, черноглазого карапуза, который неуверенно ковыляет на кривых непослушных ножках, держась за мамину юбку. Мальчуган останавливается прямо перед Бартошем и рассматривает его с серьезной сосредоточенностью и любопытством, которое выглядело бы у взрослого человека дерзостью. «Кто ты?» — доверчиво спрашивают круглые глазенки. Бартош боится встать, чтобы не испугать его, надувает губы и делает одну из тех дурацких гримас, которыми взрослые удостаивают малышей с нелепым намерением осчастливить их. Но вышло наоборот — малыш испугался и с сердитым криком пустился наутек. Скорей к маме, да здравствует спасительная юбка, и дело выиграно! Как тут поступить? Хотелось погладить малыша по мягким волосикам, показать ему «козу рогатую», и вдруг такой конец.
Повернув голову, Бартош заметил знакомое лицо. Сослуживица Мария Ландова! Да она ли это? Идет, непривычно выпрямившись, и ведет девочку лет шести в короткой юбочке, на лоб ей падает красивая челочка. Очки на вздернутом носике — видимо, от косоглазия. Обе очень милы: машинистка, которая что-то быстро рассказывает девочке, показалась Бартошу выше и моложе, чем обычно. Он удивленно глядел на нее. Словно, уйдя со службы, она смыла с себя канцелярскую пыль и только теперь превратилась в женщину. Она даже сняла очки в роговой оправе, которые уродовали ее, и поэтому узнала Бартоша только поравнявшись с ним. Он заметил, как лицо Ландовой дрогнуло от недовольства и испуга, она попыталась наклонить голову и притвориться, что не видит его. Но было уже поздно.
Он поймал ее взгляд и улыбнулся, вставая со скамейки.
— Добрый день, барышня! — поздоровался он. — Вот так встреча!
— …Добрый день, — выдавила она, опуская глаза, и было видно, что она не собирается останавливаться. Он понял и не хотел ей мешать. Но как найти достаточно быстро прощальное слово? В растерянности от мучительной паузы он спросил:
— Это ваша дочка?
И тут же спохватился, что это бестактный вопрос; Ландова-то ведь не замужем.
— Да.
Она произнесла это без всякой обиды, с откровенной гордостью. Последовало молчание, чувствовалось, что Ландова не хочет продолжать разговор. «Да» и «нет» — других ответов на свои вопросы он не получал. Девочка, которая с любопытством его рассматривала, оказалась храбрее. Она объяснила ему без церемоний певучим голоском, что зовут ее, как и маму, Мария, но все называют ее Машей, что у нее есть бабушка, что она уже ходит в первый класс, и без обиняков добавила дальнейшие подробности: она любит книжки с картинками и ходит на гимнастику в «Сокол», живет с мамочкой, а папы у них нет.
— Маша! — вскрикнула испуганная Ландова, страдальчески взглянув на Бартоша. Он хотел ей помочь оправиться от смущения и задал вопрос девчурке:
— А кукла у тебя есть?
Удачно! Он узнал, что куклы у нее нет, потому что есть медведь.
— Что ты говоришь! — изумился он. — Живой?
Она замотала головой, так что волосики на плечах запрыгали. Где там! Маленький мишка, но он очень болен, у него болит животик, в нем такая вот дырка, из нее сыплются опилки, и лапка оторвана. Мамочка ее пришила. Он очень хороший, и Маша его любит.
Они незаметно пошли по дорожке, и девочка продолжала трещать без умолку. Ландова, растерявшись от этой детской болтовни, уже не пыталась остановить дочь. Она смотрела на Бартоша серыми несчастными глазами, но тот улыбался. Однако, заметив, что Ландова сама не своя и ей не терпится распрощаться с ним, пока Маша не выболтала еще чего-нибудь важного, он помог ей. У края дорожки он расстался с ними, хотя у него еще оставалось время и ему хотелось побыть с девочкой.
— Всего хорошего, Маша! — протянул он руку. — Передай привет мишке и слушайся маму!
— До свиданья! — пропела она, доверчиво вложив тоненькую ручонку в его ладонь. — Вы придете посмотреть на мишку?
— А что, если он будет этим недоволен? — поспешно возразил Бартош. — Ведь он болен!
Бартош постарался замять это бесхитростное приглашение, заметив смятение Ландовой, которая не знала, куда девать глаза. Он подал ей руку и, немного поколебавшись, тихо спросил:
— Наверное, большая радость — иметь дома такую болтушку, правда?
Она потупилась, будто не решаясь ответить. Ей казалось, что он хочет слишком далеко проникнуть в ее личную жизнь — именно он! Какое ему дело? Может ли он понять, сколько ночей она проплакала в отчаянии, прежде чем завоевала право на это нежное, радостное чувство! Материнство! Маша принадлежит ей, только ей! Ее отец изменил! Это был плохой человек, эгоистичный, лживый, она любила его юной, слепой любовью, прощала… нет, лучше не вспоминать об этом! Все это позади, она давно уже потушила в себе этот унизительный огонь, после которого ничего не осталось, кроме пожарища в сердце и маленькой Маши. И все-таки, протянув Бартошу свои тонкие пальцы и заметив его вопросительный, скромный взгляд, она закончила их встречу непонятной для нее самой вспышкой доверия:
— Да… это большая радость.
Бартош вернулся на ту же скамейку. Он привык точно распределять свое время, а до вечернего собрания оставалось еще около часа. Он сидел и думал.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- От Сталинграда по дорогам войны (06.02.1943 – 31.03.1943) - Владимир Побочный - Военное
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение